«Сравнивают с Тутберидзе? Приятно». Самый обсуждаемый тренер России: своя школа в 27 лет, баттл с Плющенко, квады

Константин Лесик

Поделиться

Комментарии

27-летний тренер Софья Федченко стремительно ворвалась в публичное пространство. Ее ученица Алина Горбачева стала одним из открытий сезона — медаль взрослого Гран-при, победа на Кубке Первого канала (в команде Алины Загитовой) и золото Первенства России среди юниоров. При этом специалист не стесняется своего мнения в интервью, отвечая на вопросы четко и без лести.

В беседе с корреспондентом Sport24 Константином Лесиком Софья Анатольевна рассказала о своем пути в фигурном катании (начала в 11 лет), сложной ситуации в семье топовой ученицы, возрастном цензе, небольшом баттле с Евгенеим Плющенко и многом другом.

Фигуристка-открытие сезона Алина Горбачева: живет у тренера (мы были в гостях), прервала 9 лет правления Тутберидзе

«В старшей группе у нас 13 человек. Младшие — три группы по 8 детей каждая. У старших две тренировки в день по полтора часа, у младших — две по часу», — начинает Федченко

— В комментариях пишут, что вы чуть ли не владелица катка.
— Владельцы мы лишь в том плане, что наши тренировки здесь проходят с 8 до 16 часов (иногда до 17:30). Это лед моей школы, который мы берем в аренду. Так совпало, что каток и школа носят одно название — «Триумф».

Мы ведь раньше были на другом катке. Все начиналось еще в Щербинке на «Южном льду», потом тренировались в «Генезисе», здесь недалеко, и следом переехали в ледовый дворец Триумф. Наша школа называлась «Триумф» задолго до этого.

— Почему в итоге оказались здесь?
— Здесь очень теплый лед, а мне важно, чтобы на катке было хотя бы +12. Договорились, что будет 12-14 градусов. Ведь когда каток холодный, детям сложно, много травм. С предыдущего льда мы ушли, потому что там было холодно — 7-8 градусов.

— Хоккеисты не портят лед?
— Видите, у нас здесь только фигуристы с понедельника по пятницу, и очень хороший заливщик. Он знает, что нам тяжело прыгать на жестком льду, поэтому они в воскресенье после всех матчей делают выше температуру под нас, под хоккеистов подмораживают посильнее, а нам поднимают температуру, делают 5-6 заливок, чтобы нарастить толщину, и уже к утру в понедельник к нашей тренировке лед хороший.

Все трансляции финала Гран-при России по фигурному катанию 2023 — эксклюзивно в Okko. Смотрим в лучшем качестве и без рекламы.

— Вы из Краснодара, Алина из Краснодара, каток находится в Химках, но вы представляете Тверь. Как так получилось?
— Это очень долгая история. Когда я проводила свои первые сборы, я выбирала каток, на который удобно доехать из Москвы. И мы смотрели, где «Сапсан» останавливается по дороге в Питер.

— Вариантов немного — Тверь, Бологое…
— Правильно, Бологое. Поскольку это Тверская область, там было очень много спортсменов из этого региона. На те сборы приехала дочка президента федерации фигурного катания Тверской области Людмилы Кобцевой. Они потренировались недельку, решили, что хотят дальше со мной сотрудничать. Предложили в Твери тренировать девчонок.

Мне было удобно. Я училась в Москве в вузе, после пар удобно было ездить на «Ласточке» или «Сапсане». В Твери работали больше полугода, но там возникло много сложностей — местные тренеры не хотели, чтобы я там работала, директор спортшколы не давал лед.

— Почему?
— Кому нужны конкуренты? Все же хорошо, никому ничего не нужно. В общем, было сложно. Поэтому решили остаться в Москве, дети переехали сюда, катались на общих льдах, куда любой человек может купить билет.

— Но Тверскую область вы представляет до сих пор.
— Нам нужно было представлять какой-то регион. Президент федерации была не против, чтобы мы продолжали представлять Тверскую область. У меня еще весь следующий сезон своей школы здесь в Москве не было.

Мы тренировались на разных катках, потом уже через год арендовали лед, у нас появилась своя постоянная база в Щербинке на «Южном льду». Алина на тот момент уже выступала на всероссийских соревнованиях и на следующий год попала в сборную.

