Кондратюк: «Ягудин — великий фигурист, идеальный. Ханю — гений, эталон, к которому следует стремиться»
Олимпийский чемпион 2022 года в командном турнире Марк Кондратюк объяснил, почему считает победителя Игр-2002 Алексея Ягудина и двукратного олимпийского чемпионка в мужском одиночном катании Юдзуру Ханю своими кумирами.
— Напомните пожалуйста, сколько вам лет?
— 19.
— Объясню, к чему вопрос. Вы неоднократно называли своим любимым фигуристом Алексея Ягудина, который официально завершил карьеру осенью 2003-го — в тот самый год, когда вы появились на свет. Почему он, а не те фигуристы, которых за последние двадцать лет появлялась целая россыпь — Стефан Ламбьель, Джонни Вейр, Дайсуке Такахаси, Патрик Чан, тот же Евгений Плющенко, наконец?
— Я называл все-таки двух человек — Ягудина и Юдзуру Ханю. Последнего вообще считаю гением фигурного катания. Очень много раз пересматривал его выступления, понимая, что это эталон, к которому следует стремиться. Я восхищаюсь тем, какой он фигурист и человек. Поэтому и мечтал когда-нибудь оказаться с Юдзуру на одном льду. В Пекине получилось.
— А Ягудин?
— Для меня он тоже великий фигурист, идеальный. Его программу «Человек в железной маске» я, наверное, раз сто смотрел. Очень много раз слышал от самых разных людей, что главной постановкой Ягудина считается «Зима», но мне «Человек в железной маске» нравится больше. Считаю последнюю великой.
— Если говорить о конкретных ингредиентах, из чего в вашем представлении складывается понимание идеального фигуриста? Можете составить рецепт? Гибкость, прыгучесть, владение коньком, умение разворачивать бедра… Что еще мы кидаем в кастрюлю?
— Чувство музыки. Возможность и способность передать эту музыку с помощью движений, мимики. Так чтобы ты смотрел на лед и чувствовал, что сидишь в первом ряду партера на каком-нибудь спектакле. Когда выступающий держит тебя в напряжении, от первой секунды до самого конца. Наверное, вот, такой блок. Плюс сложные элементы, их чистое выполнение. И уверенность. Не в том, что сейчас выйдешь на лед и выиграешь, а в том, что ты будешь кататься так, что это никого не оставит равнодушным. И у Ханю, и у Ягудина случались ситуации, когда что-то не складывалось, но они никогда не теряли какого-то внутреннего самообладания, что ли. И топ всего этого — олимпийские прокаты. У Ягудина, соответственно, в Солт-Лейк-Сити, у Юдзуру — в Пхенчхане.
— Вы сказали про умение понравиться зрителю, а у меня, например, от Ханю было всегда прямо противоположное впечатление. Что он не катается для публики, а, скорее, снисходит до нее, позволяя на себя смотреть. Нет такого ощущения?
— Я понимаю, о чем вы говорите, и, наверное, соглашусь. Но не уверен, что это прямо противоположное. Да, Ханю, можно сказать, заставляет людей смотреть на себя. Но это же все равно делает он, это он выходит на лед. Он — первопричина этого сумасшествия. Поэтому до такой степени популярен, как мне кажется, — сказал Кондратюк в интервью RT.