«Не хочу быть только телохранителем Шипачева, хочу играть в хоккей». Педан — о переходе из «Ак Барса» в «Динамо»
Московское «Динамо» — один из промежуточных победителей нынешнего межсезонья КХЛ. Бело-голубые уже подписали Станислава Галиева, Артема Федорова, Александра Петунина, а, наверное, главным приобретением стал Андрей Педан — самый результативный защитник «Ак Барса» в прошлом сезоне. Мы поговорили с новичком «Динамо» о серии с «Авангардом», работе с Дмитрием Квартальновым и возвращении в московский клуб.
— Когда вы с Александром Бурмистровым оказались на одном из матчей финала Кубка Гагарина в Москве, пошли разговоры, мол, вот они — новички ЦСКА.
— Ха-ха. Даже не задумывался об этом. Мы приехали на хоккей, повидаться с друзьями. А разговоры? Они всегда будут.
— Не было ли это с вашей стороны небольшой провокацией?
— Нет-нет, ни в коем случае!
— Я слышал про интерес ЦСКА к Бурмистрову. А у вас с армейцами были контакты?
— Нет. 100%.
— Бурмистров говорил в интервью, что болел за ЦСКА из-за дружбы с Артемом Сергеевым. А вы кому в финале симпатизировали?
— Ни к кому особых симпатий не было. Просто хотел увидеться с семьей, а заодно сходил на хоккей. А так, в каждой команде есть знакомые. Тот же Сергеев. В «Авангарде» были Костин, с которым тренировались в Америке, и Покка, который, как и я, был в тренинг-кэмпе «Айлендерс».
— Финал смотрели уже отстраненно или все-таки думали, что на месте «Авангарда» должны были быть вы?
— Конечно, обидно было. Первый период я вообще с кислым лицом сидел. Потом отпустил ситуацию.
— Бурмистров сказал, что «Ак Барс» был сильнее «Авангарда», а им повезло. Получается, и кубок омичи выиграли во многом за счет везения?
— Я не могу так сказать. «Авангард» — хорошая команда. Везет, как известно, сильнейшему. Да, были у нас моменты, когда шайба не шла в ворота. Но выиграть семь игр — это не лотерея. В казино — да, везет. А в нашем виде деятельности все зависит от игроков.
— То есть тонкая грань между «Ак Барсом» и «Авангардом» была только в реализации? Команды ведь были во многом похожи. Сначала они на выезде засушили и переблокировали все что можно, а потом вы все в точности повторили в Балашихе.
— Наверное, да. Доля правды в ваших словах определенно есть.
— Финал, который вы смотрели со стороны, не показался вам немного пресным на фоне вашей серии с «Авангардом»?
— Я не хоккейный эксперт, но мне лично не хватило накала и азарта. Было скучновато как-то.
— Мне кажется, ни одна серия в этом розыгрыше Кубка Гагарина настолько не напоминала войну, как ваша.
— Для меня плей-офф — это всегда война. Или ты, или тебя. Но в серии с «Авангардом» и правда был накал поболее, чем с «Торпедо» или «Салаватом Юлаевым».
— Война была и на информационном поле: слухи вокруг состояния здоровья Емелина, скобы в раздевалке, о которые тупились коньки. Было ли что-то еще, что осталось за кулисами?
— Ох, много чего писали… Говоря о тех самых скобах в раздевалке, я уверен, что это было сделано не специально. Почти наверняка просто предыдущая команда прибивала ими свой логотип. Я не верю в какие-то секретные разработки.
— Есть четкое ощущение, что ситуация с попаданием Емелина в больницу сплотила «Авангард». А на вас она как-то повлияла?
— Я думаю, нет. Травмы — составляющее хоккея. Слава богу, все обошлось, и Алексей выкарабкался из этой неприятной ситуации. Сплотило ли это «Авангард»? Я сидел в другой раздевалке, мне тяжело рассуждать.
— После того как Емелин попал в больницу, не возникло неприятных мыслей о том, что здоровье бывает очень шатким?
— Я думаю, любой бы человек об этом задумался. Такое может случиться с каждым. Но мыслей вроде «нафиг этот спорт, пойду в библиотеку книги читать» у меня точно не было.
— Вы долго играли в Америке. Там подход к поражениям обычно простой: проехали, едем дальше. В России все немного иначе. Вы быстро отошли от поражения в седьмом матче с «Авангардом»?
