Петр Кочетков стал главным русским открытием прошедшего сезона в НХЛ. До середины зимы 23-летний вратарь играл в «Торпедо», после объявления о досрочном прекращении регулярного чемпионата КХЛ поехал в систему «Каролины». Весной голкипер сыграл в АХЛ, получил шанс в НХЛ, где выиграл все три матча, в которых выходил, а потом выступил в плей-офф двух лиг. В составе фарм-клуба «Харрикейнз» выиграл Кубок Колдера.
В интервью Sport24 Кочетков рассказал о невероятном развитии своей карьеры в последние полгода, отъезде из России, адаптации в США и планах на будущий сезон.
«После победы первые минут пять я просто сидел и не понимал, что к чему»
— Ваш сезон длился 10 месяцев: со 2 сентября по 25 июня. Как организм это выдержал?
— Я вообще по-другому считал. В прошлом году на лед я вышел в районе 15–20 июня, а последняя игра у нас была 25 июня — получается, 12 месяцев длился мой сезон. Организм это выдержал, вроде и сил хватало, и нормально подготовился к сезону. Я знал, что он может быть длинным, так как после сезона с «Торпедо» могу отправиться в «Каролину». Конечно, не думал, что получится настолько длинным, но все-таки. Специально не перерабатывал летом, обошелся без больших нагрузок. По ходу чемпионата КХЛ я «вылетал» из-за травмы на месяц, зимой было «окно», когда я делал американскую визу, успел передохнуть. В целом доволен, как я подготовился и прошел этот год, стал более профессионально относиться к своему телу.
— В какой-то момент в концовке сезона думали, что все, сил нет, больше не могу играть?
— Нет, такого момента не было. Старался беречь свой организм, не растрачивать энергию лишний раз. Если лед был по желанию, мог и пропустить занятие. Не стал играть в «работягу», а просто отдыхал и восстанавливался. Ментально было тяжеловато, потому что попал в новую страну, много всего происходило: плей-офф НХЛ, потом плей-офф АХЛ. По эмоциям было непросто, важно было быстро переключаться и, когда попадал в новую команду, начинать все с чистого листа.
— Последние три месяца получились самыми яркими в вашей карьере. Есть ли сейчас моральное опустошение?
— Когда уже идут поздние этапы плей-офф, ты в голове фантазируешь, как будешь отмечать победу. Вот я и думал: «Дай бог выиграем, я что-нибудь устрою». Мы выиграли, я пришел в раздевалку, сел на свое место вместе с Васей Пономаревым, и первые минут пять я просто сидел и не понимал, что к чему. Хотел побыстрее форму снять, и все. По ходу плей-офф я не давал себе расслабиться, держал себя в тонусе. Когда все закончилось, сразу появилась сонливость, силы исчезли. Очень хотелось на отдых.
— Что чувствуете сейчас, спустя три недели?
— Я прилетел в Россию 1 июля, сегодня 17 июля. Не скажу, что я полностью отдохнул и соскучился по хоккею. Но уже намного легче, стало повеселее. Постепенно запасаюсь эмоциями.
— Успеете восстановить силы и набрать форму к лагерю «Каролины»?
— Это межсезонье — хороший для меня тест и вызов. Я никогда не готовился к сезону в Америке, поэтому для меня все будет впервые. План есть, сейчас его корректирую. Мне самому интересно посмотреть, как я смогу один подготовиться без командных сборов. Советуюсь с ребятами, кто как готовится, когда начинает. С августа начну тренироваться на земле, в конце месяца выйду на лед, а в начале сентября планирую полететь в США.
— В лагерь новичков вам надо?
— Видимо, я уже большой мальчик. (Смеется.) Я попросил, чтобы меня никуда не вызывали, сказал, что не приеду. А то это уже ни в какие ворота бы не годилось — столько играть!
«Я верил, что смогу выбраться из плохой ситуации»
— Вашу историю называют сказкой: вратарь, который два года назад был третьим в «Витязе», которого год назад списали со счетов, а сейчас сыграл в НХЛ и выиграл кубок АХЛ. Вы себя на мысли не ловили, что это какие-то чудеса?
