Он уехал из России в 17 лет, успел поиграть в юниорской лиге Канады, АХЛ, НХЛ и даже провести год в аренде в финском чемпионате. Прошлым летом Голдобин подписал односторонний контракт на 900 тысяч с «Ванкувером», но еще перед стартом сезона был выставлен на драфт отказов, а затем отправлен в фарм-клуб. После этой неудачи 24-летний нападающий решил перезагрузить карьеру и подписать двухлетнее соглашение с ЦСКА.
«Ванкувер» не собирался предлагать новый контракт»
— Когда вы приняли окончательное решение продолжить карьеру в России?
— Пару дней назад, когда подписал контракт с ЦСКА. До момента подписания я все не мог решиться, но в итоге пошел на этот большой поступок.
— Что повлияло на принятие решения?
— Были небольшие проблемы в Америке, поэтому решил продолжить карьеру тут.
— А первые мысли о возвращении появились еще по ходу сезона?
— По ходу сезона, конечно, думал об этом. Но все-таки больше хотелось поменять команду в НХЛ, но не получилось. Из-за карантина все осложнилось, никто не знает, что будет с сезоном, когда начнется новый. Поэтому я решил не рисковать и не ждать до последнего, а подписать сейчас контракт с ЦСКА.
— ЦСКА давно за вами следил?
— Да, из клуба мне не раз звонили, предлагали вернуться еще в прошлом году. Но тогда я подписал односторонний контракт с «Ванкувером» и был уверен, что все будет хорошо.
— Финансовый фактор сыграл свою роль? В ЦСКА вы будете получать больше, чем в «Ванкувере», где еще и огромные налоги платили.
— Да, чуть больше буду получать. Но деньги у меня не стояли на первом месте. Мне хотелось играть в НХЛ, но так сложились обстоятельства. В России мне предложили неплохие деньги и неплохие условия. Так что почему нет?
— Были ли у вас варианты продолжения карьеры в Северной Америке?
— «Ванкувер» не собирался мне предлагать новый контракт. Клуб бы меня не квалифицировал, и я бы стал свободным агентом. Это было бы мне на руку. Но так как все даты из-за коронавируса сдвигаются, и сейчас даже непонятно, когда откроется рынок в НХЛ. В общем, большим риском было ждать. Тем более я бы без хоккея остался на месяцев семь.
— Сезон в КХЛ по плану стартует в сентябре, все равно получается полгода без хоккея. Будут ли проблемы?
— Не знаю. Я безо льда не могу жить. Когда приезжал из Канады после сезона, то через неделю вставал на лед. Сейчас я уже месяц не катался, у меня все дико болит. Лед в России нигде не найти. Вот думаю, может, у себя на даче залить?
— Панарин на днях заказал синтетический лед, чтобы поддерживать форму.
— Понимаю его. Уже просто невозможно безо льда. Я продолжаю тренироваться, купил на дачу хоккейные ворота с пластиковым льдом.
«Привык к Америке, но остался обычным русским парнем»
— Вы никогда не играли в КХЛ. Что вы знаете о нашей лиге?
— Ничего. Не знаю, как тут играют люди, как относятся.
— У большинства иностранцев, да и у русских ребят, которые приезжают из Америки, возникают сложности с адаптацией. Не беспокоитесь, что у вас тоже могут возникнуть проблемы?
— Площадки же в КХЛ уменьшают до канадских размеров. Так что не думаю, что у меня будут проблемы. Надеюсь, они возникнут у соперника.
— Не напрягает ли, что вас называют заменой Капризова, хотя вы игроки разного плана?
— Думаете, мы разного плана игроки? Меня ни капли не напрягает, что меня так позиционируют. Немного нервничаю внутри, но, думаю, что хорошо подойду на эту роль.
— Тот факт, что теперь вы будете играть в родном городе, где живет ваша семья, это плюс?
— Мне кажется, это более ответственно. Уверен, что буду чувствовать давление, зная, что близкие где-то рядом. Когда я подписал контракт, у моей мамы разрывался телефон — звонили родители ребят, с которыми я давным-давно играл. Все говорили: «Мы так рады, будем теперь с удовольствием на игры ходить».
— К русскому менталитету заново привыкать не придется?
— Нет. Я, конечно, привык к Америке, но все равно остался обычным русским парнем. Надеюсь, в команде все сложится хорошо, и шутки будут те же.
— С кем-то из ЦСКА общаетесь?
— С Толчинским, Маминым и Слепышевым. Мы с ними много времени проводили.
Ребята из АХЛ говорили мне: «Что ты тут делаешь?»
— Обозреватель канадского телеканала Sportsnet Ян Макинтайр написал, что ЦСКА забрал у «Кэнакс» дорогого игрока из низшей лиги. Не обидно такое слышать?