В тот год она представляла Тверь, и мы решили, что раз там никто не против, мы останемся представлять Тверь.

— И будете представлять дальше?
— Да. Хотя история про финансирование, что Тверь нам все оплачивает, — это большая шутка. Тверь оплачивает ровно так же, как и все остальные регионы, по смете затраты на участие в соревнованиях, плюс небольшая зарплата у Алины 6-7 тыс в месяц. Грант на обучение в академии «Триумф» Тверь не оплачивает (как многие думают), гранты выделяет талантливым спортсменам именно академия, то есть наш тренерский совет. У нас еще есть девочки способные, у которых скидка на обучение.

— В чем же тогда преимущество перед Москвой?
— На тот момент Алина была не самой сильной спортсменкой. От Москвы не было стопроцентной вероятности отобраться на первенство России. А я понимала, что опыт нужен, она же поздно начала кататься, нужно как можно больше всероссийских стартов. В Москве всегда очередь на всероссийские соревнования, а в Твери мы ездили куда хотели, когда хотели, на любой старт.

Сейчас после победы на первенстве России Тверь заинтересовалась нашими успехами, предлагают лед в области. Но мы туда уже не поедем.

У меня много детей, они все москвичи, в основном, либо из регионов кто переехал, все снимают здесь квартиры, живут в этом районе. Ездить тренироваться в Тверь будет дороже, чем снимать здесь лед. Пока доедем, там надо где-то жить, смысла нет.

— А другие ребятишки у вас представляют Москву или Тверь?
— Малыши все Москву представляют, а из тех, кто постарше, кто-то выступает за Краснодарский край, кто-то выступает за Москву.

— Краснодарский край?
— Ко мне переехала Камилла Нелюбова тренироваться, после карантина сразу, и Эдик Каратынян, друг ее.

Когда они у меня катались, директор местной спортивной школы Краснодарского края попросила, чтобы они дальше представляли этот регион.

Если есть еще какие-то спортсмены, которые хотят представлять край, то можно их тоже туда зачислить. Несколько спортсменов перешли туда. Оттуда очень хорошее финансирование, детям покупают и коньки, и костюмы шьют и за программы платят, и лед помогают арендовать. В общем, они молодцы.

— А Эдик, насколько я знаю, сейчас у Светланы Соколовской? Что-то не пошло?
— У Соколовской, да. Мы только попробовали. У меня в принципе не было мальчиков в группе. И как-то решили, что не стоит с этим что-то затевать. Он пошел кататься сначала к Этери Тутберидзе, потом от нее в этом сезоне перешел к Соколовской. А Камилла перешла в «Ангелы Плющенко» в прошлом году после третьего места на этапе Кубка России в Йошкар-Оле.

— Своя школа, это, наверное, дорого?
— Да, это достаточно дорого, но это хорошие условия, это возможность создать те условия, которые я считаю нужными. В любой государственной школе не будет столько льда, сколько нужно, пока не достигнешь суперуспехов, как наши топовые тренеры.

А здесь мы катаемся с 8:45 до 17:30. И на всех этих льдах можно кого-то вывести дополнительно индивидуально покататься, можно группы передвинуть, как мне хочется, как мне удобно. Можно миксовать разные группы, разные льды, в том числе, чтобы у нас была возможность работать индивидуально со спортсменами, которые готовятся к важным соревнованиям.

— Как зарабатывать тогда?
— Дети платят абонементы. У тренеров есть зарплата, подкатки.

— Оцените свою строгость как тренера от 1 до 10?
— Это зависит от настроения. В среднем, наверное, 8.

— В случае с Алиной цифра другая?
— Алина — тот спортсмен, который требователен сам к себе. Даже когда я говорю, что это было хорошо, она может сказать: «Нет, было не очень». Поэтому получается, что и у тренеров к ней требовательность немного выше. Но это не строгость, это требовательность. А именно строгость ко всем одинаковая. Есть определенные правила, которые нужно соблюдать, под которые нужно подстраиваться, это про строгость.

— У Алины есть программа мечта по количеству квадов?
— Однажды я задала вопрос, сколько четверных она хочет напрыгать в программе. Алина ответила: «Столько, сколько будет достаточно для победы». И почему-то решила, что три. Я говорю: «А если кто-то будет прыгать там пять или шесть?». Отвечает: «Щербакова же выиграла с двумя квадами у Трусовой с пятью». Зависит от ситуации.

