«Пропущенный гол из ничего повлиял на содержание и моральное состояние, что мне больше всего не понравилось», — жаловался Черчесов после Бельгии. Теперь моральное состояние пришло в упадок сразу, стоило игре начаться. Банальный удар от ворот — а Россию сковал страх, липкий ужас, безумная паника. Финны слаженно (хотя всего-то втроем!) обступили нашу штрафную. И без риска — всего-то третья минута. Сафонов торопливо прижал мяч к газону, чтобы вынести поскорее, и тут же заметался — кому?
Нашелся Зобнин, а страху стало еще больше — финны наступали. Пас почти к лицевой Дивееву, ключевое решение предстояло именно ему. Игорь понесся наискосок, преследуемый Похьянпало, и неосмотрительно отдал налево. К этому категорически был не готов Кузяев — потеря. Замыкание Похьянпало — и в точке, где он поймал мяч, растерянно лежат Баринов с Зобниным, а Сафонов вынимает мяч из сетки.
Решения ВАР обреченно ждали, когда мяч уже поставили на центр. Такой быстрый удар прибил бы сборную так же, как в субботу это сделал обрез Семенова — тем более, финны предельно заточены на контратаки. Маккели отменил, начали заново, и Черчесов уже отработанным жестом завел трибуны, а Сафонов ввел мяч в игру. Снова быстро, но теперь без ошибок.
Живем.
В следующий раз Черчесов обратился к болельщикам — теми же крылатыми взмахами рук — нескоро, уже после гола Миранчука. Сам Алексей после игры сидел перед камерой потерянным и еле-еле подбирал слова. Даже свой роскошный обводящий удар никак не объяснил: «Просто игровое действие, которое завершилось голом».
Описать наш успех как-то полнее вряд ли получится. Черчесов пошел, вероятно, на самые радикальные перемены в сборной — и пока никак их особенно не объяснил. Сборная играла все с той же интенсивностью и наверняка опять будет гордиться пробегом («циферки», как выразился Черчесов), но за пределами фитнеса выглядела не сильно внятнее, чем с Бельгией.
Обилие передач и затейливые треугольники в штрафной и около заканчивались потерями, Миранчук вместо Кузяева отдавал передачу пустоте, Оздоев — тоже: не Далеру или Головину, а ровно между ними. Дзюба стал центром притяжения навесов (особенно после ухода Марио), но стал автором всего одного из 14 наших ударов. Под конец решать (и добывать нам перевес по голам, который еще может пригодиться) могли Кузяев и Жемалетдинов — не решили.
Так что же помогло? Мне уже неудобно лишний раз ссылаться на психологию — но Россия ведь вышла добывать победу именно за счет эмоциональной устойчивости. Да, еще и физикой и терпением, но ведь Черчесов говорил, что больше моральные качели недопустимы. И проблему решил — это и позволило дотерпеть.
Яркий пример — Дивеев. Игорь всегда славился спокойствием, пограничным с флегматичностью, но после своего прорыва в старт и едва не привезенного гола явно мог сломаться. В итоге всю оставшуюся игру — внимательность ко всем бесчисленным финским забросам. качественные перехваты, идеальный тайминг всех решений.
Или Сафонов. Матвей уверял, что это он заряжал защиту уверенностью, а у него-то все в порядке. И все-таки: первый выход в старте, безумная ответственность, ноль шансов подвести, а до того — очень спорный сезон. На все это Сафонову будто бы было плевать.
Важные слова Матвея в телеэфире: «После отмены гола понял, что ничего бояться не надо точно, что будет только хуже. Это бы нам только помешало — как в прошлом матче. Поэтому я был спокоен, старался зарядить ребят, кто мог меня услышать».
После игры каждый отбил Сафонову пять, а Дзюба благодарно хлопал вратарю по груди. Самому Артему после замены не сиделось — он вышел к бровке и раздавал указания в духе Роналду в финале прошлого Евро.
Ни Сафонову, ни Дивееву, ни остальным не страшно ничего. Ехать в Копенгаген, думаю, тоже. России было важно не просто закатить Градецкому хотя бы один и отбиться от Пукки с Похьянпало, а еще зарядиться эмоциями — нашим главным топливом.
