Как устроена команда Тутберидзе. У них всего одно поражение за 5 лет и две олимпийских чемпионки

Марина Крылова

Поделиться

Комментарии

Про Этери Тутберидзе во всем мире узнали, когда ее ученица 15-летняя Юлия Липницкая вышла на олимпийский лед в Сочи. В командном турнире она легко и непринужденно выиграла короткую и произвольную программу и принесла сборной России 20 баллов — больше других спортсменов. Девочка в красном пальто в одно мгновение стала символом домашней Олимпиады. Ее лично благодарил президент, а журнал Time разместил на обложке ее фото.

Весь следующий год после Сочи-2014 Липницкая, Тутберидзе и их окружение пытались принять популярность как данность. Хореографический класс на московском катке «Хрустальный» время от времени превращался в фотостудию, возле выстраивалась длинная очередь из девочек разных возрастов и их родителей — попасть к тренеру настоящей чемпионки хотели все.

Ситуацию не изменило даже драматичное расставание Липницкой и Тутберидзе, которое случилось в ноябре 2015, когда Юля отказалась ехать со своим тренером на этап Гран-при во Францию. На ближайшие три года в группе появился новый ориентир — Евгения Медведева, в новом олимпийском сезоне важный статус с ней разделила Алина Загитова. После Пхенчхана Алина стала единоличным лидером. За ней — новое поколение: Трусова, Щербакова и Косторная.

Щербакова против Трусовой: в группе Тутберидзе новое противостояние

На двоих у Медведевой и Загитовой 24 победы на самых престижных международных соревнованиях («челленджеры» не в счет) и 12 мировых (теперь — исторических) рекордов. А у Этери Тутберидзе — репутация главного человека в мировом женском одиночном катании. Ее успех — это успех и ее команды тоже. В группе, кроме нее, работают еще 2 тренера и 2 хореографа. И даже за костюмы всегда отвечает свой человек. По именам — Даниил Глейхенгауз и Сергей Дудаков, Людмила Шалашова и Алексей Железняков, Ольга Рябенко.

Этери Тутберидзе родилась в Москве в простой советской семье: мама — инженер, папа — литейщик. Она была пятым ребенком. Отец сомневался, сможет ли вытянуть пятерых, к тому же после трех старших дочерей, наконец, родился сын. Но мама настояла на своем. Роды получились тяжелыми, ее жизнь была под угрозой, потому девочку, не задумываясь, назвали Этери — в честь мамы. Через четыре года Этери впервые оказалась на катке.

«Меня никто толком не помнит, — говорит Тутберидзе. — Наверное, потому, что я каталась во времена, когда в стране началась перестройка. Там было не до фигурного катания. Начинала как одиночница. Потом перешла в танцы. Это была вынужденная мера. Врачи обнаружили трещину в позвонке. На тот момент я могла исполнять двойной аксель, тройной сальхов и тройной тулуп. После обследования толком не могла тренироваться — лечилась. Выросла за это время на 22 сантиметра. С таким ростом одиночнице делать нечего.
У кого я только не каталась. У Татьяны Тарасовой и Елены Чайковской, у Натальи Линичук, Геннадия Аккермана и снова у Тарасовой. Несколько раз становилась призером этапов Кубка СССР. Но все это, конечно, не очень серьезные достижения».

В начале 90-х, когда система советского спорта рухнула, Этери, как и многие коллеги из мира фигурного катания, отправилась в Америку. В апреле 1995 года труппа российского балета на льду, частью которой была и Этери, оказалась в Оклахоме. Их поселили в одном из приютов «Юношеской христианской ассоциации» на этаже для бездомных. Прямо напротив располагалось федеральное здание имени Альфреда Марра. 19 апреля в 9 утра от него остались только обломки. Это был теракт. До событий 11 сентября — крупнейший в истории США: 168 погибших, более 680 раненых, в числе которых была и Этери Тутберидзе.

После реабилитации она продолжила гастролировать по Штатам с парковым шоу. Сил хватило на 4 года, а потом захотелось стабильности. Так началась тренерская карьера Тутберидзе. Работала со всеми — с детьми, с профессиональными спортсменами и даже с пенсионерами, для которых каток был просто развлечением.

«Я очень скучала по семье, — вспоминает Тутберидзе. — В Америке из близких у меня не было никого, кроме дочери (Диана родилась в 2003 году — Sport24). Я решила — пора возвращаться. С работой было сложно. Сначала пришла к Чайковской, но у Елены Анатольевны не было свободных ставок. Потом мне отказали на СЮПе, в ЦСКА. В итоге приткнулась сначала на каток в Братеево, потом уехала в Зеленоград, еще через какое-то время нашлось местечко на катке «Серебряный». Ну, а когда появились первые результаты, мне предложили перебраться в Беляево».

