«Минута до выхода на лед, а его нет…» Правда о выступлении Кондратюка на Олимпиаде: рассказ тренера
Фигурист Марк Кондратюк в этом сезоне превратился в суперзвезду: за несколько месяцев 18-летний одиночник выиграл чемпионат России, чемпионат Европы и командный турнир Олимпиады в Пекине. Главный человек в спортивной карьере Марка — тренер Светлана Соколовская, с которой он уже почти 9 лет занимается в ЦСКА.
Корреспондент Sport24 Константин Лесик пообщался со Светланой Владимировной и выяснил уникальные подробности об Играх в Пекине: почему у Марка личный турнир получился хуже, чем командный (тренер берет вину на себя); как фигурист переживает свалившееся внимание и зачем Кондратюк заходил на пятерной прыжок.
«Эмоции от Олимпиады немножко погасли, потому что уже другая жизнь пошла. В первую очередь рады, что мы туда попали, что эта честь выпала нам», — начинает специалист.
«Вообще, я могу ошибиться, меня, может, кто-то исправит, но в истории нет такого случая, как у Марка: в конце мая ему присваивают мастера спорта, дальше он подтверждает третью квоту, которую заработали Миша (Коляда) с Женей (Семененко), выполняет мастера спорта международного класса, потом выигрывает Россию, Европу, попадает на Олимпийские игры, становится олимпийским чемпионом в командном турнире, зарабатывает заслуженного мастера спорта и теперь награжден орденом Дружбы. Это девять месяцев, и у него такой большой карьерный рост! Это, конечно, эмоции.
Люди мечтают туда попасть, некоторые, кто не в спорте, вообще не знают, что это такое, видят ее только по телевизору. 18 лет, а он уже столько получил бонусов. За свой труд, за свое терпение, за любовь к этому делу. Поэтому у меня эмоций очень много», — делится тренер.
— Как Марк сам переживает? На него столько свалилось всего, столько внимания.
— Да нет. Он не переживает. Мне нравится, что он очень отличается от других спортсменов, да и вообще от людей. Мы с ним очень много на эту тему разговаривали: надо научиться получать удовольствие сегодня. Даже когда ты приезжаешь на соревнования, это, может быть, обидно для болельщиков, для руководства, но на самом деле нет цели прям победить. Есть цель получить удовольствие, кайф от того, чем занимаешься.
А все остальное — это не его работа. Это уже работа судей, тех же поклонников: понравился он болельщикам, не понравился. Он не должен об этом думать. Я так считаю, он со мной согласен. Он едет получать удовольствие. Как говорят: «Зачем ехать на Олимпиаду, и там присутствовать?», «Стыдно, так не может быть!» Почему стыдно? Почему не может быть? Может быть! Ехали туда, попали.
И в команднике все получилось, все срослось. Получили первое место. Была единственная очень большая проблема у меня и у него — не подвести команду. Не подвести свою страну. Не дай бог, какой-то там косяк именно в команднике — и все. Я за это очень переживала. Но он отстрелялся и сделал максимум, который мог.
— Марк рассказывал, что очень волновался перед короткой программой в команднике.
— Естественно. Во-первых, ты первый, ты задаешь тон. В тебя мало кто верит. Может, ты кому-то нравишься, но, кто знает, что ты отмочишь вообще? Он же все-таки мальчик абсолютно неопытный.
Но у него нет мандража. У него такая концентрация… Не знаю, как объяснить. Это и собранность, и он много слушает музыку, отпускает ситуацию. Это не как лечь перед программой, отдохнуть. Он другой. Какие-то вещи не хочу говорить, а какие-то не могу объяснить. Но по нему это видно. Там он был немножко другим, но мне нравилось, каким он был там.
— Когда он выходит на программу, вы понимаете, насколько она будет успешной? По первому взгляду, первой позе.
— Очень много зависит от начальной точки. Это первые семь-десять шагов, я вижу по ногам, какой он.
А вообще, это и мой первый опыт, я впервые на Олимпиаде, на минуточку! Я раньше, как и все, видела ее только по телевизору. Там немножко другой дух, у меня спрашивают родственники: «Что такое другое?» Ну, другое! Это ни Европа, ни мир, ни какой-то другой международный старт. Там все по-другому. Поэтому, не имея опыта Олимпийских игр, это было волнительно. Это и празднично, и классно. Думаешь: «Зато я сюда попала!» А потом: «Ну, попала и попала, теперь бы не опростоволоситься». Это такое состояние, которое не объяснишь — очень-очень волнительный праздник: нужно сделать так, чтобы всем понравилось и чтобы ты получил удовольствие. Двояко.
В короткой программе выход к первому прыжку был волнительный, а потом я уже поняла, что все будет нормально.
— Марк говорил, что перед заходом на первый прыжок в короткой программе командного турнира у него перед глазами вся жизнь пронеслась. У вас не было такого?
— Нет. Я один раз подумала, буду шевелиться, как все. Вот наблюдаешь за многими, как-то все тренеры шевелятся, катают программы и так далее. Думаю, сейчас расслаблюсь и со спортсменом, например, с Сашкой Самариным, прокатаю программу. Я каждый раз хочу это сделать, и каждый раз прихожу в себя перед последним вращением. Потом пересматриваю. Я многие вещи, которые сделал спортсмен, не помню. Не знаю, как-то вот так… Все в пелене.
— На Олимпиаде только два фигуриста катали четыре программы за неделю. Хозяин Игр Боян Цзинь и Марк. На ошибки в личном турнире повлиял суровый график?
— Конечно, это моя вина. Это отсутствие опыта Олимпийских игр. Но я себя за это сейчас абсолютно не корю. Но вот представьте: короткая, потом произвольная в команде. Следующий день: произвольная у девочек, что ли, была. Я что, должна была его не пускать болеть за свою команду? Глупо. Естественно, он пошел в какой-то спорткомитет, нашел флаг, накупил трещалок. Атрибутика в нашем командном боксе — это все он делал. Думал: «Это как так? Американцы такие веселые, а у нас пусто?» Он искренне переживал за ребят!
И что, я должна была сказать: «Нет, давай-ка пойдем в номер отдыхать, потому что у тебя потом соревнования?» Наверное, должна была, скажут мне профессионалы. Но я этого не сделала. И он был на эмоциях, пробыл до 11 вечера, в 12 приехал в деревню. Не знаю, лег ли он вообще, но в четыре утра уже подъем. В четыре подъем, в пять мы встречались, и в шесть тренировка.
Смотрю на него утром: «Ты мой золотой… Никакой пацан. Но зато счастливый!» Я понимаю, что он физически нормальный, но он весь в этом счастье и пустой для соревнований. Эмоциями он весь там. Да, мне надо было его скрутить тогда, но мы живем один раз. Этот командный врожденный дух, который в нем присутствует… Я что, должна была его погасить? Наоборот, решила отпустить. Короткую откатал: все, что мог на тот момент, он сделал. Вот такого уровня, да. Некачественно, да. Но зато я знаю, что он как человек счастлив. Это очень двояко, меня можно осуждать, обо мне можно говорить все что угодно. Вот, она не подумала. Не подумала. Не хватило и опыта, и желания, и знаний. Все вместе. Это вина не Марка, это только моя вина. Вот так это получилось.
Перед произвольной мы взяли официальный выходной. А что такое официальный выходной для Марка? Это вся деревня, все друзья, это просто все. Он кипит, он там живет в этой Олимпиаде. Мне закрыть его в номере? Не сделала. Заблокировать его общение? Возможно, кто-то скажет, вот эта Соколовская не подумала о стране. Подумала, но больше подумала о нем. А потом в четыре утра — подъем, в шесть — тренировка и в девять — старт.
Сейчас секрет расскажу. Ситуация перед выходом на шестиминутную разминку: минута до разминки, а его нет. Врач команды побежал, забрал его из раздевалки. Марк вышел, поприветствовал зрителей, подъезжает ко мне: «Можно выйти?» Я говорю: «Сынок… шестиминутная разминка», «Я вас умоляю, мне очень надо». Он вышел, он счастливый, но уставший морально. Он не успел надеть кофту, сверху просто накинул олимпийку, у него полузавязанные ботинки, пошел завязывать. В итоге он разминался минуты три, наверное. Непрофессионально для Олимпийских игр, вот убейте меня.
Я рассказываю такие вещи, которые могла бы не рассказывать. Я вот прожила эту жизнь: она вот такая, смешная, веселая. Стыдно, да, простите меня, болельщики. Но это моя вина, не было такого опыта: соревнования-тренировка, соревнования-тренировка Олимпийские игры. Теперь я какие-то вещи в следующий раз, может быть, сделаю, может быть, так же оставлю. С нами были люди, которые прошли по 14 Олимпиад. А у нас она первая, и мы на этой Олимпиаде выбрали праздничное настроение: поняли, что один раз живем. И не жалеем.
— Честно говоря, я не встречал осуждений. Даже наоборот, Марку говорили, что он молодец — отдал все силы в команднике.
— Ну, профессиональный человек мог бы и все четыре программы откатать. Я вам говорю, где мы упустили. Это не так сложно было, просто я отпустила и дала права на эти эмоции своему спортсмену. Он настолько приехал счастливый. Он готов идти дальше, он хочет кататься дальше, хочет еще Олимпийских игр, дай бог, что все у нас получится. Я привезла счастливого человека, и для меня это очень важно. Очень много за эти полгода у него произошло событий. И он счастлив, и я счастлива, что он счастлив.
— После окончания соревнований Марк остался в Пекине на несколько дней. Были даже совместные тренировки с Юдзуру Ханю.
— Это правило Олимпиады: люди отсоревновались и сразу покидают деревню. Но случилась эта непонятка, и нас оставили еще на пару дней до выяснения обстоятельств. А он говорит: «Ну, можно, пожалуйста, до конца. Я очень хочу до конца остаться». — А это правило не от меня зависит, слава богу, оставили хотя бы еще на пару дней. И, раз оставили, я попросила федерацию, чтобы дали тренировки: это тоже нормально, когда люди дольше остаются, они имеют право тренироваться. Попросила наших руководителей, и нам дали лед там, где катаются японцы.
Они там что-то параллельно прыгали, соревновались. Со всеми разговаривал, со всеми познакомился. Он же такой общительный. Как я лишу его такого праздника? Марк побывал на льду со всеми кумирами.
— На тренировках он пятерной сальхов пробовал.
— Это они уже прикалывались. Завелся, потому что Сема Уно начал заходить на пятерной тулуп. Японец пробует — и Марк, смотрю, загорелся. Говорю: «Марк… Ну хорошо, хочешь — давай». Мы пробовали до этого на удочке, поэтому здесь ничего нового.
— На ваш взгляд возможно пятерной скрутить?
— Это тема такая… Раньше кто-то думал, что невозможно прыгать пять четверных в программе. Не знаю, пока невозможно. А что будет в следующих поколениях? На удочке возможно хоть шестерной, хоть семерной.
— А четверной аксель у Юдзуру вы видели?
— Видела. Он молодец, уважаю его. У него немножко другая позиция по отношению к Олимпийским играм. Судя по всем этим моментам, он ехал туда не за каким-то золотом, а за историей. Ханю — первый, кто попробовал четверной аксель. Можно что угодно говорить: плохой, хороший, докрученный или нет. Он рисковал, шел на это. Считаю, он уже вправе делать все, что считает нужным. Юдзуру уже доказал, кто он, что он и как он.
— Еще Марк загружал видео четверного лутца. Это ближайшее усиление программы?
— Не задавайте провокационные вопросы! Он учит все, да, и на тренировках он многие вещи делает, но это не считается. Вот когда Марк придет к этому и решится головой, сделает на соревнованиях, я скажу: молодец! Он очень много может. Но пока не знаю, как все сложится.
— От чего зависит возможный успех?
— Конкуренция. Чем она серьезнее, тем он больше начинает набирать. Могут мне сказать: вот Олимпиада, конкуренция. Но мы все же сырые еще. Я считаю, он очень хорошо проявил себя в командном турнире. А дальше он уже вырос, многое понял, многое увидел. Он побывал там, где не каждый может побывать. Я вижу по его голове, ему интересно делать больше.
— С одной стороны, Марк говорит, что он стеснительный. С другой — берет в руки флаг, тянет команду за собой. Так какой он на самом деле?
— Он скромен в чем? Что бы ни произошло — есть воспитание, которое идет от семьи. Он пять раз перезвонит, спросит разрешения, спасибо-пожалуйста, отчитается. Он держит дисциплину, у него нет такого: «Я сейчас уже молодец, могу опоздать, не предупредить». Он никогда не опоздает, всегда предупредит. Он стесняется, когда его хвалят, когда сравнивают с кем-то, что он лучше. Ему некомфортно. Где-то в глубине он понимает, что это хорошо, но ему некомфортно.
А инициативу на себя берет, потому что он общительный человек, грамотный, умница. У него очень хорошая голова, ему интересно общаться с людьми, видеть что-то новое, развиваться, разговаривать. Это совсем другое. Скромность только в похвале.
— Марк мне рассказал, что после чемпионата России у него были мысли, что он занимает не свое место.
— Я с ним тоже разговаривала на эту тему. Они же все дружат: и Сашка Самарин, и Дима Алиев, и Макар Игнатов, и вроде как у нас Мишка Коляда номер один, и для него это та же неловкость. Я говорю: «Ты что, дурак?» Работа — работой, а дружба — дружбой. Мы нормальные люди, поэтому мы все и дружим.
Мы с Евгением Рукавицыным с пониманием друг к другу относимся. Если ты сам сделал свою работу и получилась она лучше, чем у друзей, если они друзья, то они это поймут. И все-то поняли: и Сашка, и Димка, и Макар. А Марк… Он же младший у них был, в позапрошлом году, когда они такие маленькие звездочки, а он с тройными прыжками, еще то болел, то не катался, то еще что-то.
А тут получилось, что малыш раз — и скакнул. Это не скромность, это какая-то неловкость. Я ему говорю: «Сынок, получилось так». В этом сезоне так, неизвестно, как дальше сложится, вдруг еще кто-то маленький выскочит? И что, он не прав будет, если окажется лучше тебя? Так бывает в жизни. Поэтому эта неловкость ему мешает. Я его учу всегда: не надо стесняться, надо быть скромным, но не стеснительным. Не надо стесняться своего результата, это нормально.
Ты сегодня выучил этот элемент, ну, тогда не учи элемент, если люди рядом его не умеют. Так? Ты же развиваешься, ты же учишь, не смотришь, если Вася не выучил, я тоже не буду учить. Так и в жизни: сегодня ты выиграл, сошел со ступеньки, пошел дальше. Завтра, может быть, ты выиграешь, а может быть, кто-то другой. Такая жизнь. Сегодня ты звезда, а через неделю тебя забыли. Ничего страшного. Пока просто наслаждайся этим, ты молодец.
— Этот прорыв как-то изменил Марка? Он ведь звезда. Узнают на улицах.
— Вообще ничего не изменилось. Я не чувствую этого. Марк и Марк. Какой был, такой и есть. Ни со стороны не вижу, ни на себе тем более. Не могу сказать. У него учеба, сразу после Игр нужно было сессию досдать, экзамены. Нужно жить и работать, отдохнешь потом, когда будет за шестьдесят. Сейчас надо трудиться, работать, набирать знания, авторитет, чтобы потом классно жить.
Хочешь знать все о фигурном катании? Подписывайся на наш телеграм-канал!
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене