Чемпионы мира Анастасия Мишина и Александр Галлямов в этом сезоне стали единственной российской парой, которая победила на двух этапах Гран-при. После успеха в Сочи корреспондент Sport24 Константин Лесик пообщался с одними из фаворитов олимпийского сезона о триумфе на льду «Айсберга», популярности, неоднозначной реакции публики на произвольную программу и усложнении контента.
— После победы в «кисс энд край» вы устроили небольшой флешмоб с мороженым. Чья была идея?
Настя: Это придумала Тамара Николаевна.
Саша: А я ее доработал и предложил чокнуться как бокалами. Это уже была моя идея.
— Мороженое-то вкусное?
Саша: Ну да, вполне! К сожалению, я не могу много есть мороженого, потому что и так на выступлении много дышу холодным воздухом. Поэтому с мороженым после проката нужно вести себя очень аккуратно.
Настя: Да, мороженое было ничего.
Саша: Пломбир вкусный.
— Как оцените свое выступление на Гран-при России?
Настя: Если оценивать в целом соревнования, то поставила бы нам четверку или четверку с минусом. Для Гран-при выступление получилось нормальным. Впереди еще финал, там нужно уже выступать в оптимальной форме.
Саша: До финала не так много времени. Это уже другие соревнования, более значимые.
— Выступать дома сложно?
Настя: Для своих фанатов стараешься больше. Иногда из-за этого возникают какие-то обидные ошибки. Но я бы не сказала, что дома выступать сложнее, чем за рубежом. Каждый старт разный.
Саша: Во всем есть плюсы и минусы. Когда я выходил на прокат, то видел болельщиков, большинство из которых русские. А еще мы катаем у себя в стране. Все было спокойно, выступать было приятно. Ни о чем таком не задумывался.
— А зал вас приветствовал стоя!
Саша: Да! Как раз хотел сказать, что болельщики в «Айсберге» были потрясающими. Когда мы делали с Настей наш второй выброс в произвольной программе… То, как на это отреагировали болельщики, для меня было удивительным. Это был просто взрыв эмоций. И это придало нам сил. Окрылись дополнительные ресурсы.
Мы очень рады, что нам удалось выступить на этой олимпийской арене. В Сочи мы каждый год работаем на сборах, работаем почти весь июнь. Можно сказать, это наш второй дом. Давно хотели выступить именно в «Айсберге». Потому что раньше мы выступали тут на других катках — центре Волосожар/Транькова, арене «Большой». И на Гран-при наконец сбылась мечта детства.
— Как чемпионы мира вы могли выбирать этапы Гран-при?
Настя: Это не совсем так. Все утверждает все равно ИСУ. Но мы, конечно, хотели выступить именно на Гран-при России.
Саша: Мы это обсуждаем с тренерами. И приходим к общему мнению о том, на каких соревнованиях можно было бы выступить.
— Как изменилась ваша жизнь после того, как вы стали чемпионами мира?
Настя: Стало больше внимания, люди больше узнают на улицах, больше интервью, чаще куда-то приглашают. Что касается работы, то все то же самое.
— Внимание не мешает?
Настя: Мне не мешает вроде бы.
— В повседневной жизни на улицах тоже узнают?
Настя: Бывает. У нас в Петербурге очень любят фигурное катание и много его смотрят. Это случается не так часто, но иногда бывает.
— Вы ставите программы, выступаете, презентуете, а потом в интернете пишут много комментариев по поводу…
Саша: Нашей произвольной программы. (Смеется.) Конечно, сначала программа была сырой. В прошлом году наши программы тоже были еще сырыми, но никто тогда ничего не ожидал, какой будет у нас продукт. А в этом сезоне уже зрители ждали: кто-то свое, кто-то другое. У каждого были свои мысли в плане музыки, хореографии. Наверно, у кого-то просто были другие ожидания.
— У себя в голове.
Саша: Да. И при этом программа еще была сырая. Мы постоянно доделывали, переделывали. На этих соревнованиях нам еще композитор Александр Гольдштейн доделал музыку, и уже гораздо лучше звучит. Теперь фанаты говорят, что им действительно понравилось, музыка зазвучала новыми красками.
По первым двум стартам смотреть программу, думая, что это окончательный вариант, не стоит. Она, конечно же, будет дальше дорабатываться, будет что-то меняться. Думать, что это окончательный вариант, неправильно. У нас есть еще много чего, чтобы доработать, изменить. Все еще будет. У нас достаточно времени для изменений. Будем идти дальше, чтобы совершенствовать нашу программу.
— Настя, а ты читаешь комментарии по поводу ваших выступлений, как-то реагируешь на них?
Настя: Я не особо люблю читать комментарии, потому что для меня самое важное мнение — моего тренера, а также мнения близких людей, которые меня окружают — семьи, друзей. Конечно, какие-то комментарии попадаются. Даже, возможно, не я их читаю, а мои друзья, которые мне их передают. Если видят хорошую идею, то мне передают. А мы уже задумываемся над нею.
— Илья Авербух очень хвалил ваше катание, но сказал, что не понимает вашу программу. Слышали ли высказывания? Корректны ли они?
Саша: Понимаете, сложно сказать. Илья Авербух — очень уважаемый человек, за его плечами гора постановок. Также я вижу, что он занимается своим проектом «Ледниковый период». Может, с его стороны, это виднее. Вряд ли я что-то здесь могу добавить.
Настя: Существует много мнений по поводу этой программы. Смотрят и с хорошей стороны, и с плохой. Кому-то очень нравится, кому-то вообще не нравится. Это нормально.
— Мне очень нравится, если вам важно мое мнение.
Саша: Спасибо! Это очередной жанр музыки. Кому-то он нравится, кому-то нет. Эту программу нужно понять — что мы хотим показать.
— У многих ваша произвольная вызывает ассоциации с Советским Союзом.
Настя: На самом деле она не об этом. Это история двух людей, которые влюбляются, проживают нежные моменты в отношениях. А потом встречается что-то такое, что движет их вперед. Какая-то победа, какое-то событие яркое.
Саша: И они мчатся вперед к новым свершениям.
— Вам задавали вопрос про усложнения в парном катании. В чем для себя вы видите их?
Саша: Как минимум в выбросах. Относительно давно мы уже пробовали выбросы ультра-си. Но это очень травмоопасный элемент. Посмотрим, что решит ИСУ, какими будут новые правила. В этом плане мы тоже в небольшом предвкушении. Кому-то кажется, что еще очень много времени, а оно идет очень быстро. Для примера: после чемпионата мира в конце марта думали, что можем отдохнуть, а времени отдыхать нет. Дальше новые программы делать, усложнять их, совершенствовать, чтобы успеть к сентябрю. Казалось, что времени очень много, а надо было работать. На деле оказалось, что времени очень мало.
