Отбывший дисквал из-за лекарства лыжник Волков: Питер как Париж, Олимпиада, несовершенство антидопинга
Лыжник Сергей Волков считается перспективным спортсменом, но реализовать себя зимой у него пока получается не до конца. Да, он выигрывал чемпионат России, но в эстафете. Лучший результат в личных гонках — бронза ЧР в 70-километровом марафоне. Точечно Волков оказывался на подиуме этапов Кубка России, но ждут от него, конечно, большего.
Куда больше успехов у Сергея в лыжероллерах. Там он становился чемпионом России, брал несколько медалей других достоинств. А еще Волкова знают по не самой приятной допинговой истории: незадолго до Олимпиады в Пекине стало известно, что спортсмен во внесоревновательный период использовал препарат от насморка с… запрещенным веществом. В итоге его отстранили на полгода.
Этим летом Волков, тренирующийся в группе Егора Сорина, приехал в Санкт-Петербург, чтобы поучаствовать в «Спринте на Дворцовой», но из-за недомогания на старт не вышел. Зато у него появилась возможность пообщаться со Sport24 — о Питере, Олимпиаде, зрительском интересе и несовершенстве антидопинговой системы.
— Почему не бежал вчера?
— К сожалению, приболел немного в конце последнего сбора в Минске. Так как сейчас всего лишь июль и впереди еще много работы, решил перестраховаться и пропустить гонку.
— Ты как помощник Даши (Непряевой) был, получается?
— Да, я помогал и Даше, и ребятам из нашей команды: подержать палки, подсказать, снять видео.
— Есть в планах прогулка по городу или на это времени нет?
— Мы уже здесь гуляем третий день, еще планируем. В субботу на «Белых ночах» (речь о марафоне. — Sport24) хорошо провели время, за Антона Бабикова болели. Мы в принципе проводим уже третий год подряд межсборье здесь. Приезжаем кататься в трубу и культурно проводить время — получается, гуляем по центру и тренируемся.
— Есть какие-то любимые места здесь?
— Если честно, мне в целом очень нравится архитектура Питера. В этом году побывал в Париже во время отпуска весной. Могу сказать, что эти города очень друг на друга похожи. И моментами, прогуливаясь в этот раз, я прям ловил себя на мысли, что если не замечать какие-то мелкие детали, например вывески, то Санкт-Петербург реально очень похож на Париж.
— В субботу вы ходили с ребятами на «Белые ночи», чтобы биатлонистов поддержать. Приглашали ли вы их на спринт на Дворцовой?
— Мы говорили им. Мы в субботу, кстати, очень много кому из болельщиков, которые подходили фотографироваться, рассказывали, что в воскресенье будут соревнования. Мы их зазывали, предлагали прийти посмотреть, потому что очень многие, к сожалению, были не в курсе. И вчера я встречал некоторых людей, которых мы именно в субботу приглашали сюда, и они такие: «Вот, мы пришли».
Я думаю, что у биатлонистов своя специфика подготовки, они участвуют в кроссах, то есть готовятся через бег к своему сезону. Поэтому, я думаю, наш спринт им просто не актуален был бы.
— А сам не думал как-нибудь марафон пробежать?
— Если честно, конечно, очень хочется. Вначале хотелось бы десятку, полумарафон, а потом уже, может быть, марафон побегать. Но, к сожалению, у нас выстроена такая подготовка, что больше специальной работы используем, поэтому именно беговые старты не очень вписываются в принципе. И когда они проходят, там нужно делать более базовые тренировки.
Мы в принципе не можем еще выходить на высокие пульса и раскручивать свое сердце, то есть моторную способность в полной степени реализовывать, поэтому необходимо фокусироваться на технической работе какой-то более монотонной. И к сожалению, беговые старты как-то так мимо проходят.
— В этом году чемпионат России планируется в конце февраля на Сахалине. Гонки будут начинаться в 2–3 ночи по Москве. Насколько это удачное решение с точки зрения роста популярности гонок?
— Я считаю, что это, конечно, неудачное решение. Хотелось бы, чтобы трансляции были более доступными для зрителей. Я все-таки верю, что еще много времени — больше полугода до чемпионата России, организаторы могут что-то поменять. Думаю, какое-то решение все-таки будет найдено.
В целом для нас, как для спортсменов, нет проблем стартовать в любое время, которое необходимо для того, чтобы популяризировать наш вид спорта, чтобы люди реально интересовались больше лыжными гонками и имели больше возможности их смотреть. Для нас вообще без разницы, рано утром или поздно вечером бежать. Мы готовы сделать все, что нужно для зрителя. Многие спортсмены, мои друзья точно, с которыми мы это обсуждали, готовы жертвовать даже каким-то своим комфортом ради зрительского интереса.
— В какое время сложнее бежать?
— Вечером, я так понимаю, сложнее бежать, потому что потом тяжело уснуть. Но если на утро нет никаких гонок, то, наверное, это не сильно большая проблема. Если честно, я смотрю, весь футбольный мир играет в вечернее время на достаточно высокой интенсивности. Если они смогли к этому адаптироваться, реализовать необходимое в своей подготовке и никаких проблем не испытывают, то и мы, думаю, не сахарные, сможем без проблем.
— Как думаешь, допустят ли российских спортсменов на Олимпиаду?
— Интересный вопрос, конечно. Я пока не особо верю, если честно. Потому что те вещи, которые должны случиться, чтобы был допуск, — их пока нереально реализовать. Остается только верить, надеяться и готовиться. Неважно, будет Олимпиада или не будет, наша задача — быть готовыми, быть в лучшей форме и продолжать расти как спортсмены.
— Слышал историю с допингом Виктории Карл?
— Слышал.
— У тебя в карьере был похожий случай. Пройдя сам через это, как считаешь: нужно ли наказывать спортсменов, когда они были не в курсе содержания запрещенных препаратов в лекарствах?
— Да, похожий случай. Я вообще могу сказать так на этот счет: на самом деле антидопинговая система в принципе несовершенна, как таковой презумпции невиновности в ней нет. С точки зрения тех правил, которые сейчас существуют, Виктория, скорее всего, получит дисквалификацию. Думаю, это будет около года, учитывая ее степень вины, потому что я в свое время получил полгода из возможных двух, она, вероятно, получит из возможных четырех год. Возможно, там как-то договорятся, срок будет меньше, чтобы она успела на Олимпийские игры.
Я считаю, что антидопинговая система в целом требует доработки. Если спортсмен не получает преимущество, наверное, не стоит настолько суровые наказания выносить в его сторону.
— В теннисе была история с Марией Шараповой, которой выписали долгий бан из-за мельдония, но потом к подобным случаям стали относиться лояльнее. Сейчас из-за другой ситуации вернулся Янник Синнер, тем не менее пропустивший всего пару месяцев между Шлемами.
— История с Синнером — даже многие теннисисты высказывались в том ключе, что это не совсем правильно, они осуждали это решение [о короткой дисквалификации], потому что вы либо меняйте правила для всех, либо не делайте исключений, потому что там явно договорились, чтобы не гасить лидера, чтобы вид спорта не терял зрительский интерес. Конечно, нужно либо менять сами правила…
— А как?
— Если честно, я сейчас могу просто в глубокие обсуждения уйти, но… Нужно понимать, насколько спортсмен получил преимущество, используя то или иное вещество. И уже от этого отталкиваясь, некая презумпция невиновности должна быть. Обвинение должно доказывать, что спортсмен имел возможность выступать сильнее, используя какое-то вещество. Если этого нет, в моем понимании наказание должно быть мягким, на первое время, возможно, стоит вообще ограничиться предупреждением в таких случаях.
Повторюсь: тема очень глубокая для обсуждений, у меня нет какой-то конкретной идеи. Но я думаю, что все-таки спортивные чиновники, те, кто находятся во главе, должны заниматься тем, чтобы было меньше случаев, когда спортсменов отстраняют за такие мелочные ошибки, которые были использованы не для улучшения результатов, спортсмен не мошенничал. Многие спортсмены верят Виктории.
Еще раз повторю: считаю, что антидопинговая система недостаточно совершенна, как ее менять — хороший вопрос.
— Ты сказал, что чиновники должны разбираться, что на самом деле дало преимущество, а что нет. При этом есть теория, что тот же мельдоний запретили во многом из-за того, что его использовали советские атлеты, выигрывая кучу медалей. Есть ли вообще шанс сделать антидопинговую систему совершенной, когда в ней есть даже политика?
— Совершенной сделать сложно, но нужно к этому стремиться. Пытаться с каждым годом ее улучшить. Рассматривать случаи, выносить их, например, на конгресс и вносить определенные поправки.
— У тебя есть желание в будущем войти в подобную комиссию?
— Сейчас для меня это пока нереально — пока не вижу таких возможностей, больше сфокусирован на спорте. Но в целом я бы в будущем хотел оставаться в сфере спорта и делать эту сферу человеческой жизни более интересной, более совершенной. Любую ее отрасль я готов развивать на благо спортсменов и зрителей.