— У меня такая история: в 18 лет меня никто не знал, потом случился молодежный чемпионат мира, потом я не оправдал ожиданий, а сейчас опять «вау». Я этот путь прохожу. Мне кажется, у меня все случается постепенно. Может быть, после чемпионата мира все пошло не так, как хотелось, но сейчас, оглядываясь назад, не считаю, что у меня какие-то плохие вводные. Мне 23 года, смотрю на будущее с перспективой. Да, было тяжелое время, я знаю причины, многое понял и осознал. За последние полтора-два сезона я проделал большую работу над собой. Не хочу сказать, что знал, что будет так, как сейчас, но я верил, что смогу выбраться из плохой ситуации. Считаю, что неплохо сыграл в КХЛ в этом году, в АХЛ тоже все было хорошо. Я доволен собой, что мои труды окупились. Надеюсь, смогу держать этот уровень, очень хочу обрести стабильность. Не хочу этих ярких взлетов и падений.
— Давайте начнем с самого начала: в январе КХЛ сезон встал на паузу, вы сделали визу в США и собрались за океан. С какими мыслями садились в самолет до Чикаго? Какие были задачи?
— Первостепенная задача была пережить 17-часовой перелет. Это был просто штраф. Что касается хоккейных задач, то собирался двигаться step by step (шаг за шагом. — Sport24). Сначала важно было показать себя в АХЛ, закрепиться в составе, потому что вратарей было много. В первый тренировочный день я сидел где-то на стульчике в дальнем углу, потому что больше негде было. У меня поначалу даже своего места не было. Когда в АХЛ я неплохо начал, не буду лукавить, стал думать: «Не поднимут ли меня в «Каролину?» Меня подняли, захотелось сразу играть, потом плей-офф, потом опять спустили. Тогда я уже понимал, что у нашей команды хорошие шансы на Кубок Колдера, хотел играть в плей-офф, биться, ощущать весь этот накал. У меня не было никаких ожиданий, может быть, у «Каролины» их тоже не было, и в итоге все так хорошо сложилось — это ведь здорово.
— Держали в голове мысль, что можете в следующем сезоне вернуться в «Торпедо»? Такой план B, если вдруг не получится.
— Знаю, что разговоры об аренде велись — мог еще на год остаться в «Торпедо». Все-таки у меня, по сути, только первый нормальный сезон в КХЛ. Но когда зимой я уезжал, то сказал, что все разговоры будем вести после регулярного чемпионата НХЛ. Уезжая в Америку, не думал ни о чем таком, жил в моменте, хотел играть. Мне было интересно проверить себя на уровне североамериканского хоккея. Дополнительной мотивацией для меня было то, что в КХЛ не доиграли регулярный чемпионат. У меня осталась недосказанность, спортивная злость. Но я точно не летел в США с мыслью: «Если что, жопа подстрахована».
— Еще до вашего дебюта в НХЛ поразило, как вы круто начали в АХЛ: 13 побед в 15 матчах. Как вам удалось так быстро адаптироваться?
— У нас была хорошая команда. Плюс, мне кажется, я удачно попал в струю и просто так по ней двигался. Отметил бы, что я приехал из КХЛ, где очень хороший уровень. В АХЛ мне просто нужно было подстроиться к североамериканской площадке и к быту. Это все произошло не в один момент, а постепенно: с каждым днем, с каждой тренировкой, с каждой игрой мне становилось легче. Я был очень сосредоточен на хоккее — где я и что вокруг, меня не так волновало. По статистике можно сказать, что я хорошо играл в АХЛ. Но я помню свои первые игры, я действовал далеко не лучшим образом. Под конец регулярки, может, и пропускал больше шайб, но выглядел намного сильнее.
— Как вы узнали о дебюте в НХЛ?
