Дисклеймер: все совпадения с реальностью случайны и остаются исключительно на совести реальности.
Только что закончилась произвольная программа, и я скорей бегу занять более удобное место в зале для пресс-конференции по итогам прокатов. Ах, да, я не представился — меня зовут Андрей, я корреспондент издания «Время спорта».
Честно признаться, всегда гордился тем, что я журналист. Мой карьерный путь банален и кинематографичен одновременно: всегда любил фигурное катание (и вообще спорт), несколько раз подавался на объявления на вакансии в спортивные редакции, и в один прекрасный день меня взяли — стажером! Сначала я просто звонил уважаемым людям, чтобы узнать их мнение по самым важным поводам — от твитов Алексея Железнякова до русофобских заявлений руководителей мирового спорта. На этой работе я проявил себя с самой лучшей стороны: помните заявление одной из легенд нашего спорта «Бах — это ничтожество. Бух — и его не будет»? Это мой эксклюзив, после него меня стали иногда привлекать к спортивным мероприятиям — теперь же я постоянно работаю на главных стартах сезона, а на моей шее висит шнурок с самой настоящей аккредитацией. Мечта как она есть.
Аккредитацию мне выдал пресс-атташе федерации, с которым мы приветливо перекинулись парочкой слов перед началом пресс-конференции. Игорь Валерьевич — мужчина средних лет, который раньше работал в федерации то ли конкура, то ли стрельбы из лука, а сейчас он в одиночку тащит всю медиа-махину суперпопулярного вида спорта. Игорь Валерьевич вызывает у меня большое уважение — я мечтаю хотя бы когда-нибудь стать таким, как он.
На соседних креслах, ожидая прихода фигуристок, сидят мои товарищи — коллеги из других спортивных изданий. Они такие же, как и я — люди, влюбленные в спорт и в настоящую журналистику. Мне очень нравится наше журналистское братство, хотя один из ребят вызывает у меня небольшое беспокойство — это Степан из издания «Рекорд сегодня». Начитанный и интересный парень, но частенько по работе лезет куда не надо. К тому же на ютубе он смотрит в основном то, от чего я сознательно дистанцируюсь — всякие политические видео, причем иногда там даже проскакивают иноагенты. Ну да его проблемы, так-то парень вроде неплохой.
Хотя вот несколько минут назад он в подтрибунке отловил главу нашей федерации и спросил, почему она вечно не в курсе происходящих событий. Вообще в вопросах Степы было довольно много скрытой (и не очень) критики — я даже про себя немного респектнул ему за смелость, но недолгий разговор с пресс-атташе расставил все по местам. Он объяснил мне, что глава федерации многое делает для развития вида спорта — недоработки, конечно, есть, ну а у кого их нет? И уж точно сейчас не время раскачивать лодку и заниматься критиканством: этим Степан только помогает нашим врагам — тем самым, которые отстранили нас от международных стартов.
А главное — это нарушает кодекс этики, принятый в нашей фигурке пару лет назад. Очень правильная инициатива, которая серьезно помогла виду спорта стать лучше. Этики в ФК и правда очень не хватало, и только такой документ помог заставить всех перестать заниматься хайпожорством — пусть будет только прекрасное искусство и спорт. Федерация действительно работает.
***
Началась пресс-конференция — мы, как обычно, завалили вопросами фигуристов, чтобы наши читатели узнали самое интересное: впечатления от проката, о чем думали во время неполучившегося прыжка и почему вообще упали, кто сделает четверных больше — укротительница квадов Смелова или мужская сборная по фигурке. Смеловой, кстати, я решил задать нестандартный вопрос: про то, чем питается ее собачка. Этот вопрос понравился всем в зале, пресс-атташе даже одобрительно кивнул мне головой.
Степа зачем-то попытался разрушить наш уважительный разговор со спортсменами и спросил про судейство — после выставления оценок зал свистел почти 10 минут, а с трибун даже летело: «Позор». Действительно позорное поведение трибун, но они болельщики — их можно понять. А вот Степа — профессионал, он не должен потакать всему этому. Но, к сожалению, в журналистской семье, как говорится, не без Степана. Хорошо, что Игорь Валерьевич его прервал, сказав, что такие вопросы нарушают этический кодекс, и забрал микрофон. Потрясающая выдержка у человека! Как ему все же иногда тяжело приходится с нами.
***
Через несколько дней главред сообщил радостную весть — мне согласовали большое интервью с одним из лидеров женской одиночки группы катка «Сервизный». Крайне редкая возможность — после того, как ввели кодекс этики, где есть пункт «воздерживаться от общения со СМИ в период соревнований без согласования с федерацией», фигуристы стали еще меньше общаться с нами — по сути, остались только микст и пресс-конференции. Тогда было немного обидно, но я понимаю это стремление — спортсменам не стоит лишний раз говорить с аудиторией, их задача — кататься, а наша — об этом писать и не искать какую-то грязь.
Я сразу же накидал вопросы: те, которые могут вызвать хоть какую-то негативную реакцию или неудобство, я отметал сразу — не хочу, чтобы в этом интервью был хотя бы намек на желтизну. К сожалению, по итогу даже из тех дистиллированных вопросов, что придумал, мне на сверке срезали 2/3 — зато оставили мой любимый: про три вещи, которые бы фигуристка взяла на необитаемый остров. Очень рад этому, интервью очевидно произведет фурор.
***
На следующих соревнованиях случился крайне неприятный эпизод — одна из фигуристок «Сервизного», недовольная оценками, разрыдалась прямо в kiss and cry и даже поссорилась с тренерами. Честно говоря, даже смотреть на это было неприятно, а уж мусолить эти переживания точно не хотелось (поведение, недостойное спортсмена — разве можно проявлять эмоции на людях?). Поэтому я предложил коллегам-журналистам не спрашивать про этот момент вообще — неэтично же. Ребята согласились — все-таки очень люблю их, мы с ними на одной волне. Пресс-конференция шла как обычно, я хотел задать вопрос той фигуристке про ее морскую свинку — ну, чтобы чуть поднять ей настроение.
Но вместо этого микрофон взял Степан и, нарушив наши договоренности, спросил про тот эпизод в КиКе. Пресс-атташе Игорь Валерьевич пытался его прервать, но фигуристка ответила, причем выдала очень эмоциональный монолог. Пришлось передавать, хотя мне внутренне было очень неприятно: ну какое отношение это имеет к спорту? Правда, по итогу получился самый читаемый материал, а в комментариях люди писали, что наконец-то в фигурке произошло что-то живое. Мне кажется, это пляски на костях — за Степу было стыдно. Хорошо, что федерация разобралась с этим эпизодом — Игорь Валерьевич пообщался с руководством Степана и дал понять: еще один «залет», и аккредитации больше не будет. Степе дали указание быть потише. Что ж, правильно: чтоб ему больше неповадно было.
***
Но настоящий скандал случился на чемпионате России — хотя, казалось бы, главный старт сезона, праздник фигурного катания, как можно даже подумать его испортить? Тем более мы все работаем на одно дело: фигуристы, тренеры, федерация, мы — журналисты. Но Степе все хотелось кликов и внимания — думаю, это какая-то непроработанная детская травма. Он решил в обход федерации взять комментарий у тренера «Сервизного».
Такого хамства я не припомню за все время работы на соревнованиях: Степа начал с вопроса про затянувшийся допинг-кейс с фигуристкой из группы тренера (как можно оперировать слухами про каких-то врачей в штабе, когда нам четко и ясно сказали: виноват папа фигуристки, который отбивал мясо обычным молотком, а не кухонным, из-за чего в ее организм и попали запрещенные вещества). Затем начал допытываться про таблетки, которые якобы мешают девочкам расти, а дальше полностью распоясался и стал задавать гипотетические вопросы — «что, если…» из его уст я слышал, по крайней мере, раз 15.
В бешенстве был не только тренер, но и все мы — его коллеги. Мы вызвали Степана на импровизированный товарищеский суд — ему давно уже нужно было предъявить за вопиющее и систематическое нарушение всех этических норм. Степа в ответ говорил что-то невнятное. Что задача журналиста — это добывать информацию из всех доступных ему источников, а не только из интервью, похожих на пресс-релиз (читай: использовать слухи вместо официальной информации). Не сближаться с теми, о ком ты пишешь, иначе не сможешь их потом критиковать (а зачем вообще критиковать кого-то — непонятно). Задавать неудобные вопросы (хайпожор) — тут Степа зачем-то вспомнил фразу какого-то известного журналиста — то ли Павшина, то ли Кашина: «Журналист — это человек, который в доме повешенного говорит о веревке».
В общем, мы со Степой говорили на совершенно разных языках.
Не сумев его переубедить стать нормальным журналистом, мы написали требование отстранить Степу от работы на соревнованиях за нарушение кодекса этики. Требование удовлетворили, теперь от «Рекорд сегодня» ездит какой-то совсем молодой пацан, чем-то напоминает меня несколько лет назад. Он точно так же грезит журналистикой и задает правильные вопросы, как мы, — нехайпожорские и уважительные.
***
Я вновь сижу в зале для пресс-конференций после очередного проката. Мимо проходит пресс-атташе Игорь Валерьевич и хлопает меня по плечу. Хвалит за текст «На старт! Внимание! Март!» с мартовских прокатов, говорит, что обязательно рассмотрит его в качестве претендента на премию лучший текст года по версии этического комитета федерации.
Я смущен, но доволен. Мне кажется, то, что я делаю, это важно. Спортивная журналистика потихоньку, но все же встает с колен.
«Триксель-пиксель» — телеграм-канал Александра Петрова, где фигурки еще больше
