Мосгорсуд рассмотрел апелляцию, но не изменил срок заключения Кокорина и Мамаева. Как это было

«Будем обжаловать во всевозможные инстанции: кассационный суд, верховный суд, ЕСПЧ. Не подавали заново, потому что ожидали, а вдруг случится чудо, но его так и не случилось. Сегодня был продемонстрирован обвинительный уклон. Через недели две апелляционный приговор поступит в следственный изолятор, и потом они должны отправиться по этапу в пределах Золотого кольца. Это решает ФСИН. Кирилл Кокорин должен ехать по месту жительства в город Валуйки.

Надежды как таковой у нас не было, но была надежда на то, что хоть что-то скостят, что будет продемонстрирована хоть какая-то видимость правосудия. Необъективность журналистов? Необъективность на первом этапе выражалась в том, что все СМИ говорили о том, что со стороны Пака не было оскорблений. Создавалась иллюзия, что футболисты зажрались от денег и похулиганили просто так.Что касается УДО, то в 2016 году есть постановление пленума верховного суда, что с момента прибытия в колонию осужденный должен пробыть там 6 месяцев. Написать заявление можно, но оно априори не может быть удовлетворено».

«Не знаем еще, будем ли подавать кассационную жалобу. Сейчас кажется, что ребята не очень на это настроены. Ситуация не ухудшилась — суд пришел к тем же выводам. Никаких изменений нет, просто исправлена формальная ошибка. Больше ничего не изменилось. К сожалению, потому что мы надеялись на объективную оценку доводов и судебного акта. Он не отражает тех обстоятельств, которые были установлены в рамках судебного следствия. Судебный акт первой инстанции не учел противоречий в показаниях потерпевших, которые опровергались материалами дела и показаниями свидетелей. Хочется обратить внимание на незаконность квалификации хулиганства. Должен быть ущерб, но, кроме Пака и Гайсина, никто не пострадал».

В итоге. Александр и Кирилл Кокорины должны отбыть в колонии общего поселения (без учета времени, проведенного в СИЗО) 1 год и 6 месяцев, Мамаев и Протасовицкий — 1 год и 5 месяцев.

Дело расследовалось по части 2 статьи 213 (хулиганство, совершенное группой лиц), статьям 116 (побои) и 115 (умышленное причинение легкого вреда здоровью).

Пресненский суд столицы 8 мая приговорил футболистов и их друзей к тем же срокам: 1 году и 6 месяцам колонии общего режима братьев Кокориных, по году и 5 месяцев получили Мамаев и Протасовицкий.

Хитрый ход от Мосгорсуда: квалификацию преступлений изменена, сроки наказания — без изменений. Решение и протокол будут в районном суде для ознакомления. Возможна подача кассации.

На этом судебное заседание по апелляции завершено. Футболисты вряд ли покинут зал в хорошем настроении.

Срок отбывания наказания в колонии общего режима остался неизменным и для Александра Кокорина — 1 год и 6 месяцев.

Срок отбывания наказания в колонии общего режима для Павла Мамаева и Александра Протасовицкого прежний — 1 год и 5 месяцев. Судья отметил, что апелляционное представление удовлетворено, жалобы — нет.

Оправдать по статье 116 УК РФ, признать виновным в нарушении статьи 115 часть 2 УК РФ и назначить наказание в виде лишения свободы в колонии общего режима на 1 год и 6 месяцев.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда рассмотрела апелляционные жалобы адвокатов и представление прокурора Светланы Тарасовой на приговор Пресненского районного суда в отношении братьев Кокориных, Павла Мамаева и Александра Протасовицкого и постановила решение суда первой инстанции отменить.

В зал заседания вернулись главные действующие лица от правосудия.

Вводная часть. Председательствующий судья читает приговор Пресненского суда.

Судья скоро огласит свой вердикт.

Поправка! В зал завели участников процесса. Ждем только судей.

Судьи удалились на совещание.

Александр Кокорин: «Вот вы сказали про улыбку. Я недавно общался с человеком, который убил по неосторожности. Ему дал год и четыре, у меня — год и шесть. Как тут не улыбаться?»

Павел Мамаев: «Все сказали правильно, что мы перед всеми извинились, все сделали. То, что мы улыбаемся… Мы приезжаем на заседание в хорошем настроении, а потом пишут, что мы не исправились. Из этой ситуации нужно выходить с добром. Нам много писем писали, всем спасибо. Всем родным, близким, в первую очередь супруге, огромное спасибо. Не плакать же нам. Если выйдем, будем безмерно счастливы».

И снова Кирилл Кокорин с последним словом:

«Это плохая история, мы признали то, что сделали. Мы много раз извинялись, но непонятно, нужны ли потерпевшим эти извинения. Хотелось бы домой».

Последнее слово.

Александр Протасовицкий: «Обратите внимание — все, что говорили мы и наши защитники, подкреплено видео. Нас же обвиняют двумя-тремя фразами, но суд отдает предпочтение следствию и прокуратуре. Наши показания ни разу не были изменены, мы признали вину в содеянном. Мы сразу принесли извинения потерпевшим. Я по первому эпизоду с Соловчуком признал оба удара — их все видели, я раскаиваюсь. Вам судить, 115 это или 116.

По второму эпизоду смысл правосудия мне не понятен. Я держал Гайсина, когда его агрессивные действия были направлены в сторону Мамаева. Я предотвратил конфликт. Мы с ним стояли и беседовали несколько секунд после.

В части 213, где мне выменяют использование предмета, это не обоснованное решение и произвол. У меня в руках не были ничего. Любое решение воспримем, но хотелось бы, чтобы оно было справедливым. Что такое справедливость мы еще ни разу не видели».

Последнее слово.

Павел Мамаев: «Ваша честь, я рад, что процесс наконец заканчивается. Все устали от этого всего. Опять таки, повторюсь, не хочется ничего просить. Должна быть какая-то логика во всех действиях. Я говорю свое мнение: мне кажется, времени, которое мы провели в СИЗО, более чем достаточно. Многие люди говорят о том, что 213 статьи не было. Нам столько писем пришло от нейтральных юристов и адвокатов, и люди говорят, что всему есть какой-то предел.

Каждый из нас осознал свою ошибку и сделал определенный вывод. Может, смешно, но это большая польза. Что касается возможной дальнейшей поездки в лагерь — от нас тут мало что зависит, если вы примете такое решение — так и будет.

Однако мы больше пользы приносили и можем принести, находясь на свободе. Обычная мужская драка перечеркнула все, что мы делали. Однако это не оправдание.

Хотел бы поблагодарить всех людей, которые писали, поддерживали нас. Всех, которые провели с нами 20 с чем-то заседаний. Это приятно. Но хочется домой, ваша честь. Сегодня пришла жена, спасибо ей за это, но с детьми нельзя. У всех из нас есть дети, хочется к ним, их надо воспитывать. Ваша честь, как решите. Но очень хочется домой».

Последнее слово.

Александр Кокорин: «Не знаю с чего начать, много всего интересного происходило. Хотелось попросить вас и журналистов вернуться в спорт, поправить здоровье и увидеть семью. Нет смысла рассказывать, как все происходило эти 8 месяцев. Мы не преступники, чтобы уезжать не пойми куда и занимать там неясно чем. Хотелось бы справедливости и гуманности. Мы прошли этот путь достойно. Давали показания с первого заседания, не меняли их. Помогали следствию. За восемь месяцев были все доказательства и все свидетели.

Десять человек говорят одно и то же в суде. Нам говорят, что на черном мы совершили белое.

Потерпевшие поменяли свои показания уже раза три. «Ну может быть я ошибся», а мы сидим и разбираем. Как только Игорю (адвокат Игорь Бушманов, — прим. Sport24) дали материалы дела, он сделал экспертизу за три дня. Следствие занималось этим полгода. Вот и вся разница. Хотим справедливости. И выйти, конечно».