— Меня подняли в основу, я приехал. В тот момент понимал, что буду вторым и буду переодеваться на следующую игру (так как основной голкипер «Ураганов» Фредерик Андерсен травмировался. — Sport24). Мы играли с «Аризоной», перед матчем ко мне подошел вратарский тренер (Пол Шонфелдер. — Sport24) и сказал: «Ты только приехал, не переживай, завтра ты не играешь». Я еще хотел сказать: «Да я готов сыграть, нормально себя чувствую». Он добавил, что мы летим в Нью-Йорк, там будет back to back (два матча за два дня — Sport24), в одном из них я должен сыграть. Не знал, в какой игре, но готовился к одной из них.
— Вы, получается, сыграли в первом матче с «Нью-Джерси».
— Да, мы поехали на выезд, и я сыграл в первом же матче. Знал, что буду играть, за день до игры.
— Нервничали перед игрой?
— На самом деле думал, что буду больше волноваться. Порадовался, что по-взрослому воспринял это событие. Не скажу, что нервничал. Я так давно к этому шел, что хотел выглядеть достойно. Учитывая, какой неоднозначный путь я прошел, для меня это был важный момент, хотел получить удовольствие и просто ценить момент. Все прошло неплохо, только второй гол был не очень. Но мы отыгрались, выиграли в овертайме, получилась красивая история.
— Знаю, что над полевыми новичками могут приколоться в день их дебюта, спрятать шлем или клюшку. С вратарями так не поступают?
— Славу богу, нет. Если бы что-то спрятали, то могло бы тряхануть. Только проехал круг новичка, шайбу бросил, и все. Прикол бы, как меня называли там. Как только мое имя не коверкали, я уже даже внимание перестал обращать. Была еще забавная история: перед игрой было собрание, и главный тренер (Род Бриндамор. — Sport24) сказал: «Сегодня в команде новичок, мы должны сделать этот момент для него памятным. Я знаю, что он не понимает, но давайте его сегодня поддержим». Все начали смеяться, и я тоже, как дурак, решил посмеяться. После победы Свеча (Андрей Свечников. — Sport24) сказал, какие слова перед игрой были от тренера.
— Коверкали ваше имя или фамилию?
— И то, и другое. В НХЛ меня чуть ли не «Кучемамой» называли. Я вообще не знаю… Думал, в АХЛ мое имя коверкали, а там, оказывается, еще нормально было. В какой-то момент даже перестал обращать внимание и поправлять. Пусть называют, как хотят.
«Раньше смотрел хайлайты, а теперь играю против этих людей»
— Вы как-то говорили, что не любите выходить на замену, а в вашем втором матче в НХЛ с «Айлендерс» сломался Раанта, и надо было срочно спасать команду. В этой игре было сложнее, чем в первой?
— Мне точно не нравится выходить на замену, но я как профессионал должен быть готов к такому развитию событий. У Раанты было повреждение с первого периода, я ментально был готов выходить и в самом начале. Но все так затянулось, в первом перерыве он раздевался, я думал, что выйду с начала второго, в итоге остался на скамейке. В какой-то момент, по-моему, его главный тренер снял с игры, а не он подъехал. Все видели, что ему больно. В целом я был готов, но попал сразу под меньшинство, пропустил. Хорошо, что потом собрался и все закончилось победой.
— Есть мнение, что вы поймали кураж и играли на эмоциональном подъеме в НХЛ, отсюда такой результат. Согласны?
— В первую очередь хочу отметить то, что во всех матчах, в которых я играл, команда очень прилично действовала. Мне очень помогали, «Каролина» в целом очень системная команда. Не скажу, что меня оставляли на растерзание. По поводу куража могу сказать, что я был в хорошей форме. К третьей игре в НХЛ даже уверенно себя чувствовал. Сложно сейчас все это анализировать, могу только сказать, что к этому вызову я был готов, поэтому все хорошо получилось.
— Вы получили шанс и в плей-офф НХЛ. Сильно игры с «Бостоном» и «Рейнджерс» отличались от матчей регулярки?
— Я в НХЛ не 10 сезонов играю, поэтому для меня все было впервые. Я постепенно узнавал, какой тут хоккей, как себя болельщики ведут и так далее. Раньше смотрел хайлайты, а теперь играю против этих людей. Сначала думал, что в плей-офф будет другая игра. На самом деле для меня ничего не изменилось — мне так же надо было ловить шайбу. Первую игру в плей-офф я сыграл неплохо, мы победили. Потом поехали на выездной матч, у них дома мы проиграли, у нас в принципе были проблемы с гостевыми встречами. Не скажу, что я плохо сыграл, не выручил, но и не провалился. Как говорится, бывало и хуже.
— Быстро удалось забыть то поражение?
— Я потом всю серию просидел, с «Бостоном» больше не выходил. Наверное, мне было тяжеловато переключиться, потому что не было шанса «отмазаться». Не скажу, что загонялся, просто остался неприятный осадок.
— Тренеры вратарей в системе «Каролины» вас пытались переучивать?
— Все следили за мной, смотрели мои хайлайты игры в России. Когда приехал, сказали: «Играй, мы тебя переучивать не хотим». В АХЛ у меня даже вратарских тренировок особо не было. С тренером из команды НХЛ мы были знакомы еще с лагеря, когда я приезжал сразу после драфта. С ним поработали над деталями, но, когда на носу плей-офф, никто в здравом уме не будет трогать технику или что-то еще менять. Хорошо, что меня в тот момент не учили никаким новшествам. Посмотрим, что будет в этом сезоне.
«Расстроился, что не сыграл в последнем матче финала. Но я очень хотел, чтобы мы выиграли»
— Вы говорили, что вам очень помог Андрей Свечников и Сергей Самсонов. В чем конкретно?
— В бытовых вопросах: с банком, с химчисткой помочь. Например, я оказался в аэропорту, мне надо сказать, что у меня перегруз баула и что-то заплатить, в таких ситуациях звонил, и мне помогали. Как-то меня остановила полиция, я звонил и спрашивал что делать. В общем, по любым вопросам я мог обращаться к ним.
— Вы по-английски вообще не могли говорить?
— Не знаю, в процентном отношении, ну, может, процентов 7 из всего сказанного я понимал. Я работал с репетитором, наверное, это хоть что-то дало. После сезона созванивался с тренером вратарей, мы смогли даже поговорить минуты три. Он меня поздравил, что-то спросил, я смог ответить. Если люди говорят небыстро или темы простые, то я смогу понять. Но когда говорят на сленге или темы мне неблизкие, то я, конечно, ничего не пойму.
— Вы же даже интервью по-английски дали после победы.
— Я в таком состоянии, наверное, мог и побольше сказать. Девушка даже вопросы мне не задавала, она просто спросила: «Есть что сказать?» Ну, я и сказал. У нее и надежды не было, что я пойму ее вопрос.
— Как думаете, в будущем будете стесняться говорить или будете говорить даже с ошибками?
— Мне вообще пофиг по поводу стеснения. Я планирую выучить язык, мне неудобно постоянно кого-то просить, нужно самому решать свои вопросы. Надеюсь, за сезон продвинусь вперед в плане языка.
— После завершения сезона «Каролины» тяжело было быстро перестроиться и поехать в АХЛ?
— Было тяжело в том плане, что мы провели матч, а мне взяли билет на следующий день на 11 утра. Я чудом узнал, что у меня рейс так рано. Проснулся в 8:30, а у меня даже вещи не были собраны. Хорошо, что успел на самолет, мне еще надо было машину сдать. Когда прилетел, мне дали пару дней на отдых, и я пришел в себя.
— Достаточно удивительно, что в плей-офф у «Чикаго Вулвз» не было основного вратаря: играли то вы, то Лайон. Изначально понимали, что так будет?
— Я знал, что буду играть. Но, пока меня не было в АХЛ, Лайон прилично играл, выиграл два раунда. Тренеры решили, что мы будем играть по матчу. Сначала думал, вдруг будем до поражения играть, но в итоге приняли другое решение.
— Расстроились, что пятый матч остались в запасе?
— Да, расстроился. Но я очень хотел, чтобы мы выиграли. Тренерский штаб принял такое решение, я его принял. Мы победили, значит, все сделали правильно. Тут никаких претензий и обид быть не может.
«Я, как увидел, сразу подумал: «Ты вообще дурак?»
