Алексей Жернаков помог многим бойцам из России попасть в Bellator. Благодаря ему там оказывались в разное время Андрей Корешков, Александр Волков, Александр Шлеменко, Александр Сарнавский и Виталий Минаков.
За карьеру Минакова в США Жернаков отвечал с 2012-го по 2018-й. На сегодняшний день ситуация складывается таким образом, что Алексей сделал из Виталия ответчика в США, подав на него в суд.
Летом прошлого года Минаков решил воспользоваться услугами Али Абдель-Азиза (основатель агентства Dominace MMA и менеджер Хабиба Нурмамгоедова. — Sport24). Тот помог ему заключить новый, более выгодный контракт с Bellator. Таким образом, уже в ближайшее воскресенье Виталий подерется в промоушене Скотта Кокера впервые с 2014-го.
Но, договариваясь с Абдель-Азизом, Минаков, кажется, забыл, что его контракт с RusFighters (агентство Жернакова) еще не истек. Алексей Жернаков рассказывает корреспонденту Sport24 Ярославу Степанову, почему два русских человека будут договариваться через американский суд.
— Да, все верно, иск подан. Поскольку Bellator является американской организацией, то и решать вопрос приходится в правовом поле США. Если бы все происходило в России, то договорились бы без всяких судов. Но в Штатах это единственно возможный путь. А там уже посмотрим, как себя покажет американская система юриспруденции, — начинает Жернаков.
— Новость о том, что Минаков переподписал контракт с Bellator при содействии Али Абдель-Азиза появилась в августе 2018-го. Почему вы решили подать иск только через полгода?
— Официально я зарегистрировал дело 16 января. После августа неоднократно разговаривал с Виталиком и пытался договориться по-человечески, без суда. Более того, Виталий признал, что в ряде случаев был не прав. Ведь нарушения с его стороны происходили неоднократно. Он предложил сумму, которая мне показалась неуместной и недостаточной. Я его предупреждал, что если так пойдет дело, то будем разбираться в суде, других вариантов не останется.
— Али Абдель-Азиз будет представлять интересы Виталия и, насколько я понимаю, также выступит в качестве ответчика, ведь он и его компания также приняли участие в заключении договора. С ним вели диалог?
— Нет. Но я разговаривал с Ризваном Магомедовым (партнер Али Абдель-Азиза). Он позвонил мне в декабре, спросил, что за ситуация. Мы с Ризваном давно знакомы и находимся в хороших отношениях. Я сказал ему откровенно, как вижу происходящее: по отношению ко мне поступили несправедливо. Вот. Исподтишка ничего не делал, все сообщал о планах, со всеми вел диалог достаточно открыто.
— То есть, с Виталием вы пытались договориться последние полгода?
— Да. Ну, вот спросите лучше у Виталия, как он видит все. Мне кажется, что примерно таким образом: он спортсмен, к которому приходит менеджер и говорит, мол, смотри, могу тебе сделать вот такие условия, он соглашается, а потом решает, что останется с ним. С моей стороны же ситуация иная. Первый контракт с Минаковым мы подписали в 2012-м. В феврале 2016-го продлили еще на три года или на срок действия соглашения с Bellator. Он начал выступать в Гран-при, выиграл, стал чемпионом, защитил пояс, а потом больше года не выступал, поскольку залечивал травмы. Все контракты моих ребят были тогда стандартные. За победу в Гран-при получали 100 тысяч долларов, а потом, первые бои, суммы платили не очень большие. Но по остальным ребятам — Шлеменко, Корешков — мы в итоге договорились, чтобы гонорары выросли. Так дела обстояли и с Виталием. С предыдущим главой Bellator, Бьерном Ребни, у нас все было договорено. Минаков бы стал самым высокооплачиваемым бойцом организации. Но пришел Скотт Кокер, пришлось заново выстраивать отношения, которые поначалу были хорошие. Мы говорили, что чемпион в обойме, и он вернется, как только залечит травмы. Мы планировали уведомить об этом лигу заблаговременно.