Нет конкретной идеи прыгнуть столько-то четверных. Она хочет стабилизировать тулуп, чтобы можно было его вставить в программу и быть уверенной, что он получится, а дальше выучить триксель. Это цели на ближайшее будущее. Конечно, мы пробуем и флип, и лутц, и риттбергер. Но это уже более далекая перспектива.

— Реально овладеть квадами почти в 16 лет?
— Вопрос абстрактный. Посмотрите на Лизу Туктамышеву, она выучила четверной тулуп в 23-24 года.

— Но на соревнованиях пока не прыгнула.
— Здесь уже вопрос целесообразности и стабильности элемента. Учить можно в разном возрасте, в зависимости от того, боится ли спортсмен. Если спортсмен не боится, возраст не важен. Они же маленькие безбашенные, заходят смело. Вот с одной ученицей договорились попробовать четверной тулуп, никогда не пробовала, на полу особо не тренировали даже триксель. Бах, вкрутилась, приземлилась, такая: «О, прикольно». В полоборта, конечно, но это смело.

А кому-то говоришь: «Давай попробуем». Даже на удочке очень осторожничают.

— Алина не боится?
— Алина вообще ничего не боится. Ни-че-го. Слишком смелая.

— А как же волнение на соревнованиях?
— Она всегда говорит, что бояться и волноваться — это по-разному. Я иногда вижу, что она сама не своя, спрашиваю: «Алин, ты боишься?». Она говорит: «Да не боюсь я выступать, нервничаю всегда перед соревнованиями, есть волнение, но оно помогает».

— Победа на чемпионате России среди юниоров как-то изменила Алину?
— Ее очень изменил Кубок Первого канала. После него Алина прям стала другой — взрослой, более уверенной. Что касается первенства… Она, во-первых, долго не могла поверить, что выиграла, а сейчас и времени радоваться нет. Финал Гран-при на носу.

— Как это не могла поверить? Она же была одним из главных претендентов.
— Да, но мы прекрасно понимали, что если Вероника Жилина сделает чисто свой контент, то Алина не сможет выиграть.

В Перми мы действительно собирались катать два сальхова и тулуп, как было указано в заявке. Но тулуп перестал получаться перед тем, как мы поехали на турнир. А второй сальхов убрали уже после проката Вероники.

Я посчитала баллы и поняла, что для победы ей с головой хватит одного. Нечистый прокат Алины с квадом — это примерно 145, чистый — 148-149. Для победы нужно было 143, так что лучше не рисковать. Фигурное катание — это математика, нужно просто считать.

— Понимаю, что тема с Евгением Плющенко уже достаточно обмусолена в СМИ, но все-таки хотелось узнать ответ на один вопрос. Почему вы все-таки решились на то самое первое интервью, которое многим показалось резким?
— После высказываний Евгения Плющенко мне написало очень много журналистов. Полтора-два дня я все это игнорировала. Не люблю вникать во все эти разборки. Ну да, сказал фразу, что девочка с одним ультра-си выиграла у девочки с четырьмя. Ну, сказал и сказал. Я не хотела на это никак реагировать, но потом я подумала о том, что у Алины должна быть минута славы. Она выиграла первенство страны! А у нас все пишут только про судейство и высказывания. В итоге решила дать не то чтобы интервью, это были просто ответы на вопросы.

— То есть вы отвечали на них текстом?
— Да, отвечала текстом. Так как это была письменная речь, она могла показаться более резкой.

Я сразу сказала, что не буду давать каких-то длинных интервью, разговаривать на эту тему.

— А как относитесь к общественной реакции?
— Честно, я не читаю все это. Я давала то интервью с целью защитить своего спортсмена и переключить внимание на чемпионку.

— С Евгением Викторовичем как-то эту ситуацию не обсуждали? Все-таки была некая перепалочка.
— Я считаю, что пресса сделала из этого перепалочку. Он высказался по поводу несогласия с судейством. Я ответила на вопросы журналистов. Неосторожно повторила слова интервьюера про истерику и понеслось….

— Еще один момент, когда вы столкнулись с бурной реакцией в соцсетях — первое выступление Алины с программой «Круэлла». Нормально реагировали на критику?
— Меня не коснулся этот поток. Это же нужно было читать комментарии, чтобы на это как-то реагировать. Мы их не читаем. Но Алину часто спрашивали по поводу этой программы, как это все рождалось, и ее расстраивало, что многие не поверили, как это было на самом деле.

Она посмотрела фильм, ей понравилась героиня. Алина всегда хотела катать какого-то дьявола, вампира, девочку-бунтарку. Мы выбирали музыку сначала из «Дракулы», затем Никита Михайлов предлагал сериал на схожую тематику.

И летом они с подружкой посмотрели «Круэллу». Алина говорит: «О, там такая прикольная главная героиня, я бы хотела это катать». Я ответила: «Ну, давай подумаем, наверное, в следующем сезоне, потому что сейчас у тебя было три старта, жалко красивые костюмы, красивые программы, их никто не видел. Три раза катали короткую, два раза произвольную. Давай оставим».

И тут выходит Саша Трусова с «Круэллой». Мы решили подумать в конце сезона о постановке. В итоге Алина сделала другую историю. Ее идея — показать перевоплощение Эстеллы в Круэллу. Мы обсуждали с ней, что будет много хейта и разные реакции на эту программу, она сказала, что готова. В итоге получилось, что немного обижалась иногда на сравнения с Трусовой, но я предложила перестать читать комментарии и стало легче.

— Не так просто — взять и перестать читать.
— У нее времени особо нет. тренировки, потом восстановление — либо баня, либо массаж, либо другие процедуры. Потом надо еще уроки поучить. Обычно она ложится спать в 9 вечера, иногда в 8:30. А между тренировками всегда днем спит.

В детстве она просила меня за нее отвечать в комментариях. Сейчас, понятно, ведет соцсети сама, но не всегда на это хватает времени.

— Как вы стали фигуристкой?
— В 11 лет по телевизору случайно увидела фильм «Принцесса льда». Мне очень понравилось, я стала приставать к маме: «Отведи меня на каток, запиши на фигурное катание!» Но мы жили в Краснодаре, там в принципе не было катков на тот момент. Мама говорит: «Негде заниматься фигурным катанием, у нас здесь нет катка».

Я смотрела этот фильм и пыталась на полу научиться что-то прыгать, повторяла за фигуристками. Осенью уже началась школа, я вроде смирилась с тем, что и дальше занимаюсь большим теннисом и спортивными танцами. Играла-играла, и тут по телевизору бегущей строкой: «Объявляется набор детей в секцию фигурного катания». Не знаю, как я так быстро запомнила цифры мобильного телефона. Маме сказала: «Это судьба, записывай меня. Мне срочно нужно кататься». Мама: «Хи-хи, ха-ха», то ли позвонила, то ли нет. Но сказала мне, что не получается.

Тогда я позвонила сама и договорилась, что нужно идти на тренировку. У нас был один пластиковый каток. В ноябре я начала кататься, мне было 11 с половиной лет. В январе открылся уже ледовый дворец с маленьким льдом, но уже настоящий каток. Мы перешли тренироваться туда. Так я и начала заниматься фигурным катанием.

— 11 лет! Это ведь максимально поздно.
— Понимаете, в городе, где не было льда, не было фигуристов, никто не рассматривал олимпийские перспективы. Я просто начала заниматься, потому что мне это нравилось. У меня не было задачи выиграть чемпионат мира или стать мастером спорта международного класса. Просто я хотела кататься, и в принципе родители меня не растили спортсменкой. Я училась в школе на «отлично», папа хотел, чтобы я закончила МГУ, мама — МГИМО. Направленность была чисто учебная. Все виды спорта, которыми я занималась, были для общего развития. мама хотела, чтобы я была развита разносторонне.

— А в фигурном катании чего добились?
— Кандидат в мастера спорта. Прыгала дупель, сальхов. Я всегда смотрела на вещи реально. Понимала, что мне не светит карьера фигуристки. Я каталась и хотела выучить то, что получится. Но в какой-то момент, лет в 15-16, мне мой тренер дал группу малышей и сказал: «Помоги мне с ними», они что-то умели прыгать — сальхов и тулуп, а я учила риттбергер, флип и лутц.

