Посмотрела фильм «Орудия», который называют лучшим хоррором года: оказалось, что это неправда
В России можно посмотреть фильм «Орудия», который кинокритики называют лучшим хоррором года. Почему переосмысление легенды о Гамельнском крысолове переоценено, рассказывает кинообозревательница Анастасия Цой.
«Орудия» (фильм, 2025)
- Жанр: ужасы, детектив
- Сценарист: Зак Креггер
- Режиссер: Зак Креггер
- Актеры: Джош Бролин, Джулия Гарнер, Олден Эренрайк и другие
- Возраст: 18+
- Рейтинг IMDb: 7,9
Однажды в 2:17 ночи 17 детей из одного класса начальной школы вышли из домов и исчезли во тьме. Остался только один мальчик — тихий, подвергающийся нападкам одноклассников Алекс. Никто не знает, куда и почему ушли школьники.
Фильм Зака Креггера, который в своей режиссерской карьере переключился с комедий на хорроры, сделан оригинальным образом. В нем практически нет поисков пропавших детей, как и привычной фигуры детектива с обязательным болезненным прошлым: полицейские и агенты ФБР, прорабатывающие разные версии произошедшего, остаются за кадром. В центре истории оказываются другие, более интересные для создателя фильма герои: учительница с алкогольной зависимостью, отец одного из детей, никогда не говоривший сыну слова любви, нелепый патрульный, женившийся на дочке начальника полиции, наркозависимый подросток, который грабит дома, чтобы найти деньги, и, конечно, единственный оставшийся мальчик.
Одни и те же события показаны с точки зрения разных персонажей. Прием, популяризированный еще Акирой Куросавой в «Расемоне», сложно назвать оригинальным, но в фильме ужасов он смотрится свежо. Каждая глава «Орудий» обыгрывает собственный сюжет: например, в случае учительницы — охоту на ведьм, а в случае отца — помешательство на фоне родительского горя. Основная история раскрывается постепенно, как галлюциноген, попавший в организм.
Эта история — переосмысление древней легенды о Гамельнском крысолове. По ее сюжету немецкий город Гамельн подвергся крысиному нашествию, и отчаявшееся городское управление предложило большое вознаграждение тому, кто избавит жителей от опасных грызунов. Тогда появился флейтист в яркой одежде: когда он заиграл на волшебной флейте, все крысы сбежались к нему. Музыкант вывел их из города и утопил в реке. Однако чиновники передумали платить. В качестве мести вновь заиграла флейта — только теперь на ее звуки прибежали не крысы, а все местные дети, которые затем бесследно исчезли.
Легенда перерабатывалась множество раз: от поэмы Роберта Браунинга и сказки братьев Гримм до сериала «Однажды в сказке» и песни группы Rammstein. В XX веке образ крысолова использовался для критики тоталитарных режимов: диктаторов, управляющих людьми, сравнивали с героем легенды и Александр Грин, и Марина Цветаева.
Зак Креггер представляет свою интерпретацию — с «крысоловом», одетым канонично в яркую одежду. Однако персонаж, который использует колокольчик вместо флейты, оказывается не особо интересным, а его мотивация — приевшейся и примитивной. Истории с появлением «крысолова» начинает недоставать ожидаемой глубины.
Переосмысление старых сюжетов — очевидный тренд последних десятилетий, в том числе в фильмах ужасов. Можно вспомнить хотя бы недавнюю «Гадкую сестру» — новый взгляд на сказку о Золушке. Постановщица-дебютантка Эмили Блихфельдт обратилась к образу сводной сестры диснеевской принцессы и сняла боди-хоррор о том, как патриархат с его мифом о романтической любви и садистской индустрией красоты превращает красавицу в чудовище.
В «Орудиях» же как будто нет устойчивой идеи: если отбросить формалистские изыски, останется незамысловатая история. В жанре хоррора, который в последнее время переживает возрождение, такое отношение кажется недоработкой. Лучшие образцы жанра через страшные сюжеты, привычно изобилующие штампами, обращаются к тому, что волнует, тревожит и пугает: «Кладбище домашних животных» Стивена Кинга говорит о страхе смерти, «Солнцестояние» Ари Астера — о токсичной маскулинности и деструктивных отношениях, а «Ведьма» Роберта Эггерса — о религиозном фанатизме, который подавляет человеческую природу и не имеет ничего общего с моралью.
Недоработки Зака Креггера, однако, на этом не заканчиваются: так, вопросы возникают в связи с названием, которое остается непонятым. Кроме того, создаваемый режиссером ужас вызывает скорее недоумение: сначала современных пресыщенных зрителей пытаются напугать громким стуком в дверь, за которой, по законам жанра, никого нет, потом — клоунским гримом, который, как и название, появляется непонятно почему и зачем.
«Орудия» — формалистски интересный фильм, который может в начале заинтриговать, но по итогу оставит вас скорее разочарованными. В конце концов, постмодернистское превалирование формы над содержанием в новые времена кажется упущенной возможностью, а FOMO (синдром упущенной возможности) пугает современного человека больше любого хоррора.
