Московский городской суд рассмотрел апелляционные жалобы и представление прокурора Светланы Тарасовой на приговор Пресненского суда в отношении футболистов Александра Кокорина и Павла Мамаева.
Заседание в этот раз прошло при личном присутствии осужденных (до этого в МГС их не привозили — выводили по видеосвязи).
— Хочется просто выйти, — выступил Кирилл Кокорин в начале процесса.
— Восемь месяцев мы что-то просим, — заявил Мамаев. — Просить что-то еще не хочу. Все происходящее — это позор. Я уверен на 1000 процентов, что сегодня ничего не изменится. Это очередное шоу.
- В зале присутствовали родители Кокориных и Протасовицкого.
- Жена Мамаева Алана наблюдала за ходом заседания из комнаты с трансляцией — то ли не хватило места, то ли с детьми в зал не пустили (по закону лица до 16 лет не могут присутствовать на рассмотрении уголовных дел). Они, кстати, не видели отца с октября.
Прокурор внесла представление об отмене приговора и вынесении нового, адвокаты настаивали на несостоятельности обвинения по статье 213 УК РФ («Хулиганство»), так как не было соответствующих обращений со стороны потерпевших и посетителей кафе и просили переквалифицировать действия осужденных.
В части судебного следствия адвокаты не стали настаивать на повторном исследовании всех доказательств. Игорь Бушманов только выступил с ходатайством о допросе криминалиста.
— Имело место физическое воздействие со стороны мужчины № 2 [Соловчук] рукой в нижнюю левую часть головы мужчины № 1 [Мамаев], — заключил эксперт Сергей Пичугин, подтвердив начало конфликта на парковке у «Эгоиста» с удара водителя.
После многочасовых прений, где адвокаты приводили в основном те же доводы, что и в суде первой инстанции, осужденным предоставили последнее слово.
— Несколько моментов интересны мне даже с точки зрения логики, а не юриспруденции, — начал Кирилл Кокорин. — Судья меняет квалификацию, оправдывает меня, но не меняет наказание. Мне это непонятно. Второй момент — это этап. Я занимался спортом, кто-то из нас учится, Саша учит играть в футбол детей.
Что мы такого можем сделать на зоне, чего не можем на воле?
Почему нельзя изменить наказание на условный срок. Хотел, чтобы удовлетворили жалобы, чтобы нас выпустили. Кто-то снова будет играть, хотя уже не на таком уровне. Столько времени прошло. Хочу попросить СМИ написать благодарность всем тем, кто писал письма и просто поддерживал нас.
***
— Хотелось попросить вас и журналистов вернуться в спорт, поправить здоровье и увидеть семью, — продолжил Александр Кокорин. — Нет смысла рассказывать, как все происходило эти восемь месяцев. Мы не преступники, чтобы уезжать не пойми куда и заниматься там неясно чем. Хотелось бы справедливости и гуманности. Мы прошли этот путь достойно. Давали показания с первого заседания, не меняли их. Помогали следствию. За восемь месяцев были все доказательства и все свидетели. Десять человек говорят одно и то же в суде. Нам говорят, что на черном мы совершили белое. Потерпевшие поменяли свои показания уже раза три, а мы сидим и разбираем. Как только Игорю [Бушманову] дали материалы дела, он сделал экспертизу за три дня. Следствие занималось этим полгода. Вот и вся разница. Хотим справедливости. И выйти, конечно. Недавно общался с человеком, который по неосторожности убил. У него срок — год и четыре, а у меня — год и шесть…
— Я рад, что процесс, наконец, заканчивается, — заявил Павел Мамаев. — Все устали от этого всего. Не хочется ничего просить. Должна быть какая-то логика во всех действиях. Я говорю свое мнение: мне кажется, времени, которое мы провели в СИЗО, более чем достаточно. Многие люди говорят о том, что 213-й статьи не было. Нам столько писем пришло от нейтральных юристов и адвокатов, и люди говорят, что всему есть какой-то предел. Каждый из нас осознал свою ошибку и сделал определенный вывод.
Может, смешно, но это большая польза. Что касается возможной дальнейшей поездки в лагерь — от нас тут мало что зависит, если вы примете такое решение — так и будет.
Однако мы больше пользы приносили и можем принести, находясь на свободе. Обычная мужская драка перечеркнула все, что мы делали. Но это не оправдание. Хотел бы поблагодарить всех людей, которые писали, поддерживали нас. Всех, которые провели с нами 20 с чем-то заседаний. Это приятно. Но хочется домой, ваша честь. Сегодня пришла жена, спасибо ей за это, но с детьми нельзя. У всех из нас есть дети, хочется к ним. Ваша честь, как решите. Но очень хочется домой.
Коллегия из трех судей удалилась в совещательную комнату, а через час вернулась для вынесения приговора.
— Приговор Пресненского районного суда от 8 мая отменить, — начала судья, чем вызвала ажиотаж в зале суда, но радость оказалась преждевременной.
В результате был вынесен новый приговор, который мало чем отличался от старого.
Единственное изменение — признание использования стула в качестве оружия. Форма и срок наказания, определенные Пресненским судом, остались в силе.
- Кирилл и Александр Кокорины должны отбыть в колонии общего режима 1 год и 6 месяцев. Павел Мамаев и Александр Протасовицкий — 1 год и 5 месяцев.
- Дни, проведенные в СИЗО, учитываются с коэффициентом 1,5. У Кокориных они считаются с 10 октября, у Мамаева и Протасовицкого — с 11-го.
В итоге Кокориным остается провести в колонии около 6,5 месяца. Мамаеву и Протасовицкому — 5,5 месяца.