У меня стало хорошо получаться, я быстро поставила им двойные. Она стала давать мне других детей, они начали ходить на подкатки. Поняла, что тренировать у меня получается намного лучше, чем кататься. Надо было пересмотреть свои взгляды на будущее в спорте. Стала больше развиваться в плане тренерской работы. Мы ездили в Москву на подкатки к разным тренерам, чтобы посмотреть разную технику. Уже тогда в 16 лет я поняла, что точно буду тренером.

— До скольких лет выступали?
— Каталась до 18-ти, выступала до 16-ти. Просто не было особого смысла соревноваться. Я каталась для того, чтобы пробовать разные техники и способы с разными тренерами. Мне нравился сам процесс тренировок.

— Интересно, как у Алины? — обращаюсь к Алине Горбачевой, которая сидит рядом во время нашего интервью.
Алина: Я в целом люблю больше соревнования. Но сейчас мне тренировочный процесс тоже нравится.

Софья Анатольевна: Да, Алина любит по-разному. Наверное, все-таки она больше любит соревнования, потому что каждое лето, когда нет соревнований, довольно сложно. Она всегда старается, но вот летом всегда тренировки более тяжелые, чем в сезоне, когда есть соревнования, азарт и возможности. Но она ведь спортсменка — соревнуется в топе, это другое. Любить соревнования проще, когда ты в лидерах, у тебя есть возможность победить, и тебе нужно просто хорошо тренироваться, чтобы получить медаль.

— Вы говорили, что у вас два высших образования. Это какие?
— Первое образование у меня экономическое — РЭУ им. Плеханова. Второе — заочное РГУФКСМиТ, специализация — «фигурное катание».

— А еще вы мастер спорта по чирлиндингу. Какими судьбами?
— Когда я закончила кататься, приехала в Москву и поступила здесь в институт, то сначала я пошла на синхронное катание. Но это точно не мое. Мне не понравилось, я подумала, чем бы заниматься?

У нас в универе была неплохая команда по чирлидингу. Мне стало интересно. Я там немного позанималась. Затем меня пригласила питерская команда, которая была сборной России.

Чирлидинг — это не совсем то, как его представляют — «девочки с помпонами». Чирлидинг делится на два типа: чир-данс и чир-спорт. Чир-данс — это где просто танцуют, а чир-спорт — это там, где акробатика и всякие пирамиды. Я занималась этим.

Там всегда ценят профессиональных спортсменов, потому что это физическая подготовка, тем более фигурное катание или спортивная гимнастика — это не так далеко, тоже сложнокоординационный вид спорта, базовую акробатику выучить несложно.

— Как прошла ваша первая встреча с Алиной?
— Мой друг, который работал с ней в Краснодаре, попросил позаниматься с ней, пока его не будет.

Я сначала отказывалась, не люблю работать в Краснодаре, потому что я приезжаю туда отдыхать и не хочется заниматься работой. Но он меня уговорил. Пришла на каток, увидела ее горящие глаза, желание тренироваться.

Мне понравилась целеустремленность и то, что на каждое мое замечание она сразу же очень точно реагировала.

— Алина поздно начала заниматься фигурным катанием — в 7 лет. Сильно отставала?
— Сначала конечно. Когда мы на первом первенстве России выступали, там все девочки из топ-6 делали лутц-тулуп 3-3, а мы умели тройной сальхов, и риттбергер она прыгала «в галку». Поэтому вначале отставание было очень большое. Но я понимала, что к 13-14 годам это отставание сократится ровно до четверных прыжков — рано или поздно дети выучивают все тройные и каскады — кто-то в 11, кто-то в 12-13. Если не бросают, то этот набор у них есть. Дальше все упирается в квады. Если спортсмен готов их прыгать, то в конце концов уровень сравняется, что и произошло сейчас.

— Выходит, стать топовой фигуристкой можно, начав в 7 лет? Или это уникальный случай?
— Мне кажется, это все очень индивидуально. Наша история с Алиной — это история огромного доверия и веры друг в друга. Ведь сложные моменты в спорте случаются, когда бы ты не начал заниматься. Вопрос результатов в итоге будет в вопросе доверия. Очень часто родители, когда у их ребенка происходит стагнация, начинают бегать, искать школы, ходить на просмотры. Я в принципе это понимаю, если нет взаимопонимания у тренера и спортсмена. Но если отношения хорошие, тренеру интересен спортсмен и наоборот, то я считаю, что это большая ошибка.

