«С Панариным хватает одного взгляда на льду, чтобы начать улыбаться». Гавриков — о дружбе в хоккее и жизни в США

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Владислав Гавриков — один из самых стабильных российских защитников в НХЛ. С 2019 года он играет в «Коламбусе», и оборону «Блю Джекетс» уже невозможно представить без ярославского хоккеиста. Корреспондент Sport24 встретилась с Гавриковым в Финляндии перед вынесенными матчами с «Колорадо» 4–5 ноября. Из интервью вы узнаете:

• как «Коламбус» проводил время до матчей в Хельсинки и Тампере;
• о любви к бане и поиску русской в Коламбусе;
• может ли Гавриков стать капитаном клуба НХЛ в будущем;
• чем он помогал Чинахову в первый сезон;
• что для Владислава — стабильный игрок НХЛ;
• почему не купил у Бобровского квартиру;
• чем отличаются российские журналисты от североамериканских.

— Почему команды сначала были в Хельсинки, а только за день до игр поехали в Тампере?

— Думаю, так сделали, потому что в Хельсинки больше разных активностей. В первый день нас держали подальше от номеров, чтобы мы не спали днем. У нас была тренировка, прогулка, ездили играть в гольф-симуляторы и пиклбол (вид спорта, сочетающий в себе элементы бадминтона, тенниса и настольного тенниса — прим. ред.). Вечером мы всей командой пошли на выступление финского стендап-комика на английском, а потом на командный ужин. На следующий день в сауну ходили.

— Вы не первый раз в Хельсинки. Ностальгии не было?

— Было странное ощущение, когда приземлились в Хельсинки. Вроде бы поехали на выезд, а вокруг самолеты Finnair (финская авиакомпания — прим. ред). Нашим финнам, Лайне и Корписало, очень повезло: круто в сезоне полететь домой, увидеть близких и друзей, сыграть при родных трибунах. Такое может случиться раз в жизни. Лайне вообще везунчик, он второй раз играет в Финляндии с командой НХЛ.

— Сколько он билетов для друзей попросил? Штук 50?

— Я думал, что штук 200 закажет для всех своих знакомых. Но Патрик только в районе 30 билетов взял. Сказал, что когда приезжал с «Виннипегом» в Хельсинки, то брал очень много.

— У вас ведь и генменеджер Кекяляйнен из Тампере.

— Да. Очень здорово, что так получилось. Для них это память на всю жизнь. Провести матч на глазах у родных — это круто.

— Судя по вашим ответам, вы по-доброму завидуете им.

— Если бы мы могли сыграть в Ярославле, то это было бы прекрасно. Или в Москве, или в Петербурге. В любом российском городе. Но если бы мы поехали в Швецию, я был бы так же рад за шведских ребят. Такие выезды — это вообще интересно. Понятно, что не совсем комфортно из-за того, что выбиваешься из графика сезона. Но в остальном все здорово.

— Вы ныряли в Балтийское море, когда в сауну ходили?

— Да, купался. Хотя некоторые ребята не особо были в восторге, так как холодно было. Вода и правда была ледяной, но после бани самое то. Нам, русским, понравилось.

— Баню любите? Есть русская в Коламбусе?

— Очень люблю. Когда приезжаем домой в Россию, то сразу идем в баню. В этом году нашли русскую баню в Коламбусе. Там круто: можно с вениками париться, все сделано своими руками.

— Русские делают?

— Украинцы. Родственники няни нашей дочки. Там вообще шикарно, все сделано дома на цокольном этаже.

— Видела у Ильи Любушкина, что он заказывал перевозную баню, получается фургон с баней привозят домой.

— Да, я написал ему: «Неплохо ты себе на задний двор поставил». Я так понял, что он сначала ездил, а потом ему домой привозили. Это тоже здорово.

— Североамериканцы баню вообще не понимают?

— В большинстве своем нет. Есть ребята, которые любят сауну, некоторые к себе в дома даже их ставят. Но русскую баню не понимают.

— Миша Сергачев мне рассказывал в 2019 году, когда «Тампа» ездила в Стокгольм, что такая поездка очень объединяет команду. В итоге в том сезоне «Лайтнинг» выиграли кубок. Вы ощущаете, что такой длинный выезд действительно про сплочение?

— Да, думаю, важно, что мы проводим много времени вместе. Это должно нам помочь. Я на это очень надеюсь.

— С чем связываете слабый старт сезона?

— Комплекс проблем. Мы с ребятами и тренерами много об этом говорили. Самое главное, не опускать головы и продолжать работать. Сезон только начался, но при этом уже сейчас все игры важны. Не доберешь очки осенью, весной, это тебе будет стоить места в плей-офф. Надеюсь, поездка в Финляндию поможет перевернуть эту ситуацию в лучшую сторону.