— Поначалу я не мог поверить, что все, сезон закончился. Трудно было осознать, что в раздевалку вернемся только чтобы собрать форму. Но потом, когда все улеглось, не видел смысла ходить понурым и копаться в мыслях. У меня много родственников, на которых переносится мое настроение. Я в этом плане не могу быть эгоистом. Нужно сделать уроки и идти дальше.
— Когда вы проиграли этот седьмой матч, понимали, что это ваша последняя игра за «Ак Барс»?
— Нет-нет. Но получилось так, как получилось. Было много вариантов, но я принял решение перейти в «Динамо». Для меня это новый вызов.
— То, что вы не договорились с «Ак Барсом», это как-то связано с вашими финансовыми запросами и потолком зарплат?
— В плане финансов у клуба одно понимание, у меня — свое. Мне сложно что-то еще говорить на эту тему.
— 1 мая «Ак Барс» покинули девять хоккеистов. У наших казанских коллег даже вышел текст с заголовком «игроки бегут от Квартальнова». В этом есть доля правды?
— Про себя не могу так сказать. Я хорошо отношусь к Квартальнову. У меня к нему не было никаких вопросов и трений. Кто там куда и от кого бежит — это их выбор. Меня все устраивало в работе с Дмитрием Вячеславовичем.
— Не чувствовали себя ущемленным в плане доверия?
— Да о чем тут говорить? Я из защитников «Ак Барса» сыграл больше всех матчей. Можно сказать, особо даже не попадал под ротацию. Да, пропустил несколько матчей, но где-то тренеры мне давали отдохнуть, где-то хотели посмотреть на других ребят в деле. Это нормально.
— Вы два года поработали с Квартальновым. Считается, что от него игроки быстро устают. Вы — устали?
— Это момент психологии. Кто воспринимает все близко к сердцу, переживает — тем сложно. У меня если и есть какие-то вопросы, то прежде всего к себе.
— У вас были к себе вопросы по этому сезону?
— В каких-то моментах да. Где-то мне не нравилась моя игра: бывает, шайба перескочит через клюшку, загоняешься насчет этого. Ни у кого из спортсменов не бывает, что весь сезон все гладко.
— Не все поняли, почему вы стали неограниченно свободным агентом. По регламенту казанцы должны были получить за вас компенсацию, но вы ушли в «Динамо» бесплатно. Правильно понимаю, что между вами и «Ак Барсом» была какая-то предварительная договоренность?
— Я рад, что так получилось и не возникло проблем с переходом. За это отдельное спасибо руководству «Ак Барса». Остальные моменты лучше спросить у агента. Я не лезу в юридические тонкости.
— Есть мнение, что потолок зарплат во многом уравнял финансовые предложения клубов. И теперь важны другие условия, в том числе город. Желание играть в Москве было первично?
— Я бы сказал, что это бонус ко всему остальному. Хорошо, что рядом будут братья и вся семья. Но не могу сказать, что в клуб не из Москвы я бы не поехал. При том графике, в котором мы летаем в разгар сезона, особо погулять по городу не получается. Но, конечно, та же экология имеет значение.
— То есть в Магнитогорске вас будущем ждать не стоит.
— Я уверен, что и там есть районы, где все отлично. Не обязательно же жить у завода.
— Такое ощущение, что «Динамо» в это межсезонье собирает исключительно своих воспитанников: Галиев, Петунин, вроде бы Фисенко на подходе. Вы себя динамовцем считаете?
— Конечно, для меня это родной клуб. Я много там провел времени, еще в старой школе «Динамо».
— Есть ли в основе «Динамо» игроки, с кем вы занимались вместе в школе?
— С Ильей Шиповым мы по году играли. А так из парней, кто играет сейчас за «Динамо», знаю Даниила Тарасова и Андрея Миронова.
— Когда менеджмент команды собирает столько воспитанников — это, как правило, очень нравится болельщикам. Но, с другой стороны, выглядит популизмом. Существует ли вообще в профессиональном спорте такое понятие как клубный патриотизм?
— Думаю, это зависит от склада ума отдельно взятого человека. Кто-то до мозга костей патриот или привязан к одному месту. За себя скажу, что мне приятно играть за клуб, с которым связан с детства и где к тебе хорошее человеческое отношение. Но жизнь такая, что ты можешь быть патриотом клуба, но не понравишься тренеру, и все — придется сменить команду.
— Помню, вы мне рассказывали, что, еще когда занимались в СДЮШОР «Динамо», в основе уже играл Александр Еременко. И вот вы одноклубники. Это как-то укладывается в голове?