Конечно, бывают разные истории, но переходы заканчиваются хорошо, только если появляется новое доверие тренера и спортсмена. Всегда легче с тренером, который тебя с детства учил, потому что он тебя хорошо знает. В новой группе будут новые истории. Но это не касается переходов в топовые школы, где уровень тренеров выше, чем у прошлого тренера. Я имею в виду только переходы между равными группами.

— Потом в какой-то момент Алина начала жить с вами. Как это произошло?
— Она сначала жила в Твери и периодически у меня в общаге, когда на выходные приезжала. А потом, когда закончила институт, мы стали снимать квартиры, мама Алины как раз переехала, 1,5 года мы жили все вместе, снимали квартиру сначала в Балашихе, потом в Бутово, потому что Алина всегда ездила вместе со мной на тренировки. Ездить куда-то друг за другом не очень удобно, а так и квартиру в два раза дешевле снимать, и на тренировки ездить. Потом в Алининой квартире закончился ремонт, и они с мамой стали жить в своей квартире, я отдельно в своей. Когда мы 4 года назад переехали на каток в Химки, мама Алины не стала переезжать сюда по определенным причинам, а я сняла квартиру около катка. Получилось, что Алине пришлось ездить из Бутово в Химки. Это очень далеко и тяжело. Она пару недель ездила, потом попросила, чтобы я забрала ее к себе в Химки. И так получилось, что я ее забрала.

— Как справлялись?
— Если ребенок послушный, то никаких проблем не возникает, а Алина — послушная девочка.

— Вы говорили, что видите в Алине свои черты. Как это проявляется?
— Мы же живем вместе, она перенимает у меня какие-то привычки, черты характера. Она часто говорит моей интонацией, реагирует на какие-то ситуации так же, как я бы отреагировала.

Я учу ее, что ко всему нужно относиться спокойно и сначала тысячу раз подумать и только потом что-то говорить или делать, потому что в противном случае могут быть последствия, которых ты не ожидаешь. Нужно все-таки стараться просчитать, чем тебе это чревато, а потом делать. Не рубить с плеча. В ее же характере скорее сначала сделать, потом подумать (смеется). А у меня сначала подумать, потом сделать.

Но за последние два года стала рассудительней — старается думать. Чаще всего это касается тренировок — у нас еще ничего не произошло, но уже истерика:

— Скоро соревнования!

— И? Какая причина для волнения?

— Ну… Я не подумала, просто скоро соревнования.

Такие ситуации сейчас уже редко происходят, потому что она говорит: «Ну да. Что это я решила кипишевать? На соревновании я только что выступала, вроде хорошо».

— В чем выражалось то, что родители Алины были против фигурного катания?
— Никаких действий не было. Только эмоционально. Были постоянно разговоры о том, что это ненужное занятие, что Алина очень поздно начала и она никогда не сможет догнать лидеров. Разница была большая — и в баллах, и в элементах.

Мама часто говорила, что это пустая трата времени и денег, здоровья и какой смысл этим заниматься — надо учиться в школе и готовиться к экзаменам и поступать в институт. Алина же хотела тренироваться и кататься. Я, пока мы еще жили вместе, все время просила: «Ребята, разберитесь в своей семье — вы катаетесь или не катаетесь?»

— Вы всегда советовали Алине продолжать?
— У нас был однажды разговор о том, что, если не выучим четверной к концу сезона, то пора заканчивать, потому что не будет смысла продолжать. Это был прошлый сезон. Первый раз сальхов она прыгнула в ноябре, потом он развалился, были разные проблемы, и тут уже либо мы боремся за топ, либо мы начинаем думать о будущем вне фигурного катания, а не продолжать просто кататься, чтобы прыгать тройные. Это бессмысленно. Выполним мастера спорта и на этом снизим интенсивность занятий — будем просто кататься: ходить в группу, не заниматься особо много индивидуально, не подстраивать всю жизнь под это. Начнем посещать школу и после обеда приходить спокойно полтора-два часа в день кататься, на каких-то простых соревнованиях может медальки получать.

