«Тебя любит весь мир, кроме этих сволочей». Навка поддержала плачущую Валиеву во время интервью

Анастасия Логинова

Поделиться

Комментарии

Вторая крупнейшая площадка фестиваля VK Fest проходит в Москве. Олимпийская чемпионка Камила Валиева поговорила с Татьяной Навкой в рамках лектория «Олимпийский лед нового времени» от «Знания», а также ответила на вопросы фанатов. Ниже — самые интересные слова фигуристки.

— В начале лета у нас, как обычно, начались сборы. Я успела на месяц, восстановила тройные прыжки, каскады 3-3. Дальше полетела в Сочи на прекрасное шоу «Аленький цветочек», мне очень нравится там выступать. Обычно мы очень активно проводим дни — тренируемся в зале, на льду, вечером что-то еще. Каждый день столько эмоций, это непередаваемо. Вчера мы прилетели, буду продолжать тренироваться в «Хрустальном». Скоро полечу обратно на шоу.

— Мне очень понравилось, это что-то новое. Конечно, в начале было очень неудобно кататься. Какие тройки, какие шаги, какие поддержки? Это как с одиночным катанием. Чем больше ты повторяешь, тем легче и удобнее получается. К первому шоу нужно было много всего сделать, столько вспомнить. Было очень-очень волнительно. В последующих шоу уже вживаешься в роль. Как будто выходишь и проживаешь еще одну жизнь, полностью растворяешься. Ходили с Димой на тренировки, усложняем все поддержки. Даже еще одну новую выучили, которую они с Екатериной Бобровой исполняли. Еще потренируем и вставим ее в шоу.

— Было два этапа — до перехода к Этери Георгиевне и после. Я очень благодарна своим тренерам, которые меня растили. Они поставили мне технику и вращения. Мой первый тренер в Казани — Ксения Семеновна Иванова. В Москве я работала с Мариной Григорьевной Кудрявцевой, Виктор Николаевич Кудрявцев тоже к нам приходил. Наталье Петровне Дубинской большое спасибо.

Когда я пришла к Этери Георгиевне, это было что-то новое. За тобой не бегают так, как в других местах. Обычно следят за каждым твоим шагом, а в «Хрустальном» первые два года я училась работать самостоятельно. Они подсказывали, но при этом ты стараешься сам понимать, какие у тебя ошибки. Большое им спасибо. Теперь я могу не сильно зависеть от тренера. Могу уехать в Сочи, начать прыгать и понимать, какая у меня ошибка.

— Всегда есть какая-то обида. Ты ведешь спортсмена с маленького возраста, а когда он вдруг уходит, это обидно. Мои предыдущие тренеры хорошо восприняли [переход к Тутберидзе]. Мы сказали, что хотим расти. У нас с мамой была договоренность: если Этери Георгиевна не берет меня в группу, то я скорее всего заканчиваю с фигурным катанием и пробую что-то еще. В танцы, в балет — много было выбора (смеется).

— Конечно, она строгая. А как тренер может быть мягким? Это невозможно. Этери Георгиевна часто смотрит, как ты выходишь на лед. Либо ты включился в работу и с тобой спокойно разговаривают, шутят. Либо ты просто выходишь на лед и где-то обитаешь. В этом случае она пытается взбодрить, потому что пропущенная тренировка — это шаг назад, а твой соперник за эту же тренировку может сделать два шага вперед. Этери Георгиевна волнуется за нас и хочет, чтобы у всех все получилось.

— Когда выигрываешь Первенство России в младшем возрасте, начинаешь понимать, ради чего ты работаешь. Некоторые родители насильно заставляют заниматься. Дети под этим давлением просто не могут. Было много случаев, когда тебе говорят: «Ты должен, ты должен, ты должен». Наверное, должен. Но это можно сказать другими словами. До 12-13 лет ребенок вообще не понимает, что делает и зачем. Когда я перешла к Этери Георгиевне и посмотрела на девочек, которые прыгают по 500 прыжков за тренировку, а я пришла и прыгнула всего 100… Для меня это был шок. К Олимпийским играм ты делаешь все возможное на льду, в зале, сам что-то делаешь отдельно от тренировок. Когда понимаешь, ради чего это.

Мама хорошо подбирала слова [для мотивации]. Не было такого: «Ой, ты такая плохая, ты этого не сделала, как так можно». Да, сегодня не получилось. Но до этого же получалось? Значит, завтра получится. Или говорила: «Пойдем в зал, попрыгаем вместе». Очень важна поддержка с другой стороны. За бортиком тренеры, которые требуют от тебя многого — иногда хвалят, иногда не хвалят. А с другого конца бортика не должен быть человек, который делает так же. Должен быть дом, который тебя и поддерживает, и требует. Чтобы это было в безопасности, скажем так.

— Когда смотришь соцсети, многие говорят о весе спортсменов. Раньше многие критиковали за вес. Как по мне, сейчас многие поменялись и начали изучать эту тему. Конечно, тренеры часто просят, чтобы ты остался в том же весе, но нужно не доводить себя до того, когда важны только цифры [на весах]. Некоторые не кушают, едят только сладости и держат вес, но при этом ломается психика, потому что ты зациклен на весе. Это острая тема, на которую надо разговаривать, конечно же. Тренеров просят, чтобы не взвешивали каждый день. Хочется начать спокойно питаться правильно, чтобы были белки, жиры, углеводы. Чтобы можно было кататься, прыгать, но при этом держать вес и взвешиваться в меньших количествах.

— Это было до прихода к Этери Георгиевне. Во время неудачного сезона у нас с мамой был разговор, точно ли я хочу заниматься фигурным катанием. Мама очень боялась за мое образование. В то время я еще могла поступить в МГАХ, где ты живешь, учишься и тренируешься. Мне ставили вопрос: «Нужно ли тебе это фигурное катание?» Я ответила: «Это мне нужно просто до костей». Хорошо, идем к Этери Георгиевне. Если нет — идешь в балет.

— Задумалась бы насчет актерского мастерства (смеется). Но я все-таки хочу максимально продолжать спортивную карьеру, насколько это возможно. В 16 лет ты не можешь сказать, кем будешь в 25 лет. Только предположить, что нравится. Сниматься в фильмах, стать тренером — очень много всего. Хотела бы еще попробовать позаниматься танцами на полу профессионально. Иногда ходила, но хочу все стили попробовать. Пока что контемп лучше получается, это понятно почему. Это что-то интересное и вдохновляющее.

— Мы очень долго думали насчет музыки. Я со своей стороны что-то предлагала, Даниил Маркович с Этери Георгиевной. Потом Даниил Маркович предложил «Интерстеллар». Послушав музыку, я сразу же в нее влюбилась. Когда просто слушаешь эту музыку, сразу же в ней растворяешься. Содержимое программы пока не могу рассказать, вы все увидите чуть-чуть позже. Спасибо тренерам, что нашли ее. У меня любовь к новой короткой программе.

— Задумывалась над этим. Когда я чуть-чуть стройнее и у меня больше мышц, прыгать намного легче. Это логично. Если довести себя до звенящей формы и поднять высоту на четверном, можно попробовать. Мне кажется, это возможно. Если человек делает четверной на небольшой высоте, тогда вряд ли есть шанс травмироваться. Так же, как мы четверные готовим. Если ты плохо делаешь тот же тройной лутц, в недокрут, то тебя никто не отправит на квад.

— На короткую программу в личном турнире я выходила и знала, что очень много людей меня поддерживают, любят и верят в меня. На Олимпиаде было очень пусто, но все равно чувствуешь поддержку. На произвольную, как и на всех других стартах, ты выходишь в каком-то непонимании. На Олимпиаде я не смогла понять, что меня поддерживают. Почему-то именно в тот момент подумала, что я одна, а для меня это очень плохо. Как будто ты один выходишь, у меня так было. Когда я встала в начальную позу, по моим глазам уже было видно, что меня уже окутал страх. Хочу сказать большое спасибо. Находясь там, я плакала каждый день, потому что видела большое количество поддержки.

В этот момент Валиева заплакала, зрители поддержали ее аплодисментами.

Навка добавила: «Ты, наверное, знаешь, что тебя поддерживала не только Россия, а вообще весь мир! Ты теперь любимица всего мира. Несмотря на все эти санкции, тебя любит абсолютно каждый человек на планете. Ты должна это знать. Ну кроме, конечно, этих сволочей, которые вообще придумали всю эту допинговую историю!» (смеется).

— Честно, меня больше интересует наша жизнь, жизнь российских спортсменов. За международными соревнованиями мы следим, когда там выступает кто-то из наших. Может быть, буду следить за одногруппниками, за Морисом Квителашвили и Никой Егадзе, которые будут выступать.

— Сложный вопрос. Кто-то за, кто-то против. Я тоже не могу определиться. Вроде бы да, это хорошо, но в то же время я сама вышла в 15 лет. Жалко ребят, которые родились во второй половине 2007-го, как Соня Акатьева. Она начала прыгать четверные и тройной аксель раньше нас, а ей еще ждать и ждать до выхода на международные старты. Четверные прыжки — это риск. Пару раз можешь приземлиться очень больно, потом встаешь осторожненько. Когда знаешь, что работаешь ради международных стартов, это одно. Ей еще предстоит пережить переходный возраст.

— Не хочу на этот вопрос отвечать. Это личная жизнь.

— Самый необыкновенный подарок был от Владимира Владимировича [Путина]. Он подарил подарок на день рождения, поздравил. Наверное, это было самым запоминающимся — поздравление от президента России. Это было круто.

«Наверное, он подгадал специально», — пошутила Навка.

— Это был юниорский этап Гран-при во Франции. Мне было настолько страшно, просто не понимала, где я. Я всегда волнуюсь, боюсь выходить, но в тот момент это было просто за гранью.

Хочешь знать все о фигурном катании? Подписывайся на наш телеграм-канал!

Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене