Александр Кокорин переживает на Кипре долгожданный ренессанс. В составе местного «Ариса» нападающий оказался после того, как у него совсем не получилось в итальянской «Фиорентине»: российский футболист отыграл всего 216 минут за полтора года и ни разу не отличился результативными действиями. После такого даже промежуточная удача в виде пары голов и ассистов воспринимается как настоящий успех.
А как к этому относится сам Кокорин? Об этом и многом другом нападающий рассказал в большом интервью Нобелю Арустамяну. Sport24 публикует самые яркие фрагменты большого разговора с Александром.
«Сейчас у меня ни одной машины. Продал все, что были в России»
— Почему «Арис»?
— Соскучился по нашей речи. Плюс здесь все прозрачно. Все, что обещали, выполнили максимально быстро. Мне в первую очередь важно было разобраться с местом жительства и понять, где я смогу очень много играть.
Здесь куча игр, здесь нету перерыва на чемпионат мира. Здесь нету паузы на Новый год — играй в футбол, возвращайся [из аренды] и смотри дальше.
— Знаешь, какие были первые комментарии твоего перехода в «Арис»? Что Кокорин променял один прекрасный город на страну-курорт.
— Я очень благодарен людям во Флоренции, там приятно жить. Но это несравнимые вообще города.
— Для тебя Кипр — еще более комфортное место?
— В 3-4 раза.
— Здесь можно на футболе концентрироваться?
— Я в «Сочи» так же играл и жил. Если ты хочешь играть в футбол — конечно, можно.
— То есть тебе комфортнее жить и играть в футбол в курортном городе?
— Мне комфортнее жить в городе-курорте. Где всегда солнце и есть море. Я в своей стихии.
— Ты неплохо устроился на Кипре. Машина хорошая. Ты сам выбирал?
— Что дали, на том и езжу. Mersedes GT 63 (цена в России стартует от 10 млн рублей. — Sport24).
— Если бы дали машину Fiat 500, ездил бы на такой?
— Во-первых, я бы посмотрел. Например, если бы я оставался в Италии, я бы ездил, потому что это идеальная машина для этих улочек, для паркинга. А здесь современней дороги, поэтому можно на чем тебе нравится.
В Италии водить сложнее. Там большие штрафы и нельзя в центр города заезжать, если не электрическая машина. Со всеми ограничениями у тебя должен быть пропуск в центр. Ты этого не знаешь, ты заезжаешь, тебе приходят штрафы. Хорошо, мне в клубе подсказали, что, Саша, ты ездишь по одной улице, тебе туда нельзя заезжать. Почему? Нету пропуска. В жизни этот пропуск не найдешь. Легче заплатить 20 евро.
— Сколько заплатил штрафов?
— Очень много. Они пришли со временем, 3-4 тысячи. Они пришли через полгода, накопленные. Там большие штрафы за все.
— Не думал себе что-то купить в Италии?
— Думал, но это история документаций, налоговой, бумажек. Не все так легко. Проще рядом что-то купить. В том же Монако. Я сколько раз катался, три часа от Флоренции находится.
— У тебя в Италии машина осталась?
— Да. У меня арендованный Porshe Makan, который я снял в Германии на два года. Я, скорее всего, сменю его, потому что есть такая возможность. Я откатался на нем полтора года, и они говорят, что можешь поменять на новую машину. И я думаю.
— Как поживают твои машины в России?
— Я продал все. И Ламборгини. Почему? Накатался. Я не пользовался ей так, как должен. Она очень редкая и дорогая, был вариант с кучей курсов. У меня просто пришел парень с деньгами и сказал, что заберет ее за столько. Намного больше, чем я ее купил.
— То есть ты ее выгодно продал?
— Очень выгодно. Плюс она мне была не нужна. Я показался на ней год, продал дороже.
— Сейчас у тебя нет машины?
— Да. Ни одной.
«Люди боятся и уезжают из моего родного города. В месте, где работала моя мама, все взрывалось»
— Ты осознаешь свою популярность на острове или пока нет?
— Среди русских — да. Много знакомых, с которыми пересекались в отпуске, и ребята здесь жили. Русских много, но многие из них не особо понимают, что я здесь забыл и что делаю. Думают, я должен быть в другом месте.
— Реакция на тебя как на футболиста или как на медийную личность?
— Просто знают, что есть такой парень. Они больше не понимают, что я здесь делаю. Популярность со временем — это суперогромный минус. Вначале было прикольно и необычно. Я бы не хотел, чтобы это во мне присутствовало. Мне за всю карьеру популярность только мешала. Она мне не нравится. Одни минусы.
— Очень часто люди колеблются, когда на весах стоит выбор: слава или деньги. Что бы выбрал ты?
— Банк с деньгами. Слава мне не нужна.
— Как часто тебя узнавали во Флоренции?
— Больше, чем в России. Мой первый день во Флоренции… Это как будто Майкл Джексон приехал. Я смотрел и думал: «Вы меня не путаете ни с кем? Меня здесь не было. Я ни с кем не играл». Один город — одна команда. Все знают, куда только не пойдешь. Я не встречал такого от фанатов нигде.
— Разве это не плюс, когда тебя узнают? Не в этом преимущество? Разве это минус?
— Я беру не именно Флоренцию, а вообще медийных людей. Ты ко мне приехал, и я хочу выпить пиво. Завтра выходной, и я могу позволить себе выпить пиво. Естественно, это видят. Время 12 часов ночи, и футболист должен находиться дома по их сценарию. Но это могут преподнести по-другому: мы его видели вчера, он сидел, выпивал. Никому не интересно, что завтра выходной. Ты вроде можешь себе позволить, но на тебя смотрят.
— Если ты пьешь пиво или вино до 10 часов вечера, проблем никаких?
— Никаких, согласен. А если у меня два дня выходных и я хочу посидеть с тобой до часу ночи — я что, не человек? Это минус того, что ты узнаваемый. В «Арисе» сомневались, когда меня брали. Во Флоренции сказали: нет никаких проблем, он спокойный парень. Еще там любят опаздывать.
— Ты часто опаздывал?
— Нет, не опаздывал. Я за карьеру один раз опоздал на теорию. Я сам собой горжусь, что за два года не было никаких скандальных историй.
— Ты когда приезжал сюда из Италии, успел заехать в Россию?
— Нет. Последний раз был проездом в Москве полтора года назад.
— Тебя вообще не тянет?
— К Москве всегда относился с пониманием, что я не смогу там жить. Не мой ритм города.
— То есть остаешься здесь?
— Не факт, что не останусь. Посмотрим. Мне нравится посмотреть на что-то новое. Было бы прикольно попробовать везде пожить и посмотреть, как вообще. В Америке нигде не был, кроме Майями.
— Что тебя сейчас связывает с Россией?
— Мама. Брат учится там. В принципе, все. В любом случае мой родной город — Валуйки, в котором происходят плохие события. Я рожден в этом городе. Я люблю эту страну. Она мне дала все. Повторюсь, я прожил там много времени. Понимаю уровень жизни в России. Я хочу посмотреть, что в мире происходит. Может быть, где-то в мире присутствует место, где мне хотелось бы пожить. В России мой любимый город — Сочи, кроме Валуек. В Сочи я успею вернуться всегда. Хотелось бы мир посмотреть.
— Ты с кем-то общаешься из родного города?
— Да, много знакомых, которые там живут. Люди, которые со мной пробовали работать в Москве и вернулись обратно. Также родственники и соседи, с которыми мы выросли. Все на месте. Что говорят? Боятся и уезжают. Пытаются что-то изменить, а кто-то смирился и ждет, что будет дальше. В месте, где работала моя мама, все взрывалось. В целом коснулось моего города.
— Что думаешь о том, что происходит в России?
— Мне тяжело рассуждать, потому что я давно не был в России. На эту тему не хочу разговаривать, потому что я один из тех, кто столкнулся, по моему мнению, с системой именно судебной. Поэтому я чуть-чуть что-то видел. Может быть, когда у меня не будет контрактов и у меня будет другая ситуация в жизни. Конечно, у меня есть мнение на все это. Но, самое главное, нужно понимать, что происходит на самом деле и не жить догадками. Нужно знать правду. Раньше разбирались с пандемией, сейчас с этим. Есть специальные обученные люди, которые на этих должностях находятся. Пусть они этим занимаются.
«Я понимал по тренировкам с тем же Влаховичем, что могу играть за «Фиорентину»
— Давай вернемся к твоей карьере во Флоренции. Что ты там делал?
— Хороший вопрос, ха-ха. В конечном итоге прекрасно жил, параллельно занимался — как на работу ходил. Четыре месяца, четыре тренера, первые травмы, тоже штуки четыре, наверное, подряд. Были одни тренеры, которые меня покупали, но в итоге я травмировался. Когда пришел новый тренер, который меня не ждал, они взяли новых игроков.
Если бы я понимал, что я неконкурентоспособный и не могу играть, вопросов бы не было. Но я могу играть, а тренерский штаб говорит, что я в хорошей форме… Я примерно понимаю, почему это случилось. В один момент, когда на меня надеялись, я не играл из-за травм. Дальше, естественно, я ждал своего шанса. Но они купили футболистов, у которых, по-моему мнению, мягко говоря, тоже не получилось.
— У тебя были конфликты в «Фиорентине»?
— Ни одного.
— Потому что я слышал, что тебя не собирались включать в заявку на сезон.
— Скорее всего, так и было бы. А так ни одного конфликта. Я не могу много рассказывать, я принадлежу «Фиорентине». Скорее всего, я буду туда возвращаться. Единственное, было непонимание, когда ко мне подходят и говорят, что я в хорошей форме. Я понимаю по тренировкам с тем же Душаном Влаховичем (забил в прошлом сезоне за «Фио» 17 мячей в 21 игре. — Sport24) и другими ребятами, что могу играть. Для меня главной оценкой была оценка ребят, которые играли в топовых клубах и говорили «для нас загадка, почему так [выходит, что ты не играешь]».
Я не такой футболист, который придет к руководству выкручивать руки, задавать вопросы. У меня есть контракт, я взрослый парень. Если они считают, что для клуба это нормальная ситуация, что я не играю, что я не могу даже уйти спокойно… Мне тяжело ответить. У меня есть контракт, где черным по белому прописано, что я делаю. Я должен приходить и тренироваться. Если меня не ставят на игры, то… (Разводит руками.)
Самое обидное было — момент с «Интером». Я дебютировал. Выходил с травмой уже. Об этом никто не знал. Я выхожу, должен радоваться дебюту в Серии А, а у меня уже надрыв задней был. Я выхожу, а мне вообще насрать. Все думают, волнуюсь я или нет. А мне вообще похер. Я понимаю, что это ужас. Вроде я должен радоваться и носиться с мячом, но я не могу ничего сделать. А потом все считали, что я отдал 7 пасов. Ну, какая-то херня была.
Я мог оказаться в России, где угодно. Но я не хотел возвращаться, взвесив все за и против. Хотелось остаться там, где будут лучше условия для жизни. Были варианты в Турции, Венгрии. Я их сам нашел, через ***** (соцсеть заблокирована в России. — Sport24). Писал своим друзьям, которые работали там.
«Вернуться в сборную? Не понимаю этого — мне интереснее сейчас на моем новом месте играть»
— Допустим, ты сейчас забьешь 10 мячей за полгода. И тебя Карпин приглашает. Играть надо будет в Бишкеке, в Тегеране и так далее. Что делать?
— Вернуться в сборную ради того, чтобы вернуться и с другими ни с кем не конкурирующими странами играть… Я не понимаю этого. Всегда стремился попасть в сборную, чтобы сыграть с топовыми футболистами, против сильных стран, представлять свою страну, соревноваться. Сейчас этого нет, сейчас тяжелое время. Какой смысл? Если бы меня пригласил Валерий Георгиевич [Карпин] я бы мог c ним поговорить, но ради чего?
Мне интереснее сейчас на моем новом месте играть. Я хочу много играть. Хотелось бы больше играть официальных игр. Если мне объяснят, зачем я там нужен. Приехать потренироваться? Для чего? Я не понимаю.
— Ты общаешься с кем-то из игроков сборной России? Что они говорят об этой ситуации?
— Общаюсь со всеми. Думаю, ты прекрасно все понимаешь. Никто не хочет играть так.
— Помнишь, после истории с заключением был слух, что в сборную России тебя все равно не пустят?
— Этот вариант имеет место быть. Что бы я ни сделал, больше чтобы Кокорина там не было. Чтобы не провоцировать людей, которые не хотят там меня видеть, не провоцировать меня, потому что, если я куда-то приезжаю, я хочу результата в футболе, а не вот эти подпольные игры. Поэтому всем, наверное, будет лучше, чтобы я там не появлялся.
