В последний раз на соревновательный лед Алена Косторная выходила еще на победном чемпионате Европы в Граце. Затем последовали отмена чемпионата мира, карантин, предсезонная подготовка в Новогорске и переход к Евгению Плющенко.
На контрольных прокатах Алена показала только короткую программу — произвольная к тому моменту еще была не готова. Зато за ее постановку отвечала лучшая хореограф прошлого сезона Ше-Линн Бурн. Ну, а долгожданная премьера случилась именно сегодня.
— Ты говорила про не очень удачные попытки акселя на тренировках, из-за которых вы решили не делать его на соревнованиях. Сколько раз он реально чистенько получался?
— Две попытки из пяти, но это все равно очень мало.
— Если бы делала, был бы огромный риск?
— Да. Мы работаем вдолгую, нацелены на крупные турниры. Если я хочу до них дойти в хорошей форме, придется подождать.
— Вдолгую — золото Пекина? Или что?
— Это чемпионат мира, еще раз чемпионат Европы, Олимпиада и все другие крупные турниры.
— 226 баллов для первого старта в сезоне — мало или много?
— С учетом грубых ошибок и помарок… Я ехала не так, как могу ехать. И там прям было видно, что я «померла» где-то в середине программы.
Считаю, что это очень хороший результат, главное — начать. С этой задачей я справилась.
— Как тебе лед? Разные мнения по поводу его качества.
— Отличный лед, отличная температура. Мне все понравилось.
— Что скажешь про свою произвольную программу? Ты ее готовила в нестандартном онлайн-формате. Как это происходило?
— Ничего такого супернеобычного. Ше-Линн Бурн записывала много видео с разными вариациями заходов, что было бы мне удобно или неудобно. Потом мы обсуждали с ней это по онлайн-связи.
Через неделю после первых видео, которые она прислала, я выучила движения и отсылала ей. В субботу у нас ранние льды и так получается, что можно позвонить. И в эти дни мы чистили все, что я выучила за неделю. В понедельник она мне отправляла, я учила, а в пятницу присылала ей. В субботу мы уже работали вместе.
— Включалась камера и она видела…
— Да. Я ставила телефон к бортику, надевала наушники и все. Полтора часа мы работали чисто над программой. Я даже не прыгала. Весь упор был на заучивание и оттачивание программы.
— Сергей Розанов принимал участие в доработке программы? Или Евгений Викторович?
— Конечно. И до сих пор. Я боюсь слушать, что мне скажут по этому прокату. В принципе, как и от хореографа, так и от Сергея Александровича. Есть над чем работать.
— Что тебе конкретно не понравилось? Со стороны прокат выглядел очень уверенно.
— Нет, это выглядело очень неуверенно, очень недоработано, сыро. Хотя такого на самом деле нет, потому что уже достаточное количество времени прошло. Поэтому я не особо довольна.
— Мелкие шероховатости?
— Да. Где-то я не соблюдала рисунок, где-то запиналась на заходах, где-то добавила свои руки и шаги. Этими моментами я и недовольна.
— Тебе помогло или помешало, что ты вышла позже остальных девочек на лед на официальных соревнованиях?
— Мне было без разницы. Какая разница, когда будет сделана работа, если она все равно будет сделана. Наверное, только ботинки дали не очень приятный осадок.
— Ты была в Казани два года назад. Что изменилось с тех пор?
— Каталась я практически с тем же прыжковым набором. Разве что пониже была сантиметров на десять.