Квад случился довольно быстро, и мы решили, что продолжаем на серьезном уровне этим заниматься.

Так что сейчас фигурное катание в нашей жизни — это главное, стоит особняком, и вся жизнь подстроена под график сборов, соревнований. Много лишений у меня и у нее ради того, чтобы быть в большом спорте. Банально, в прошлом году первенство России было в середине января, и нам пришлось тренироваться 31-го декабря утром, а потом выходить 2-го января с утра тоже. И таких ситуаций много.

— Сейчас родители уже не против занятий?
— Мы давно это не обсуждаем. Папа поздравляет меня с успехами Алины на соревнованиях.

— Когда результаты не шли, вы предлагали Алине сменить школу. Вы каких-то конкретных тренеров предлагали?
— И тренеров конкретных предлагала. Предлагала пойти на просмотр.

— И Алина не пошла?
— Нет, не захотела. Я предлагала дважды. Первый раз это было очень давно, когда у меня еще не было своей школы. Мы катались на спортивных катаниях, ей тогда было 10 лет. Я говорю: «Алина, мы не можем тренироваться дальше на спортивном катании. Невозможно накатывать программы с тройными прыжками, объезжая маленьких детей, которых 30-40 человек на льду. Надо куда-то идти и пробоваться. У меня сейчас нет своего льда, и если дальше так тренироваться — не будет результатов».

На тот момент у меня уже было 10 детей, их родители очень просили, чтобы мы арендовали лед. Они были готовы скинуться, оплатить лед и нам зарплаты. Мы со скользистом Витей Адоньевым тогда работали.

Предложила Алине пойти на просмотр в одну группу. Сначала она сказала, что подумает, даже согласилась, а потом сказала, что нет, никуда не пойдет, у меня не осталось выбора, пришлось арендовать лед. Хотя я в тот момент еще не была готова к тому, чтобы открывать свою школу и заниматься всеми организационными вопросами. Группа — это большая ответственность. А у меня 5–й курс спортивного института, жизнь и всякие разные возможности. Но и Алину оставлять не хотелось, поэтому она, можно сказать, поспособствовала созданию моей собственной школы.

— Если Алину позовут в звездные группы, вы не боитесь, что она уйдет?
— Бояться ухода спортсменов — это неправильно. Волков бояться — в лес не ходить, ты никогда не угадаешь. В этом году у меня из группы ушла девочка, у которой были прекрасные результаты. Этот ребенок, чей уход я бы ждала последним. Я вообще не могла себе представить, что она уйдет. Она каталась у меня с 6 лет, пришла даже без одинарных. В 9 она прыгала все тройные. Но в начале сезона это было максимально неожиданно, я бы поняла переход разве что к Этери Георгиевне.

С тех пор я поняла, что думать о каких-то переходах бессмысленно. Касаемо Алины — я же ей сама предлагала. У нас не получалось, и я видела, что причина этого то, что мы живем вместе, и личные отношения перекликаются с тренерскими. Ребенку же дома нужна поддержка, он хочет кому-то поплакаться, а когда ты тренер, то я могу четко разделить, что на льду я не жалею, и мы работаем, а дома я как мама могу пожалеть и приголубить.

Но Алина это сложно делит, поэтому это было причиной многих наших проблем в прошлом сезоне. Смысл портить твою карьеру? Попробуй покататься в другой группе. Если тебе понравится — останешься, если нет — я тебе никогда не брошу и вернешься и будешь дальше кататься, ничего страшного не произойдет. Но она категорически не хотела, а потом одна из родительниц посоветовала мне скользиста, и так получилось, что Влада Николаевна на какое-то время стала главным тренером Алины. Сейчас мы с ней работаем поровну. Наверное, больше она основной тренер, нежели я. С прыжками занимаюсь я, остальным — она. Тут отношения наладились, потому что то, что касается тренировочного процесса, теперь решает она, а я могу дома пожалеть.

— То есть Алина на льду и дома — это не разные люди?
— Когда как. Скорее, да — не разные. Она очень ответственная на льду и дома, аккуратная. Очень часто я советую ей расслабиться и жить проще.

— Я обратил внимание, что назвали группу Этери Тутберидзе лучшей.
— Лучшая группа мира, да. Это основано на результатах девочек. Другие виды мы сейчас на берем.