— Похожая ситуация была в Казани. В свое время я пацаном смотрел на игру звена Зарипов — Зиновьев — Морозов, а потом оказался в одной раздевалке с Данисом. Тогда мне было 24 года, сейчас уже — 27. Не думаю, что будет такой же детский восторг. Но, конечно, будет интересно побыть в одной команде с таким человеком, узнать что-то новое. Когда я занимался в СДЮШОР «Динамо», то жил в интернате и всегда старался найти билеты на матчи главной команды.
— Вы видели, как ведет себя и чем живет Зарипов. Есть понимание, за счет чего такие суперветераны так долго остаются в хоккее?
— Прежде всего это преданность к хоккею. В некотором роде фанатизм. Есть игроки, которые заработали на хоккее и заканчивают спокойно. Для них это просто работа. А такие люди, как Зарипов, живут хоккеем. Ну и следят за здоровьем, разумеется.
— Обычно спортсмены начинают следить за здоровьем после 30 лет. У вас этот момент еще не наступил?
— Я начал следить, как только в Россию приехал. Здесь есть базы, все условия. Постепенно вошло в привычку.
— Я перечитал ваше интервью 2010 года, сразу после драфта КХЛ, когда вас выбрало «Динамо». Там вы говорите о желании сыграть в МХЛ и отрицаете скорый отъезд. Лукавили, или что-то резко повернулось?
— Если я так сказал, значит, не планировал, но потом появилось предложение, которое кардинально поменяло планы.
— Сохранилось ли джерси «Динамо» с того драфта?
— Да, лежит у родителей дома, в комнате, в которой я вырос. Там все джерси, в которых я играл. И как раз то динамовское — первое.
— Знаете, что ваш любимый № 3 в «Динамо» выведен из обращения?
— Да, я в курсе, что под этим номером играл Виталий Давыдов — динамовская легенда. Придется выбирать другой.
— Понятно, что вы того же Давыдова в игре не видели. Но, может, отец вам рассказывал про него или других игроков прошлого?
— Мой отец вообще не интересовался хоккеем до того, как мы с братом начали заниматься. Он думал отдать меня в футбол или самбо, а выбор в пользу хоккея был сделан после того, как моя бабушка в больнице попала в одну палату с женой Валерия Васильева. Кстати, тоже динамовца.
— Ваши семьи потом поддерживали отношения?
— Не знаю, может, бабушка и общалась. Мне не довелось.
— Вы габаритный и довольно жесткий защитник. Но в «Динамо» уже есть любитель «мельниц» Андрей Миронов. Не будете дублировать друг друга?
— Не думаю. Моя цель на следующий сезон — завоевать тренерское доверие и получить место в спецбригаде большинства. Планирую летом поработать в этом направлении. Потому что в Казани уже устоялись определенные роли. Еще Зинэтула Хайдярович Билялетдинов поставил меня на меньшинство, а большинство доверяли другим людям. Хотя последние два года в Северной Америке, перед переходом в «Ак Барс», я уже играл в большинстве.
— То есть, меняя «Ак Барс» на «Динамо», вы хотели получить тот чистый лист, который был невозможен в Казани?
— Безусловно. Новая команда, новый вызов. Убежден, что все перемены к лучшему.
— То есть быть телохранителем Вадима Шипачева вы не готовы…
— Ну почему? Если будут какие-то моменты — я готов вступиться за любого партнера. Не только за Вадима. Но не хотелось бы, чтобы у меня была роль только телохранителя. Хочу играть в хоккей.
— Обсуждали ли вы свою роль с Алексеем Кудашовым и понимаете ли, в какой хоккей при нем будет играть «Динамо»?
— Я знаю, что он очень требовательный системный тренер. Думаю, что в «Динамо» при Кудашове не будет никакой вальяжности. Что касается разговоров, то пока была только ознакомительная беседа. Еще все впереди.
— Считается, что на Западе доминируют СКА и ЦСКА, а у других клубов нет шансов на Кубок Гагарина. И вот, вы идете в «Динамо»…
— С «Ак Барсом» мы проиграли в седьмой игре, и от этого у меня остался осадок. Хочется в следующем сезоне вместе с «Динамо» сломать все стереотипы. Тем более «Авангард» уже доказал, что тот же ЦСКА можно обыгрывать. Сколько они шли к этому? 17 лет? Думаю, и в следующем году кубок может взять команда, которая либо не становилась чемпионом, либо давно не побеждала.