— Сильно в команде нервничают сейчас из-за положения в таблице?

— Не то что нервничают… Просто выиграть всегда веселее, другая атмосфера в раздевалке и на арене. Это все чувствуется.

— По ходу сезона как часто вы заглядываете в турнирную таблицу или результаты у вас в раздевалке висят?

— В раздевалке не висят. Да сейчас особо никто из ребят не смотрит. Все знают, что мы недостаточно хорошо играем, что планку нужно поднимать, если мы хотим выходить в плей-офф.

— Еще полтора года назад вы говорили, что ваша роль в «Коламбусе» меняется, в том числе в раздевалке, что она становится больше. Каково ваше положение сейчас?

— Осталось таким же, как и полтора года назад. Что там может измениться? Только если добавится что-то. Только если капитаном сделают, но это уже другой уровень. Чувствую, что становлюсь с каждым сезоном опытнее.

— Чувствуете в себе потенциал стать однажды капитаном?

— Почему нет? Не вижу ничего такого, что могло бы мне помешать. Я знаю, как веду себя в команде, и партнеры тоже знают, насколько я вовлечен в процессы. Но понятно, что сейчас пока об этом рано говорить. В данный момент я учусь, смотрю. В будущем все возможно.

— Тарасов и Марченко, как и Чинахов, зовут вас батей?

— Тарасов — нет, он был более готовым. Он же до этого играл в Финляндии, в США приехал с женой, а вместе всегда легче адаптироваться. Когда Марченко приехал, то не совсем понимал что и как. Но это нормально, когда опытные ребята помогают молодым. Егор Чинахов так же будет в будущем помогать другим новичка.

— Как вы помогаете молодым русским в команде? Выступаете и риэлтором, и водителем, и переводчиком?

— Для Чинахова первое время было именно так. Очень много всего. Сейчас он уже самостоятельно все делает. Но сначала не знал, как интернет подключить, где лучше купить вещи для дома и так далее. Егор еще и скромный парень. Но я ему сразу сказал, чтобы не стеснялся и звонил в любое время.

— Почему не сделали так, чтобы Кирилл Марченко в основе остался?

— Я же не тренер (смеется). Ему будет полезно поиграть в АХЛ, адаптироваться к североамериканскому стилю, привыкнуть к жизни в США. В фарм-клубе Кирилл много играет, забивает голы. Надеюсь, совсем скоро его поднимут.

«Ковальчук водил нас в баню, показал, чего ждать от НХЛ». Большое интервью Чинахова — о жизни и игре в США

— В прошлом сезоне вы стали вторым защитником команды по очкам (5+28), хотя в России никогда так результативно не играли. Это опыт или вы изменили свою игру?

— Я адаптировался, мне стало более комфортно играть в НХЛ. Плюс у меня выросло игровое время, мне стали больше доверять, отсюда и очки пришли.

— Вас считают самым стабильным русским защитником. Это лучший комплимент для игрока обороны?

—Я стараюсь не думать об этом. Сегодня может быть так, завтра может быть по-другому. Стабильность важна. Просто не хочу смотреть на себя в контексте «самый» или «не самый». Для меня стабильность — это на протяжении 10 лет. Вот тогда можно говорить про стабильность: из года в год. 1-2 года — не показатель, если потом результаты пойдут вниз. Для кого-то стабильность — это пять игр. Мне хочется, чтобы она была на протяжении лет.

— 10 лет — это надо быть Александром Овечкиным.

— Ну, 5 лет. Но не краткосрочная перспектива в пару сезонов.

— Вы как-то говорили, что реально понимаете, что атакующим защитником, выходящим в первом большинстве, вы вряд ли станете. Какие у вас личные цели в НХЛ?

— Да, скорее всего большинства не будет. Я выхожу в первой бригаде меньшинства. Там тоже нужно уметь действовать, это важный компонент игры. Считаю, что нужно обращать внимание на то, что получается хорошо, и доводить это до автоматизма. Потом уже развивать другие качества.

— Что у вас лучше всего развито?

— Игра в обороне.

— А силовая борьба?

— Улучшать надо все. Игра с каждым годом становится быстрее. Очень быстрые нападающие приходят в лигу. Не всегда твой силовой может помочь команде. Иногда надо правильно поставить клюшку и выбить шайбу, нежели пойти и ударить человека. Ты можешь ударить, а он в последний момент может из-под тебя отдать голевой пас на победный гол. Нужно понимание игры: что и когда надо сделать в конкретный момент.

— Летнюю подготовку меняете?