— Нет, что тут такого. Журналисты могут писать все что угодно. Люди про меня говорили и хорошо, и плохо. Так про всех пишут, так что я даже внимания на такие вещи не обращаю.
— Стало ли для вас шоком, когда «Ванкувер» отправил на драфт отказов перед стартом сезона?
— Да. Когда подписывал односторонний контракт, были совершенно другие мысли, другие планы на сезон. Но так получилось. Я не мог расстраиваться и забить на все. Я понял, что играю в свой любимый вид спорта. Так что не стал гнобить себя, а просто наслаждался хоккеем.
— Сложно было найти мотивацию играть так здорово в АХЛ?
— Да, очень. Я не первый год играю в АХЛ. Прошлый сезон я целиком провел в НХЛ, а тут опять спустили в фарм-клуб. Тяжело было возвращаться. Ребята из АХЛ говорили мне: «Что ты тут делаешь?» Да и я сам не знал.
— Вы набирали очко за игру. Вам было интересно играть в этой лиге?
— Я был лидером команды, поэтому реально получал удовольствие от хоккея. Я играл больше 20 минут за матч, плюс ко мне было полное доверие со стороны тренерского штаба.
— В России считают, что в АХЛ играют только в «бей-беги», а команды не играют креативно.
— Там, конечно, есть креативные форварды, но в каждой команде таких максимум один-два человека, а остальные работяги. Это реально тяжелая лига, там люди вбрасывают шайбу и бегут тебя убивать.
— Ютика в пяти часах полета от Ванкувера. Это доставляет дополнительные неудобства для фарм-клуба?
— Это вообще странно. Мне кажется, «Ванкувер» — единственная команда, у которой так далеко располагался фарм-клуб. Меня вызвали только один раз, поэтому долго мучиться не пришлось.
— Были случаи у ребят, когда вызывали в первую команду и человек добирался только к началу матча.
— Бывало, что человека на день вызывали и сразу спускали обратно.
«Зачем мне менять свой стиль, если меня подписали как креативного игрока?»
— В ноябре вам дали единственный шанс, выпустив на 8 минут в матче с «Питтсбургом». За столь короткое время нереально было что-то показать и убедить тренера?
— Мне кажется, я уже в прошлом сезоне убедил тренера. Эта игра была больше не для меня, а просто показать, что вот вызвали человека. Я играл в третьем звене, только на одну смену вышел в первой тройке. Мы еще проиграли. Было тяжело что-то сделать.
— Если вы все доказали в прошлом сезоне, почему же вас отправили на драфт отказов?
— Сам не понимаю. И никто не знает. Может, у них была какая-то ненависть ко мне. Не знаю.
— На днях я разговаривала с Владимиром Малаховым, и он признался, что был удивлен вашим словам о том, что в НХЛ генменеджерам и тренерам нельзя верить. Он считает, что вы неправильно все поняли и в Америке никто никому ничего не должен и не обещает.
— У каждого свое мнение. Он считает так, но не знает всей ситуации. Никто лучше меня не может о ней знать.
— У вас был с клубом конфликт, который не касался вашей игры? Не будет же руководство команды действовать во вред себе.
— Могут и так сделать.
— А зачем?
— Честно, я не знаю. Не хочу обсуждать эту ситуацию, но так получилось.
— У вас есть претензии по работе к себе? Может, тренировочный лагерь провели не так хорошо?
— Считаю, что очень хорошо провел лагерь.
— Разве перед подписанием контракта вы не заглядывали в ростер «Ванкувера» и вас не напрягала там толпа форвардов?
— Напрягало, поэтому мы так долго и ждали. Агенты работали над односторонним контрактом, плюс насчет денег. Я не понимал, зачем я им нужен, если так много нападающих подписано. Но генеральный менеджер (Джим Беннинг. — Sport24) был счастлив, что мы наконец-то подписали контракт, называл меня одним из топовых игроков команды. Все выглядело красиво. Я ехал в Ванкувер с уверенностью, что все будет хорошо, плюс летом готовился очень здорово. В клубе сдал все тесты. Но что-то в итоге не сложилось. Может, в чем-то я виноват, может, они.
— Агент пытался поговорить с генменеджером и понять суть претензий к вам?
— Генеральный менеджер и тренер думают по-разному и не принимают совместное решение. Генменеджер может меня любить, а тренер — нет.
— За кем тогда последнее слово?
— За тренером.
— Думала, что Америке ключевое слово по игрокам за генменеджером.
— Вот все так думают, но в итоге решает тренер. Генменеджер просто выбирает, кого подписать, кто может усилить команду. А тренер уже выбирает, кто будет играть. У всех наставников есть свои любимчики.
