Накануне Нового года праздничные елки были признаны пособниками врагов России: во всем виноваты немцы
Широко известно, что в определенный период существования СССР Новый год как праздник оказался под «запретом». Негласная установка государства пришлась на начало 30-х годов и была связана с народной популярностью Рождества — религиозного праздника, который не мог не вызывать у большевиков раздражения.
В рамках борьбы с Рождеством Советы заодно «отменили» и Новый год, который до революции отмечали не так широко, как в наши дни. Накануне января в крупных городах запрещалась продажа елок, а в печати настойчиво высмеивались «буржуйские» праздники, «отравленные религиозным дурманом».
Реабилитация Нового года, попавшего под раздачу, что называется, за компанию, состоялась всего через несколько лет. С 1947-го 31 декабря стало выходным днем, что дополнительно поспособствовало его превращению в главный праздник страны. Рождество же не вернуло себе прежний статус (если говорить о массовом характере) даже после развала СССР.
Для многих это станет неожиданностью, но борьбу с атрибутами новогодних праздников придумали не большевики. Нечто подобное происходило и в царской России во времена Николая II.
Последний российский император покушался на главный символ Нового года и Рождества — украшенную елку.
Связан царский запрет на елки был с Первой мировой войной. В канун 1915 года в одном из госпиталей немецкие военнопленные организовали праздник с традиционной елкой. Пресса назвала это «вопиющим фактом», возмущение общественности поддержал Синод и сам император.
Николай II назвал «вражеской» традицию наряжать елку. Все потому, что пришла она к нам из Германии, с которой продолжалась война.
«Считается, что начало традиции украшать на Рождество елку положил немецкий религиозный реформатор Мартин Лютер. В 1513 году, он, возвращаясь домой в канун Рождества, обратил внимание на то, как красивы звезды, усыпавшие небо. Их было так много, что казалось, будто верхушки деревьев искрятся звездочками. Придя домой Лютер поставил на стол елочку и украсил ее свечами. А на верхушку надел звезду — как напоминание о Вифлеемской звезде, указавшей волхвам путь к пещере, где родился Иисус», — рассказывала «Свободной прессе» этнограф Елена Семина.
Впервые ель в России стала ассоциироваться с новогодними праздниками еще во время Петра Великого. В одном из своих указов он велел:
«Поелику на Руси принято отмечать новый год по-разному, повелеваю отныне перестать дурить людям головы и встречать новый год повсеместно 1-го января. В честь сего дома следует украшать ветвями ели и других дерев. По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов духовного и мирского чина перед вороты учинять некоторые украшения от древ сосновых и можжевеловых…»
Закрепила в России традицию наряжать елку так, а не просто использовать ветви в качестве украшения, жена Николая I и дочь прусского короля Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина.
Реакция Николая II на более чем безобидную традицию, пусть и заимствованную у противника, была в духе того времени. После начала войны с Германской империей власти начали борьбу против всего немецкого ради усиления в народе патриотических чувств: Санкт-Петербург был переименован в Петроград, закрывались или даже громились немецкие магазины, ликвидировались немецкие поселения.
Удивительно, что Николай II в пылу борьбы с иноземщиной не запретил себя и свою супругу Александру Федоровну. По некоторым подсчетам, русской крови в последнем российском императоре Николае II было менее 1% (а вот прусско-немецкой — около 50). Жена же его вовсе приехала в Россию из Германии.
У запрета на елки не было никаких шансов продлиться долго. Всего через два года император отрекся от престола, а Российская империя прекратила существование.