Последнее слово.

Кирилл Кокорин: «Я поддерживаю защиту. Добавить нечего. Несколько моментов интересны мне даже с точки логики, а не юриспруденции. Судья меняет квалификацию, оправдывает, но не меняет наказание. Мне это не понятно.

Второй момент — это этап. Я занимался спортом, кто-то из нас учится, Саша учит играть в футбол детей. Что мы такого можем сделать на зоне, чем не можем на воле? Почему нельзя изменить наказание на условный срок.

Хотел, чтобы удовлетворили жалобы, чтобы нас выпустили. Кто-то снова будет играть, хотя уже не на таком уровне. Столько времени прошло. Зачем нам отправлять в лагерь? Будем отталкиваться от вашего решения».

Адвокат Мамаева Игорь Бушманов начал выступление:

«Павел не нанес легкого вреда здоровью Соловчуку своими действиями.

Что касается 213 УК РФ, на видео видно, что Павел не совершает в эпизоде противоправных действий и, тем более, не использует никаких предметов в качестве оружия».

«Они наказали себя уже больше некуда, выше крыши: это и контрактные обязательства, и здоровье Кокорина. Для Протасовицкого — это больные родители и ребенок».

Выступает адвокат Протасовицкого Прилипко:

«Поздняковиене никого кроме Мамаева не знала, у нее не было повода оговаривать Соловчука».

Адвокат повторяет доводы других защитников, что ввиду отсутствия заявлений от потерпевших и посетителей, действиям не может быть дана квалификация «Хулиганство». Нарушения общественного порядка не было

Возобновляется заседание.

Судья объявила перерыв на полчаса.

Стукалова отметила профессиональные качества Кокорина:

«Даже «Зенит» не отказался от Саши и дал ему титул чемпиона России! Исправятся на зоне?! Нет!»

Адвокат Стукалова начала выступление:

«Дело имеет несправедливый резонанс. Если бы не социальный статус потерпевших, его бы не было. Поднялась волна с обвинительным уклоном».

Мама братьев Кокориных плачет.

Адвокат Александра Кокорина эмоционально завершил выступление: «Прошу изменить наказание на колонию-поселение, куда Кокорину подвезли бы аппаратуру для реабилитации. На зоне вообще врачей нет!»

Ромашов отмечает состояние здоровья Кокорина:

«Хотел бы обратить внимание суда на здоровье Кокорина. 16 марта у него была тяжелая операция на колене, после чего был тяжкий реабилитационный период. Он предполагал ежедневные и многочисленные тренировки без отдыха, а также сильные препараты в форме уколов. На начальной стадии реабилитационного периода он был задержан».

Ромашов также ссылается на заключение психолога «Зенита»

Следователем было отклонено ходатайство об экспертизе психолога на совершение действий в состоянии аффекта.

Ромашов разъясняет статьи Конституции, а именно — презумпцию невиновности и недопустимость двойного осуждения за одно и то же деяние. Настаивает на том, что эти нормы были нарушены.

Андрей Ромашов, защищающий Александра Кокорина, начал выступление.

Ничего нового. Адвокаты опираются на те же доводы, которые озвучивались в суде первой инстанции.

После выступлений защиты Павла Мамаева и Александра Протасовицкого обвиняемые получат возможность сказать последнее слово, а затем суд удалится для вынесения приговора.

Адвокат Вячеслав Барик завершает свое выступление:

«Ни одного дня Кирилл не провел законно под стражей, но извлек уроки. Ручаюсь за это. Дальше оставаться в местах лишения свободы нет необходимости. Прошу приговор изменить и наказание ограничить тем, что Кирилл уже отбыл.

Если судебная коллегия не посчитает, что наши доводы обоснованы материалами довода, прошу хотя бы изменить наказание на отбывание в колонии-поселении».

Барик отмечает тот факт, что Соловчук стал инициатором конфликта, он не отрицал на парковке факта оскорбления футболистов.