И в этот же момент я узнаю из интернета, что Минаков дерется в России. Не спрашивая разрешения у Bellator, не поставив меня в известность, чтобы я это мог урегулировать. У нас же все ребята дрались параллельно в России. Только это делалось официально через Bellator, с подписанными бумагами. А тут произошло грубое нарушение. Промоушен, естественно, выразил недовольство мной. Я звоню Виталию, говорю, что так нельзя делать. В итоге это произошло еще раз, но в 2016-м мы пришли к тому, что в Bellator маленькие гонорары. Я выбил у организации финансовые условия, которые были даже лучше тех, что запрашивал Виталий. И количество боев по контракту снижалось до трех. Минаков подписывает контракт, но просит не отсылать его Bellator, потому что ему нужно было подраться на турнире Fight Nights в Петербурге. Там еще выступал Федор Емельяненко. Я его предупредил, что если он так сделает, то у него заберут пояс и порвут этот контракт. Кроме того, и без того не самые теплые отношения станут очень плохими. Но сказал, что все понимает, но все равно выступил. И отношения испортились жестко.
И тут даже дело не во мне. Это сказалось на ребятах, которых я представляю. У нас тогда много парней было подписано в Bellator. После произошедшего мои бойцы стали реже получать поединки, а кого-то нового от меня уже не хотели подписывать. Начались различного рода препятствия. И все из-за этой ситуации. Потребовалось время, чтобы отношения нормализовались. Как бы парадоксально это не звучало, мои попытки организовать Виталию более выгодный контракт, были саботированы самим спортсменом.
— В 2018-м были ли вы близки к тому, чтобы обновить соглашение Минакова с Bellator?
— Нет. Наш последний подобный диалог состоялся в феврале 2016-го. И даже в начале 2018-го президент Bellator Скотт Кокер, когда мы заводили об этом тему, говорил: «Подождите, у него есть контракт? Тогда пусть по нему дерется. Что-то не устраивает — пусть дерется в России, нам он не особо нужен. Раньше был чемпионом, сейчас — нет. У нас начинается гран-при, и хватает тяжеловесов». Его цитата. И такое отношение не на ровном месте образовалось. Весной 2018-го все стало потихоньку выравниваться. Эмоции же не отменяют того факта, что Минаков — топовый тяжеловес. Считаю, он лучший тяж вне зависимости организаций. И в UFC, и в Bellator, и во всех остальных лигах. Поэтому, уверен, рано или поздно случилось бы то, что случилось при Али Абдель-Азизе. Мы бы договорились. Вопрос в другом. Мои возможности в переговорах были изрядно подпорчены всеми действиями спортсмена.
— Минаков — спортсмен высокого уровня, которому очень сильно мешает юридическая безответственность. Такое утверждение имеет право на жизнь?
— Считаю, главное — это договоренности. Юридический контракт — это просто бумага, на которой мы фиксируем то, о чем договариваемся устно. Тут дело не в юридической грамотности, а в том, как тот или иной человек соблюдает договоренности. Честно говоря, сама идея обращения в американский суд мне не приносит никакого удовольствия. Я знаю, что это муторно, долго и дорого. Я своих затрат на это не отобью. Но для меня это вопрос не денег, а справедливости. Другого варианта не осталось. Понятно, что с Виталием мы больше не будем работать совместно, но мне бы хотелось, чтобы мы расстались ровно. И смотрели на это так, что с каждым из нас обошлись справедливо.
— Параллельно с информацией о том, что вы подали на Виталия в суд, был озвучен и гонорар Минакова за 6 боев в Bellator (300 тысяч долларов за каждый поединок. — Sport24). Он вам сам рассказал?
— Да. Это весьма неплохие условия. Но, понимаете, это справедливый контракт для Виталия сегодня. Он бы и так случился. Просто вопрос времени. Bellator был в нем заинтересован, несмотря на то, что там очень злились на него. Они говорили, мол, какой толк подписывать с ним новый контракт, если он все равно его не соблюдает. Но с течением времени, повторюсь, все бы нормализовалось и так.
— Говоря про свой старый контракт, Минаков употреблял определение «кабальный». Так можно было сказать?
— Ну, во-первых, он все условия знал. Во-вторых, они его устраивали. Ну и, как я уже говорил раньше, все контракты можно переделывать. И мы это делали со всеми нашими бойцами. Кроме Виталия. Из-за его выступлений в России. Кабальный… У всех ребят были поначалу такие условия. Кто-то их улучшал, кто-то дорабатывал контракт.
— Если оставлять за скобками справедливость, что вы хотите получить от этого суда?
— Дело исключительно в справедливости. Так договориться, чтобы разойтись полюбовно. Это можно сделать и до суда.
— А такой вариант есть?
— Конечно. Мы созвонимся и все обсудим. Виталий делал предложение, но оно было совсем несправедливым. После того, как я зарегистрировал дело в суде, мы еще не разговаривали. Возможно, это случится в будущем.