— Вы, конечно, поразили всех, когда закусились с Маршандом, когда полезли в стычки в АХЛ. В России в ничем подобном вы не были замечены. Вы собираетесь работать над собой, чтобы больше такого не повторялось за океаном?
— В таких стычках я заводился, мне даже на руку это шло. Я не буду этого избегать, но точно не хочу на этом концентрироваться, у меня другая задача — ловить шайбу. В этих дешевых перепалках не очень хочется участвовать, однако если что-то будет, то нет проблем.
— Игорь Шестеркин говорил, что его в НХЛ прям бьют. Вы это почувствовали на себе?
— Конечно, и в АХЛ, и в НХЛ. Я почему-то даже никогда не думал, что такое может быть, хотя был момент в жизни, когда я смотрел все хайлайты матчей НХЛ. Тут просто другой мир по контакту с вратарями, чем в России.
— Ваш партнер в АХЛ Алекс Лайон после победы показывал нелицеприятные жесты болельщикам, что попало в камеры. Вы в курсе ситуации? Почему он их показывал?
— Я как увидел, сразу подумал: «Ты вообще дурак?» Я не понял, кому и что показал, видимо, каким-то хейтерам. Ну, ладно, выиграл же, на радостях, наверное, показал. У нас в чат кто-то скинул видео, где видны жесты, и я сразу офигел.
— Вы с ним общались, или из-за вашего несильного английского у вас не было коннекта?
— Мы с ним общались, я у него спрашивал про вратарей, про тренеров. У него приличный опыт игры в АХЛ, и в НХЛ у него были матчи. Плюс знаю, что у него были предложения из КХЛ, он советовался со мной, я ему пытался донести, что надо ехать, что не пожалеет. Однако что-то не сложилось.
— В итоге он перешел во «Флориду». На следующий год в «Каролине» есть контракты и у Андерсен, и у Раанты. Как думаете, вас видят основным вратарем в АХЛ?
— Я не знаю, даже не думаю об этом. Будет лагерь, будем смотреть. Думаю, у всех будут шансы. У всех вратарей контрактный год, ситуация интересная.
— Все говорят, что второй год для новичков сложнее первого. Что вам нужно сделать, чтобы удержать ту планку, которую вы задрали?
— Как минимум не думать об этом. Да надо просто работать. Мне самому интересно, как я пройду предсезонку без клуба, как от начала до конца проведу сезон в Америке.
— «Каролина» на драфте выбрала четырех игроков из России, всего в системе 12 человек. У вас в Роли будет русское комьюнити?
— Я удивился, когда увидел, сколько русских теперь в системе «Каролины». Я писал Сергею Самсонову: «А мы только русских драфтуем?» Это здорово, чем больше русских, тем будет лучше, веселее. Но я посмотрел на список ребят, там многие еще непонятно, когда доедут.
— С Сергеем Самсоновым до вашего приезда в «Каролину» вы плотно общались?
— Начали общаться сразу после драфта и на протяжении этих трех лет поддерживали контакт. Не скажу, что были плотно на связи, но у меня интересовались здоровьем, почему не играю и так далее. Раз в пару месяцев мы могли созвониться. Когда подписал контракт и когда была ситуация с приостановкой сезона в КХЛ, мы стали общаться плотнее.
— С Васей Пономаревым сдружились, он ведь тоже по ходу сезона приехал в «Чикаго Вулвз»?
— Мы вообще в одних апартаментах с ним жили. Отношения были хорошие, старались помогать друг другу. Главное, что вроде бы не мешали друг другу. Я потом уехал в НХЛ, а он остался. Вася молодец: очки набирал, в плей-офф не пропустил ни одного матча.
— Недавно была информация, что некоторые генменеджеры клубов НХЛ просили русских игроков не возвращаться на лето домой. Интересовались ли вашими планами?
— Недели через две после моего приезда у меня спросили, что я собираюсь делать. Я сказал, что полечу домой, что хочу в Россию. Что бы я делал летом в Америке? У меня там ни друзей, никого. Потом стало спокойнее, и вроде вопросов стало меньше. Позже еще раз спросили про планы, ответил, что go to Penza. Больше тему не поднимали.