— Нет, я работаю с одним тренером по физподготовке Сергеем Якимовичем из системы СКА. Он сам меняет упражнения, но в принципе все плюс/минус одинаковое.

— Своей физической формой довольны?

— В принципе да. У меня никогда не было проблем с весом. Когда приезжаю в клуб, у меня всегда вес и процент жира в норме. В этом сезоне пришел с оптимальной мышечной массой, в прошлом еще набирал несколько килограмм мышц. Значит, все правильно этим летом делал.

— Какие в «Коламбусе» пограничные значения по проценту жира?

— Точно не знаю, потому что никогда не был в этих пограничных зонах. Но больше в клубе смотрят на твою динамику. Если у тебя отклонение больше 2,5-3% от предыдущего значения, то это сигнал. Допустим, было 7%, а стало 10%, то, значит, не все в порядке.

— Какой у вас?

— 7,5%.

— В команде это открытые данные?

— Нет, каждому присылают его данные. Конфиденциальность соблюдается.

— Если посмотреть календарь матчей НХЛ, то кажется, что в регулярке вообще нет времени на передышку. Остаются силы на какие-то занятия в выходные?

— График, конечно, плотный, но мы не так много тренируемся в сезоне. Есть выходные, удается проводить время с семьей. Понятно, что не так, как летом, когда на протяжении нескольких месяцев я целыми днями с женой и дочкой. Потом даже странно, когда уезжаю на один день. Но потом в сезоне втягиваюсь в разъезды.

— Как проходит ваш типичный выходной?

— С дочкой и женой гуляем. Если хорошая погода, ходим в зоопарк, у нас в Коламбусе он очень хороший. У дочки режим, так что подстраиваемся под него. В этом году Мира в сад пошла, у нас освободилось время в мои выходные.

— Она ходит в американский или русский садик?

— В обычный американский.

— Дочка и по-русски, и по-английски уже говорит?

— Практически все говорит по-русски, потому что мы с ней только на русском общаемся. Но сейчас уже и английский учит. Из садика приходит, и мы просим ее одеться, и она выдает: «No». По рассказам наших друзей, дети, родившиеся в США, начинают чуть позже говорить, зато потом сразу на двух языках.

— Не беспокоитесь, что она вырастет с американским менталитетом?

— Но и у нас ведь детство было другим, если сравнивать с тем, какое сейчас. Мы с этим ничего сделать не можем. Просто с женой стараемся дать ей наше воспитание. Это самое главное. Менталитет — это то, в какой стране мы живем, она все равно будет смотреть вокруг и впитывать информацию.

— По-английски вы с ней разговаривать не будете?

— Нет, дома точно не будем. Если в обществе, то придется. Считаю, что если ты в общей компании с теми, кто не знает русский язык, то нужно говорить на английском. То же самое в команде. Если мы идем на командный ужин, то не будем при всех с Чинаховым или Тарасовым говорить по-русски, будем на английском. В раздевалке можем общаться на русском, если там только мы или еще несколько человек.

— Кто обычно организовывает в «Коламбусе» вечеринки? Ну, типа на Хэллоуин.

— Жены игроков все придумывают. В этом году девчонки нашли место, заказали кейтеринг, сделали фотозону. От нас требовались только костюмы.

— Почему вы решили быть в образе Хагрида?

— Когда мы планировали, думали, что с нами будет еще Марченко. Нам нужны были костюмы на семь человек, чтобы все были в одной теме. И пришла идея с Гарри Поттером.

— Вы в «Коламбусе» в основном общаетесь с Чинаховым, Мерзликиным и Тарасовым?

— Да. Бывает, что мы на выездах ходим на ужины всей командой, бывает, что своей компанией.

— С кем больше из россиян-соперников общаетесь?

— Со многими. Иногда просто времени даже нет, либо у нас back-to-back матчи, либо у другой команды. Вот недавно играли с «Сент-Луисом», не смогли на ужин с русскими ребятами сходить. С «Рейнджерс» тоже еще в этом сезоне не попали.

— Вы очень общительный и дружелюбный человек. Есть вообще люди в мире хоккея, с кем вы не общаетесь?

— Ну, я действительно со многими общаюсь, на льду можем перекинуться парой фраз. Тем более говорим на одном языке, всегда есть над чем посмеяться и что обсудить.

— На раскатке общаетесь?

— Иногда можем утром после утренней раскатки: либо смотрим тренировки друг друга, либо в коридоре встречаемся, болтаем. На вбрасываниях можем перекинуться словами или в рекламной паузе, пока лед чистят. С Васей Подколзиным нам хватает одного взгляда, чтобы сразу начать улыбаться. С Панарой то же самое.

— За такое тренеры не ругают?

— Нет, в НХЛ это нормально. Утром так вообще окей. Мы можем на скамейке сесть и поболтать. Главное, чтобы тренировке это не мешало.

— С Панариным и Бобровским до сих пор дружите?

— Летом много видимся, когда находимся в одном городе. Сейчас летал на один день в Нью-Йорк делать финскую визу для поездки, был в гостях у Панарина. С Бобровским тоже на связи. Летом во Флориде был с семьей, приезжал в гости к Сергею. У нас дети вместе играли.

— Когда вы переходили в «Коламбус» ходили разговоры, то ли шутки, что вы снимаете квартиру у Бобровского. Так ли это?

— Он предлагал купить или снимать. Но у него там квартира была невероятных размеров. Она была очень дорогой для нас. У нас даже денег на ее покупку не было. Да и квартира была слишком большой для нас. Мы только приехали в Америку, и нам с женой нужна была максимум двухкомнатная.

— Сергей ее в итоге продал?

— Да.

— Вы уже тоже обзавелись недвижимостью в Коламбусе?

— Ничего еще не покупали. Просто перед ковидом подписали долгосрочный контракт на аренду квартиры. В этой квартире все еще живем.

— За два с половиной года в США вы изменились как человек?

— Видя, как тут люди реагируют на разные жизненные ситуации, берешь что-то для себя. Не могу сказать, что во мне что-то поменялось. Я скорее привык к жизни в новой стране.

— У вас есть ощущение, что вы играете в родном месте, где все привычно?

— Сейчас уже ко всему привык. Первые пару лет я адаптировался. И это не только про хоккей, а про жизнь.

— После 24 февраля вы чувствовали себя неуютно?

— Все, кто нас окружает, очень хорошо к нам относятся. И команда делала все для того, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Поэтому все в этом плане было в порядке. И не только в мире хоккея, но и в бытовой жизни в Коламбусе все было хорошо. Никогда не было проблем с соседями, да вообще ни с кем.

— Российские журналисты на вас обижены, что вы практически перестали давать интервью. Что-то случилось?

— Я не знаю. Кто на меня обижен?

— После благотворительного матча Артемия Панарина летом в Москве вы отказались от интервью.

— Это было после игры. Я тогда очень торопился, мне нужно было доехать до отеля, потом забрать жену и поехать дальше по делам. Мы были в Москве только на два дня. У меня был плотный график. Я понимал, что возможно на матче нужно будет пообщаться с журналистами. Специально приехал на арену за два часа до начала игры. Но ко мне никто не подходил, все занимались своими делами. Я все понимаю, это мероприятие Артемия, все были с ним. Но после игры не мог остаться. Никакого конфликта с журналистами у меня нет.

— Евгений Малкин недавно сказал, что было лучше в ковид, когда журналистов в раздевалку не пускали.

— Да, видел слова Жени. Хорошая шутка. В начале этого сезона было действительно странно, когда журналисты зашли в раздевалку. Они такие сразу: «Вау, у вас новый ремонт сделали». И мы такие: «Ребята, добро пожаловать, мы очень скучали».

— Так как Малкин думает большинство хоккеистов?

— Мы просто привыкли к тому, что никого нет и все по зуму. Сейчас опять заново привыкаем к отрытым раздевалкам, и будем думать: «Зачем там этот зум, быстрее выйти и поговорить».

— В чем североамериканские журналисты отличаются от российских?

— Североамериканцы могут к тебе подойти и просто поболтать. Им не надо интервью делать, и спросят, как провел лето, что делал. Один журналист все время интересуется, как Мира, как она в садик пошла, как перелет перенесла и так далее. Нужно еще понимать, что в НХЛ журналисты работают с одной командой, у нас есть корреспонденты, которые пишут только о «Коламбусе». В России журналист подходит и только делает свою работу.

— Есть стереотип, что в Америке журналисты более профессиональны.

— Не знаю. Глупые вопросы могут задавать везде. Но так как у нас с командой одни и те же ребята много лет, ерунды они не спрашивают. В Америке еще не делают такие длинные интервью, как мы сейчас с вами сидим. Там пару вопросов, а потом фразы игрока журналист использует у себя в статье.

— Вы читаете североамериканских журналистов?

— Нет, ничего не читаю, у меня даже твиттера нет.

— Новости вообще не читаете?

— Я в курсе того, чего должен быть (обмены, переходы и так далее). Пристально сидеть и читать статьи — не про меня. Если мне надо посмотреть, кто как сыграл, я зайду в инстаграм (запрещенная соцсеть в России — прим. ред.), там подписан на паблики, которые выкладывают только про русских.

— В мир телеграм-каналов погружены?

— Не особо. Не буду каждый день открывать телеграм и пролистывать десятки каналов. Для себя не вижу смысла.