«Голова Мамаева отлетела как гандбольным мяч. Если в футболе учат работать ногами, то в гандболе — руками. Отталкивать предметы!

В область лица Кирилл не нанес ни одного удара. В корпус — да. Кирилл честный парень, этого он не отрицает».

Барик — об эпизоде с Паком: «Ответные действия нельзя квалифицировать как хулиганство при наличии доказательств оскорбления

Пак придумал слово хамло! Которое, кстати, тоже никакой оценки в приговоре не получило, хотя это тоже оскорбление. Но там было слово другое».

«Приятно видеть такое живое выступление от гособвинителя и хочется поблагодарить!»

Эти слова адвоката Вячеслава Барика вызвали смех у обвиняемых.

Барик продолжил: «Подкупает заинтересованная позиция обвинителя! Надеюсь, члены судебной коллегии будут так же рьяно бороться за справедливость

Выводы суда не основаны на доказательствах, которые были собраны по делу. Мы не компьютер, не книга и не УПК и должны разобраться в логике

Обвинительное заключение полностью перекочевало в приговор. Чудесным образом один эпизод отпал! 116 по отношению к Гайсину отпала, а 213 по Паку — нет.

По эпизоду с Соловчуком самый главный свидетель, который был в Москве в гостях и видел моего подзащитного впервые, не имел оснований для искажения показаний. Поздняковиене была предупреждена об ответственности на допросе у следователя».

Прокурор настаивает на своем:

«Внимательно изучив доводы апелляционных жалоб, не могу согласиться со стороной защиты, так как она по сути подвергает сомнению выводы суда первой инстанции. Мои оппоненты по своему усмотрению трактуют те или иные показания, выделяя удобные им моменты. Подвергать выводы суда можно лишь в строгих, ограниченных случаях, например, если суд не учел определенных доказательств.

Я обращаю внимание судебной коллегии и участников процесса на содержание протокола заседания. Суд первой инстанции допросил более 30 свидетелей, были исследованы письменные материалы уголовного дела, допрошены потерпевшие. Сторона защиты не была лишена возможности указывать в полном объеме свои доказательства.

Те показания, которые у нас сегодня дал специалист, не могут коренным образом подорвать выводы суда первой инстанции. Они носят вероятностный и субъективный характер. Мы не можем сделать однозначный вывод,

Опыт работы в надлежащей области — всего 1,5 года. Считаю, что допрос лица позволяет апелляционной инстанции в полном объеме оценить решение.

Фактов для вывода суда первой инстанции было достаточно. Почему мы должны не верить, что суд пришел к неправильному решению? Все было оценено, рассмотрено и подробно расписано. Существенных нарушений процессуального закона судом не допущено. Процедура судопроизводства соблюдена, отступления от правил не было.

Уважаемая судебная коллегия, могу сказать, что правосудие должно быть свободным. Суд у нас независим!»

Судья: «Судебная коллегия рассмотрит жалобы и представления без проверки других доказательств, исследованных в суде первой инстанции. Судебное следствие окончено, переходим к прениям».

Допрос Пичугина был с целью доказать, что Соловчук первым ударил Мамаева.

Допрос окончен.

Допрос Пичугина начинает Бушманов:

— Поясните, какой вид исследования провозился в соответствии с адвокатским запросом.
— Мне поручили исследовать установление обстоятельств произошедшего события и хронологии действий. Исследование заключалось в исследовании видеоматериалов и пошаговой раскадровку и комментария к ней.
— Требовало ли это исследование особых методик?
— Да, так как применяется криминалистическая техника. Был изучен материал конфликта двух человек, которые обозначены под номерами 1 (Мамаев) и 2 (Соловчук). 1 — человек в белой шапке.

Предъявляют материалы в суде по ходатайству Бушманова.

— Имело место физическое воздействие со стороны мужчины номер 2 в нижнюю левую часть головы мужчину номер 1.

Приступаем к допросу судэксперта и криминалиста Сергея Пичугина.

Судья — осужденным: «Чего вы просите от судебной коллегии?»

Прокурор Зверева: «Поддерживаю доводы представления и не соглашаюсь с доводами жалоб. Более подробно выскажусь в прениях».

Адвокат Кирилла Кокорина Барик: «Поддерживаю доводы жалоб своей и коллег. Возражаю относительно представления, потому что вменять моему подзащитному действия за удар стало нелогично и необоснованн».

Адвокат Александра Кокорина Ромашов: «Относительно документа прокурора — не могу согласиться с представлением ни в коей мере. В нем присутствует оборот — причинение ударов стулом. Совершенно очевидно, что был причинен один удар. Наверное, представление направлено на поддержку незаконного приговора. В полном объеме поддерживаю апелляционные жалобы коллег».

Адвокат Александра Кокорина Стукалова: «У нас одно мнение с Ромашовым. Я поддерживаю доводы апелляционных жалоб, а в отношении представления у меня одно мнение с Ромашовым. Приговор неправильный, потому что в исследовании дела наглядно видно, что статьи 213 УК РФ нет».

Адвокат Павла Мамаева Бушманов: «Могу охарактеризовать представление только тем, что гособвинитель доказывала осуществление хулиганства группой лиц и по предварительному сговору, а тут согласилась в приговором суда. Никого процессуального уважения ее документ не заслуживает. Поддерживаю доводы жалоб. Один момент был упущен — наши утверждения, что по 213 УК РФ никто не признал из окружающих лиц. Приговор и жалобы прокурора — это юридический троцкизм! Ни войны, ни мира!»

Прилипко поддерживает жалобы коллег и возражает против представления прокурора.

Главное из жалобы адвоката Протасовицкого Прилипко:

«Суд изменил квалификацию дела, убрав оттуда предварительный сговор, но наказание оставил то же, что говорит об обвинительном уклоне приговора».

Приступили к жалобе адвоката Кирилла Кокорина Вячеслава Барика:

«Оправдать Кокорина К. по 213 и принять решение об отбывании наказания в колонии-поселении. Переквалифицировать эпизод с Паком на статью 116 УК РФ.

По ст. 213 ч. 1 нет претензий и заявлений от посетителей кафе, также вменяется двойное наказание за одно преступление.

Пощечина К. Кокорина не привела к легкому ущербу здоровью».

Судья зачитывает жалобу адвоката Мамаева Игоря Бушманова:

«Переквалифицировать действия на статью 115 УК РФ и освободить от отбывания реального срока и из-под стражи. Суду были представлены доказательностей об отсутствии квалификации хулиганства. Мамаев исходил исключительно из личных обстоятельств, без хулиганских побуждений.

В момент нанесения удара стулом Мамаев сидел в стороне и только после действий Пака подошел к участникам процесса. Физических действий и оскорбленной в адрес потерпевшего он не совершал. Потерпевший Гайсин вмешался в конфликт с применением физической силы после нанесения ударов Паку.

Назначенное Мамаеву наказание слишком суровое. Приговор необходимо отменить и вынести оправдательный».

Судья зачитывает жалобу адвокатов Ромашова и Стукаловой:

«Представители Александра Кокорина просят изменить приговор в связи необоснованным признанием его виновным в избиении Соловчука и в избиении Пака группой лиц. В связи с состоянием здоровья выбрать ему наказание в виде отбывания срока в колонии-поселении.

В приговоре не указаны, какие действия были совершены участниками дела по статье 213 УК РФ (хулиганство). Кроме того, нет заявлений о совершении хулиганства со стороны потерпевших и свидетелей, а А. Кокорин дважды привлечен к ответственности в эпизоде с Паком.

Процессуальные нарушения: Свидетели защиты не были допрошены в суде, а от стороны обвинения были допрошены только 12 из 45 свидетелей. Не был представлен стул.

10 свидетелей показали, что А. Кокорин не бил Соловчука, а следов от ударов от Кокорина у Соловчука не обнаружено. На видео нет достоверной информации о том, что Кокорин наносил побои Соловчуку.

Кроме того, не было учтено оскорбление осужденных, что было подтверждено показаниями свидетелей и специалиста.

Большую часть хулиганства осуществляли неосужденные».

Суд рассматривает апелляционное представление прокурора Тарасовой. В нем она просит путем нового приговора изменить квалификацию преступления, а наказание оставить без изменений.

Похоже, у Кокорина и Мамаева появились реальные шансы выйти сегодня на свободу.

На суде присутствует представитель уполномоченного по правам человека Татьяны Москальковой.

Зачитывается приговор, который был постановлен Пресненским судом.

А как же потерпевшие? Сегодня без них.

Судья: «Потерпевшие не явились, как и их представители, но ходатайств об откладывании не подавали. Суд связался с ними по телефону, они не изъявили желания присутствовать при рассмотрении. Участники суда не возражают рассмотреть апелляции без потерпевших».

Адвокат Бушманов — с ходатайствами:

«Явился специалист, который проводил исследование по данному делу, Пичугин Сергей, который не был допрошен в суде первой инстанции. Ходатайствую о допросе в качестве специалиста. Также прошу приобщить к материалам запрос уполномоченного по правам человека на присутствие и допуск в зал суда».

Ответ судьи прост:

«Ходатайство не ставится на обсуждение, потому что для этого разрешение суда не требуется. Присутствовать может любой».

Прокурор не возражает.

Ходатайство удовлетворено. Будет допрос специалиста Сергея Пичугина.

Сторону обвинения представляет прокурор Анастасия Зверева.

Судья обратилась к осужденным, начав с Кирилла Кокорина:

— Апелляционные жалобы и представление получили?
— Наверное получил
— Наверное или получили?
— Там куча бумаг приходила!

Суд начался.

Ребята в хорошем настроении. А ведь какое заседание суда не начиналось с их улыбок? Главное то, как и чем оно закончится.

Адвокат Прилипко явилась на заседание. Скоро начинаем.

Обновление прокурора у нас. Пока неизвестны причины замены Татьяны Тарасовой.

Не хватает только адвоката Александра Протасовицкого. Судебное заседание откладывается.

— По ЕСПЧ есть подвижки?
— Мы ждем. Если их сегодня отпустят, ни в какое ЕСПЧ не пойдем. Зачем? Если не отпустят, то тут же и по приговору, и по остальному.
— Если не будет удовлетворено, в течение какого времени их этапируют?
— Когда в следственный изолятор поступает полная версия апелляционного определения, с этой даты в течение двух недель должны быть отправлены по этапу.
— Как только человек поступает в колонию, он имеет право…
— Сначала человек идет в какой-то из областных центров Золотого кольца России, а там в течение двух недель должны их отправить в колонию, где есть места.
— Как только они попали в колонию, имеют право на УДО?
— Не имеют. Постановление Пленума 2016 года говорит, что УДО может быть применено только по истечению шестимесячного срока задержания в колонии. За этот период осужденный должен показать, что он встал на путь исполнения.
— Получается, они не смогут написать на УДО?
— Написать смогут, но им откажут.
— Кокорин действительно изъявил желание отбывать срок в Белгородской области?
— Нет, такого не было. Я про такое ничего не слышал. Тут хотелки не учитывается никем. Где есть, туда и направляют.

Рассмотрение апелляции начнется не скоро. Похоже, не все ключевые лица успели на заседание вовремя.

В начале мая братья Кокорины, Мамаев и Протасовицкий получили реальные сроки. Все это время осужденные провели в СИЗО.

Апелляция — последний шанс на освобождение из зала суда. Адвокаты будут добиваться снижения сроков приговора.

Кроме апелляции адвокатов суд рассмотрит апелляционное представление прокурора, которая осталась недовольна решением Пресненского районного суда.

Что решит Мосгорсуд? Предыдущие апелляции адвокатов с треском провалились. Начало запланировано на 11:00 по московскому времени.