Наблюдать за спорами вокруг повышения возрастного ценза крайне увлекательно. Для выбора доступен любой уровень дискуссии: от академических споров о спорте и медицине (все внезапно стали экспертами по физиологии (до)пубертатных подростков) до разбора кейсов конкретных фигуристок.
Но есть один аспект, о котором практически никто не говорит, хотя он ключевой в этом вопросе.
Это аспект мировоззренческий. Это вопрос — а что есть вообще спорт?
Для сторонников повышения до 17 лет спорт — это изначальное равенство возможностей. За формальной заботой о здоровье спортсменов и желанием продлить им карьеры стоит простой и очевидный тейк: детям легче делать прыжки — и это «нечестно». И вот это «нечестно» надо убрать.
Идеалистическая идея, как это часто бывает, ведет к печальному продолжению: в этой системе практически нет места уникумам, которые могут считерить и взломать эту систему. Проблема «одноразовых стаканчиков», которая, безусловно, в фигурке есть, в таком мире решается без сантиментов. Вместо поощрения конкуренции, чтобы среди толпы исчезающих через год-другой девочек нашлись те, кто останется всерьез и надолго, просто запрещают любую пластиковую тару.
Мысль о том, что деление на «ребенок» и «взрослый» само по себе довольно дискриминационно, в голову не приходит, хотя при таком подходе было бы невозможно появление какого-нибудь Магнуса Карлсена (самый молодой чемпион мира по шахматам). Виданное ли дело, ребенок стал международным гроссмейстером и начал рубиться со взрослыми еще в 13. Наверняка в этом тоже можно найти какое-то преимущество перед взрослыми — например, его голова не забита бытовыми и жизненными проблемами.
Доктрина равенства должна была бы уничтожить и некоторые виды спорта — например, «Формулу-1», где пилоты изначально гоняются на разных машинах, а значит, возможности неидентичны изначально.
Эти примеры сознательно утрированы, но только для того, чтобы показать одну простую вещь: спорт по своей природе — это ни разу не про равные возможности, а про преодоление предела человеческих возможностей. Всеми доступными способами.
Спорт — это одно сплошное читерство.
И да, твое строение тела — это такое же преимущество, как фармакология или терапевтические исключения для ее использования. Совершенно неважно, был ли пубертат у Трусовой или еще нет. Совершенно не важно, сможет ли Акатьева делать то, что делает сейчас, в 17-18 лет. Главное, что она делает это сейчас — отодвигает границы возможного, делает то, что не делал никто или удавалось лишь единицам.
В этом и есть большой спорт — он вообще не про здоровье, а про победу над всеми, в том числе над собой. Любыми средствами, которые укладываются в правила (а иногда и не укладываются, вспомните «Руку бога» великого Марадоны — легендарный момент, показывающий всю прелесть несправедливости).
Но в коллективном социализме с человеческим лицом Киры Корпи, куда стремительно шагает фигурное катание под аккомпанемент пронзительных слов финской экс-фигуристки про бесчеловечную культуру на фабрике чемпионов Тутберидзе, предпочтительнее справедливость, причем замешанная на выслуге лет. Прогресс интересует в последнюю очередь.
Здесь и проходит главный мировоззренческий разрыв. Одни считают, что справедливости нет, а прогресс оправдывает любые средства. Другие ради достижения этой справедливости готовы уничтожить не только прогресс, но и всех тех, кто его обеспечивал. Примерно как при любой революции, которая начинается с лозунгов за равенство, а заканчивается массовым уничтожением несогласных.
Это война, и аргументы друг друга здесь не услышат никогда. Просто сейчас в этой войне революционеры побеждают. Правда, далеко не факт, что новая реальность будет устойчивой. Идея равенства для всех живет уже не одно столетие, но идеальное государство создать так и не получилось.
Посмотрим, удастся ли создать идеальный спорт.
«Триксель-пиксель» — телеграм-канал Александра Петрова, где фигурки еще больше