Важнейшие принципы своей работы Тутберидзе сформулировала еще в Америке. Сейчас по этим правилам живет вся ее группа. Главное — никто никого не заставляет работать. Тренировки получаются эффективными только тогда, когда спортсмены сами понимают, что им это нужно. Самый показательный пример — Алина Загитова.

«С Алиной у нас получилось не сразу, — рассказывала Тутберидзе. — Она продержалась три месяца, потом я ее просто выгнала. Для меня важно, чтобы спортсмен был самостоятельным. Она это не сразу поняла. Привыкла, что кто-то должен подгонять, заставлять работать, кричать. У нас в группе такого нет. У нас главное — желание. Хочешь — работаешь. Не хочешь — никто упрашивать не будет. Поначалу у Алины такого желания, видимо, не было».

Еще одно условие — время на тренировке нужно использовать бережно. Этому Тутберидзе тоже научили в США.

«За фигурное катание там платит сам спортсмен, — объясняла Этери в интервью «Р-Спорт». — Более того, очень часто он на него и зарабатывает. И понимает, что каждая минута на льду стоит денег. И ценит эту минуту. А как сделать, чтобы наши спортсмены начали свое время ценить, если у них этот лед просто есть и все? Они выходят, пять минут чехлы с коньков снимают, десять минут сморкаются, потом шнурки перевязывают. Для них время — не деньги.

В Америке у меня занималась девочка. Ее родители очень хотели, чтобы она запрыгала, а я боялась, что она может травмироваться. Она была очень высокая, с длинными ногами. И я старалась делать все, чтобы тренировка проходила с меньшим количеством прыжков. Она выходит на лед, а я ее начинаю спрашивать: как у тебя дела, как ты себя чувствуешь, как в школе? А она мне вдруг говорит: «Этери Георгиевна, уже минута от тренировки прошла, а мы все еще разговариваем». Нашим спортсменам очень не хватает такой сознательности».

Тренер-постановщик, в группе Тутберидзе с 2014 года

Даниил мог бы стать режиссером — его отец Марк Самуилович Глейхенгауз большую часть жизни работал на ТВ и был членом Академии Российского телевидения. Документально-исторический сериал о Великой Отечественной войне «Стратегия Победы» — его главное дело.

Другой вариант — стать артистом балета, как мама Людмила Шалашова.

«Мне кажется, что я еще ходить не начал, а уже занимался хореографией, — рассказывал Глейхенгауз в интервью федерации фигурного катания. — Но в балет брали с 7 лет, раньше — с 4 — было только фигурное катание. Меня туда и отдали. И когда пришло время выбирать, то как можно было сказать ребенку: «Сними коньки, иди, танцуй на полу»? К тому моменту я прозанимался уже три года и не хотел бросать спорт. Да и, если честно, лет до 17-ти хореографию просто ненавидел. Ну, представьте: переходный возраст, все, отработав лед, идут в «Макдональдс», а мама-балерина вручает тебе балетки».

Фигурное катание быстро захватило Даниила. В сезоне-2006/07 он стал третьим на юниорском чемпионате России и отобрался на юниорский чемпионат мира. Выступить не дала травма. Она же привела к тому, что Даниил закончил одиночную карьеру и перешел в танцы на льду. Его тренером стал Александр Жулин, а партнершей — Ксения Коробкова. Вместе они выиграли два «челленджера». А потом у Даниила умер отец, и он решил завершить карьеру, чтобы зарабатывать деньги в шоу и обеспечивать семью.

В группу Тутберидзе Глейхенгауз попал по рекомендации Ильи Авербуха.

«К тому моменту я уже тренировал. У меня было достаточно много заготовок в плане техники и хореографии. Но не было сильных исполнителей. Сейчас, считаю, что касается девочек, у нас самая сильная группа как минимум в России. С такими фигуристами можно развивать свой талант во всех направлениях. Когда тренируешь сильных спортсменов, то быстрее растешь и развиваешься сам».

Олимпийские программы Загитовой и чемпионские номера для Трусовой, Щербаковой и Косторной и показательные (до этого сезона) для Евгении Медведевой — его работа. За пока еще небольшую тренерскую карьеру он поставил больше 200 программ и очень четко определил для себя критерии качества.

«Не все понимают разницу между тем, как раскидать элементы под музыку, и тем, как поставить программу, придумать идею, провести выбранный образ от начала до конца, чтобы в итоге вызвать у зрителя нужную эмоцию, будь то счастье, слезы, сопереживание. Это либо есть, либо нет. Не могу сказать, что в момент «рождения» программы я контролирую свое сознание. Все происходит как бы само собой. А дальше есть Этери Георгиевна. Для меня она — своеобразный контроль качества. Если нравится ей, то это тем более понравится зрителям и судьям».

Тренер, в группе Тутберидзе с 2011 год

Пожалуй, самый закрытый и загадочный из помощников Тутберидзе. В прошлом — тоже спортсмен. На каток его привела мама. А способности рассмотрели знаменитые Виктор и Марина Кудрявцевы.

«Когда мне было 18, спросил, почему на меня обратили внимание. А мне ответили: «За быстроту. Ничего не умел, но передвигался быстро. И к тому же — рыжий. А в команде должен быть рыжий. Есть примета такая: рыжий приносит счастье». В детстве я действительно был очень приметным. С годами посветлел».

Больших успехов в спорте не случилось — 6-8-е места на чемпионатах России. И самое обидное — 7-е — на чемпионате мира среди юниоров в 1986 году. Дудаков был отлично готов к соревнованиям, но показать хорошие прокаты не получилось.

В 1991 году он завершил карьеру и устроился в балет на льду. Потом были шоу в Англии и Германии. А самым запоминающимся стало турне на круизном лайнере.

«Был огромный круизный лайнер — 16 палуб, 5 тысяч человек на борту, — вспоминал Дудаков в интервью журналу «Мир фигурного катания». — Выходили мы из Майами и дальше по островам. На корабле был лед 1/6 размера обычного катка. Четыре раза в неделю показывали шоу. Каждый круиз длился по полгода. После третьего «морского похода» я стал задумываться, что дальше? Мне было за 30, у меня была семья, родился сын. Жизнь на два дома — полгода в Москве, полгода на корабле — тяготила. Как-то я уехал на гастроли, когда сыну Егору было полтора месяца. Вернулся — он уже совсем другой человек».

В это время в Москве планировали открыть новый каток — «Хрустальный», и друзья рассказали Сергею, что там нужны специалисты. Первое время он работал с группами здоровья. Когда его ученики начали переходить в спортивные группы, на него обратила внимание Мария Бутырская и пригласила поработать в Крылатском. Все складывалось неплохо, но через 5 лет Дудаков решил вернуться в Беляево.

«Тутберидзе дала мне возможность реализоваться как тренеру. Я очень благодарен ей. Этери Георгиевна готова работать всегда, 24 часа в сутки. Своей энергией, стремлением добиться результата она мотивирует остальных.

С Этери Георгиевной мне было несложной найти общий язык, потому что она всегда справедлива. И четко дает понять: спорт — это жесткая дисциплина и самодисциплина. Когда спортсмен работает спустя рукава, сам за это расплачивается».

Хореограф, в группе Тутберидзе с 2014 года

Разбирая программы Алины Загитовой, специалисты часто отмечают правильную балетную выправку. Это заслуга хореографа, в прошлом — балерины Большого театра Людмилы Шалашовой. Сейчас она активно помогает ученикам своего сына Даниила Глейхенгауза.

«Людмила Борисовна работает не только с телом, она помогает мне полностью вжиться в образы, прочувствовать их, — рассказывает Алина. — Когда мы решили ставить «Кармен», Этери Георгиевна и Данил Маркович предупредили, что я не могу просто катать эту программу, а должна ее прожить. Я не испугалась — знала, кто мне поможет. Мы с Людмилой Борисовной пересмотрели множество постановок — и оперу, и балет. И, конечно, она делилась собственным опытом. Балет для меня — это эталон».

Хореограф, в группе Тутберидзе с 2010 года

Профессиональный танцор и артист балета. В разное время работал в «Московском Мюзик-Холле», Московском государственном театре «Варьете» и театре имени Моссовета. Учеников Этери Тутберидзе приобщает к модерну. Этот вид танца, по словам Железнякова, лучше других развивает координацию.

«Фигурное катание — однобокий вид спорта, — объяснял хореограф в интервью «СЭ». — Он высококоординационный, но все вращаются в одну сторону, в левую, в основном, а сделать твиззлы вправо уже сложно. Профессиональный танцор умеет делать все с двух ног и плеч, и вращаться, и делать комбинации. За счет развития координации фигуристу потом легче ставить программы. Просто если сравнивать классический танец с современным, то первый немного ограничен. Красив, опрятен и эстетичен, дает чувство позы, но не так универсален для тела как современные направления, начиная с модерна и заканчивая хип-хопом».

А еще это отличная эмоциональная разрядка. В группе Тутберидзе, где прямо сейчас тренируются сразу четыре сильнейших фигуристки мира, она точно не будет лишней.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене