Великого художника не пускали в Третьяковку за то, что он дописывал свои работы: правда или миф про Илью Репина?
В истории русского искусства существует множество легенд, одна из которых касается известного художника Ильи Репина и его сложных отношений с Третьяковской галереей. Говорят, что смотрители галереи должны были всячески препятствовать Репину, если он решит посетить Третьяковку и попытается переписать свои картины. Давайте разберемся, какова же была истинная причина таких предположений и действительно ли существовал запрет на посещение галереи.
Легенда о Репине и Третьякове
Легенда о том, что Репина не пускали в Третьяковку, уходит корнями в воспоминания Николая Мудрогеля, который работал с Павлом Третьяковым и наблюдал за его отношениями с художниками. В своих мемуарах Мудрогель делится наблюдениями о том, как Третьяков одновременно ценил и боялся Репина. Художник, по словам Мудрогеля, легко мог переписать не только небольшие детали, но и значительно изменить свои полотна, что вызывало недовольство как у критиков, так и у самого коллекционера.
Конфликт из-за «Не ждали»
Конфликт между Репиным и Третьяковым стал особенно заметен после покупки для галереи картины «Не ждали» в 1885 году. В газетах писали, что лицо героя — вернувшегося из ссылки народовольца — не гармонирует с лицами его семьи. Спустя два года, когда Третьяков отсутствовал в Москве, Репин посетил галерею, уверяя смотрителей, что получил разрешение на исправление полотна. В итоге художник не только исправил «Не ждали», но и изменил тон лица царя в картине «Иван Грозный и сын его Иван» и добавил «пыльности» заднему плану в «Крестном ходе в Курской губернии».
Не дождавшись возвращения Третьякова, Репин уехал обратно в Петербург и отправил ему письмо, в котором сообщил о внесенных правках и высказал недовольство размещением картин в галерее:
«Вы уже, конечно, знаете, что вчера я был в Вашей галерее; я заправил, что нужно, в картине «Иван Грозный», исправил наконец лицо входящего в картине «Не ждали» (теперь, мне кажется, так) и тронул чуть-чуть пыль в «Крестном ходе» — красна была. […] Вообще, размещение меня очень огорчило, только мои висят хорошо».
Третьяков, обнаружив изменения, пришел в ярость и на несколько месяцев прекратил общение с художником.
Запрет или предостережение?
Мудрогель в своих воспоминаниях не упоминает о запрете на посещение галереи, но описывает, что после этого инцидента Третьяков стал «очень строго настроен» и боялся давать Репину возможность вносить правки в свои картины. Интересно, что в 1891 году Репин в письме к своему другу Суворину жаловался на то, что каждый раз, приезжая в Москву, он хотел бы «что-нибудь поправить в своих вещах». Однако Третьяков ясно дал понять, что такие изменения ему не нравятся.
Итак, растиражированная история о том, что Репина не пускали в Третьяковскую галерею, скорее является историческим анекдотом, чем подтвержденным фактом. Хотя за этой легендой скрывается определенная доля правды, фактические записи свидетельствуют о том, что, скорее всего, Третьяков просто опасался за целостность своих коллекций. В конечном счете, конфликт между Третьяковым и Репиным демонстрирует сложные и порой противоречивые отношения между художниками и их создателями, а также подчеркивает важность взаимодействия в мире искусства.