— Был ли у вас конфликт с Трэвисем Грином?
— Нет. Мы просто много общались в прошлом году.
— Все это пошло из-за того, что вы не выполняли его установку? Он, может, хотел, чтобы вы в более прямолинейный хоккей играли и менее креативно.
— Так, а зачем мне менять свой стиль, если меня подписали как креативного игрока? Я же не могу изменить свой стиль спустя 22 года. В клубе знали, как я играю, когда подписывали со мной контракт. Поэтому я и был удивлен тому, что случилось.
— Надеялись, что будете подстраиваться.
— Тяжело изменить свой стиль спустя столько лет. Да и мне больше нравится с шайбой играть и голы забивать, чем бегать за шайбой.
— Не боитесь, что российские генменеджеры и тренеры тоже могут обмануть?
— Все может быть. Но я надеюсь, что все будет не так. Я еще не виделся с тренерским штабом, только по телефону разговаривал. Отношение было хорошим.
— Каким по общению показался Игорь Никитин? Говорят, что в работе он жесткий и принципиальный тренер.
— Он мне сам позвонил, мы немного пообщались. Я никакой жесткости в разговоре не заметил.
«В Ванкувере привыкаешь к запаху марихуаны»
— «Сан-Хосе» высоко вас выбрал на драфте, но обменял в итоге. Не сложились у вас отношения с «Ванкувером». Навлекает ли это на мысли, что вернуться в НХЛ вам будет сложно?
— Нет. Многих людей обменивают, это не значит, что они плохие. Просто тогда «Сан-Хосе» нужны были другие игроки для плей-офф. Я не боюсь возвращаться в НХЛ, но еще рано об этом думать.
— В последние несколько лет все больше россиян уезжает в Америку из КХЛ. Вы последовали в обратном направлении. Как человек, отыгравший за океаном восемь лет, стоит ли не в ранге звезды в России уезжать?
— Не знаю, что тут посоветовать. У каждого свой путь. Я уехал рано, так решили с агентом. Может, кто-то тоже уедет рано и ему повезет с тренером и командой.
— Вы никогда не жалели, что рано уехали или поздно решили вернуться?
— Я никогда ни о чем не жалею. У каждого своя судьба. Я провел хорошие сезоны в Америке, познакомился со многими людьми и американским менталитетом.
— И как вам американский менталитет, понравился?
— Да. Люди там, конечно, другие, но мне понравились. У них все спокойнее. Хотя все от города зависит.
— Как, кстати, в Ютике жилось? Не хотелось вешаться со скуки?
— Хотелось, конечно. Я просто целыми днями играл в плейстейшен и тренировался. Кроме кино и ресторанов никаких развлечений там не было.
—— Говорят, что Ванкувер — один из самых комфортных городов для жизни. Так ли это?
— Он точно входит в топ городов, которые нужно посетить. Если приезжаешь туда на выезд, то там классно. Насчет проживания — не знаю. Там не так жарко, плюс мало солнца, постоянно дождь идет. А так, Ванкувер комфортный, вроде бы большой, но все рядом можно найти.
— Слышала еще об очень дорогом жилье даже по канадским меркам.
— Да, очень дорогое. Это правда.
— Пару лет назад Никита Трямкин говорил, что в Ванкувере не то что пахнет травой, а ей воняет. Изменилось ли что-то за это время?
— Там легализована марихуана, поэтому есть места, где пахнет. Но это нормально, так как разрешено законом. Привыкаешь и даже не замечаешь этого запаха.
— Можно унюхать, гуляя по центру города?
— Да, конечно. Я, правда, даже не замечал этого.
— В Калифорнии очень много бомжей: в том же Лос-Анджелесе или Сан-Франциско, плюс они могут быть под какими-то веществами. Есть ли такая проблема в Канаде?
— Да, везде есть безумные люди. Но такого, чтобы кто-то напрягал, не было.
— По чему американскому будете больше всего скучать?
— По суши из Ванкувера. Я их просто обожаю, а там они самые вкусные в мире. В Москве и близко таких не найти. Да и вообще я очень полюбил американскую кухню. Там очень много вкусных бургерных мест. Грех их не попробовать.
— Когда прилетаете в Россию, что вам не нравится?
— Когда прилетаю в Москву, больше всего расстраивают пробки. В Канаде их вообще нет. В США только в час пик, когда люди с работы и на работу едут. А так, весь день можно спокойно ездить. Еще заметил, что в Америке люди более злые, чем в Канаде, там они добрые и приветливые. Когда заходишь в магазин, у тебя миллион раз спросят, как дела и все ли понравилось. Может быть, эта фейковая забота, но это приятно. В России все по-другому. Наверное, все серьезные бизнесмены, вот и не улыбаются никогда.