— Денисов говорил про тебя: «Дайте мне ноги Кокорина, я бы играл в «Барселоне».
— Гарик — один из тех людей, кого я сильно люблю и уважаю из того поколения. Может быть, правда. Что бы я про него ни говорил, Гарик — один из тех, кого я сильно уважаю, мы с ним сильно сдружились. Я рад, что он один из немногих, кто смог сохранить себя после карьеры.
То, что он говорит… У Гарика суперхарактер, суперпрямолинейный. Но это ему не мешало разве? В «Динамо» он закончил с нами, потому что высказал свое недовольство. Правильно, неправильно, но есть команда также. Я люблю Гарика, но он пошел, послал того, того, того — все, Гарик не в команде. Мы пострадали. Он считает, что прав, я считаю, что он сделал неправильно. Он — капитан команды. Я на него рассчитывал, чтобы он был в команде. Мне легче с ним играть.
Когда он был в «Зените» при хорошем руководстве, которое закрывало на все глаза, — это одна история. Но дальше с его характером ему было тяжело. Если бы он где-то чуть-чуть наступал ради своего будущего и семьи, то это был бы Гарик помноженный на три, на четыре. Хотя Гарик — один из немногих, кто выиграл все, в своем поколении он топ, он мог добиться большего. Характер не всегда играет роль, как мы считаем», — заявил Кокорин.
«Почему я самый богатый футболист России? Те команды, куда я переходил, готовы были платить»
— Очень распространенная версия, что Саша Кокорин все свои деньги в футболе заработал. В смысле много заработал, все у него в порядке, он сейчас должен только о футболе думать. Вообще, очень такая популярная история, что Кокорин, наверное, заработал больше всех в русском футболе из футболистов.
— Я думаю, это правда.
— И сколько это плюс-минус?
— Слушай, где-то расписывали об этом, я не знаю, правда. Посчитать не тяжело, но просто там никто не знает премиальных, всяких бонусов, еще что-то. Но по контрактам я не знаю футболистов [кто заработал больше меня].
— Чем ты объясняешь? Почему ты самый богатый футболист России?
— Мне тяжело сказать. Потому что те команды, куда я переходил, готовы были платить. Я особо не выпрашивал, мне их давали. Наверное, да, где-то переоценено, где-то большие деньги, но такие деньги были в России. То время было, скажем так, золотое. Сейчас такого нет. Мы просто попали в хорошее время.
— Тебя хотели все. И все платили. Но все платили за будущее с Кокориным.
— Конечно, за будущее. Но где-то будущее получалось. То, как должно быть. Где-то не получалось. Где именно? В «Динамо» получалось два-три года при Петреску. Отрезок с Силкиным. В «Зените» при Луческу я сыграл все игры, набрал 15 очков по системе гол+пас. Я отыграл все игры в «Зените» при той команде, в которой были Данни, Халк, Витсель. Пойди сделай в то время.
Если бы я так продолжал играть не 3-4 сезона, а все 10, то и выходило бы соотношение цена-качество. Было все завышено, но было такое время. Платили большие деньги. Не одному мне платили. Повезло, что после поколения Аршавина и Кержакова я считался самым талантливым. За это и платили. Я общаюсь с ребятами. Я знаю, сколько они зарабатывают. Больше, [чем у меня], не было.
— Ты знаешь, что делать с этими деньгами?
— Я надеюсь. Нет, я не вкладывался ни во что. Храню в банке.
— Ты сможешь держать уровень качества жизни после футбола?
— Я не могу назвать спортивную карьеру работой. Это любимое дело, хобби, и спасибо Господу, что я по сей день провожу жизнь, занимаясь любимым делом. Это часть моей жизни. Почему все считают, что на этой части жизнь заканчивается? Это глупо. Если я пойму, что карьера закончилась, пойду заниматься тем, чем нравится.
— Ты думаешь об этом?
— Нет. Когда закончу, я немного отдохну, потом подумаю, чем я хочу заниматься. Я либо пойду куда-то учиться, либо начну чем-то заниматься. У меня были истории, когда люди вкладывали кучи денег и прогорели.