— Как вы относитесь к тому, что вас называют «второй Тутберидзе»?
— Это, конечно, приятно, но мне еще очень далеко до результатов Этери Георгиевны.

— Хотели бы сотрудничать с Этери Георгиевной?
— Может быть, когда-нибудь.

— Если у Алины будет возможность на соревнования под нейтральным флагом, поехали бы?
— Да, мы бы поехали выступать под нейтральным флагом.

— Каким вы видите будущее Алины в профессиональном плане?
— Я бы хотела, чтобы для начала она максимально реализовала себя в спорте, потому что у нее есть большие возможности. Если она сможет их реализовать, это будет очень здорово. Не знаю, рассказывала вам она или нет, что она хотела бы открыть ветеринарную клинику. Быть именно не доктором, а просто владельцем.

Еще говорила, что ей нравится тема постановок — очень любит танцевать, но программы ставить она еще не пробовала — только себе. Какие-то показательные, да, она придумывала. Никита Михайлов пару раз приглашал ее в шоу выступать, она там сама придумывала себе шоу-программы и катала. Я думаю, что у нее получится быть постановщиком, но попозже.

— Какие программы являются для вас легендарными?
— Мне разные программы нравятся, есть просто любимые, которые очень запоминаются. Олимпийская «Кармен» у Навки, «Девочка на шаре» у Валиевой. Самые яркие — вот эти две.

— Не так давно ISU поднял возраст минимальный возраст фигуристов для участия во взрослых соревнованиях, как относитесь к реформе?
— Стараюсь никак не относиться к вещам, на которые не могу повлиять. Надо просто искать плюс в сложившейся ситуации. К 17 годам наверняка останется намного меньше взрослых фигуристов, чем их есть сейчас. Есть больше мотивации продолжать заниматься, с одной стороны, выучить какие-то сложные элементы.

С другой стороны, когда нас вернут на международные турниры, то придется соревноваться с юниорами, а это сложнее. Посмотрите, сейчас первенство Москвы выиграла Рита Базылюк с тремя чистыми четверными. Пока дети совсем маленькие, они могут много тренироваться, Алине выполнять такой объем уже сложно. Но юниоров можно обыгрывать качеством исполнения элементов и уровнем катания.

Этому поколению фигуристов вообще не повезло. Они пропустили уже три юниорских ЧМ — сначала коронавирус, потом началась СВО.

— Если бы вы были президентом ISU, подняли бы возраст?
— Двоякая история. Ну, наверное, я скорее за, чем против, потому что два года в юниорах — это совсем мало, в других видах спорта не так.

— Как думаете, в фигурном катании возможны пятерные?
— Да, думаю, что Илья Малинин может прыгнуть пятерной. И не только он. Сальхов и тулуп — это реально. Что девочки прыгнут пятерной — не очень верю, мальчики — да.

— А что девочки прыгнут четверной аксель, верите?
— Аксель вообще сложный прыжок для девочек. Не уверена.

— В чем, по-вашему, уникальность Ильи Малинина?
— У него очень высокий прыжок, классная крутка.

— Алина сказала, что хочет выиграть олимпийское золото. Разделяете эту мечту?
— Я очень разделяю мечты и цели. И считаю, что это совершенно разные понятия. Поэтому мечта об олимпийском золоте — это отдельная мечта, которая пока очень далеко. Я об этом не думаю вообще. Я не против, естественно, этой мечты, но и не просыпаюсь каждое утро с мыслью «Давай, нам надо выиграть Олимпиаду».

Цели — это что-то более краткосрочное. Я сейчас не могу сказать, что нужно сделать, чтобы выиграть Олимпиаду. Например, я четко знала, что нужно, чтобы хорошо выступить в Перми. А после произвольных программ наших соперниц понимала, что нужно для победы. Достигая одной цели, мы ставим новую и снова работаем. Олимпиада — это пока просто мечта.

— Какая тогда цель ближайшая?
— Ближайшая цель — прыгнуть два сальхова чисто. Не просто выехать, а выехать на «плюс три — плюс четыре», чтобы это были классные прыжки. Не просто «не упасть», а именно сделать классно. На следующий сезон цель — вставить триксель в обе программы.