Теперь понятно, почему русские дворяне были поголовно в долгах: все из-за одной странной традиции
Аристократ, который утопает в долгах и живет взаем — постоянная тема русской культуры XIX и начала XX веков. Принято считать, что именно данный тренд — разорение дворянских поместий, обнищание прежней элиты российского государства — привел к «Вишневому саду» Антона Чехова. Речь про финал пьесы — из-за долгов старинное поместье продается дельцу Лопахину, а сад беспощадно вырубается ради практической выгоды, что знаменует начало нового времени.
Сословная система больше не функционирует, дворянство — всего лишь романтический пережиток прошлого, а той самой России больше нет. В том числе эти процессы в конечном итоге подтолкнут страну сначала к Первой русской, а потом и Февральской с Октябрьской революциям.
Но мы ушли слишком далеко вперед. Как же так получилось, что дворяне жили в постоянных долгах даже во времена рассвета отечественной аристократии? Даже в самом начале «Евгения Онегина» мы находим отклик Пушкина на сложившуюся в этом плане ситуацию:
Служив отлично благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец
Служил отлично, но при этом жил долгами и в конечном итоге «промотался». Ситуация кажется совсем странной: неужели русские аристократы настолько не умели вести свои дела?
Вы удивитесь, но дело не только в этом.
Для начала обратимся к разъяснению исследователя и филолога Юрия Лотмана, чтобы точнее понимать, какая ситуация в этом аспекте складывалась в царской России:
«Долги, проценты по залогам, перезакладывание уже заложенных имений было уделом отнюдь не только бедных или стоящих на грани краха помещиков. Более того, именно мелкие и средние провинциальные помещики, менее нуждающиеся в деньгах на покупку предметов роскоши и дорогостоящих импортных товаров и довольствующиеся «домашним припасом», реже входили в долги и прибегали к разорительным финансовым операциям. Между тем столичное дворянство, начиная с екатерининских времен, поголовно было в долгах. Фонвизин во «Всеобщей придворной грамматике» писал: «Как у двора, так и в столице никто без долгу не живет, для того чаще всех спрягается глагол: быть должным…» Он же спрашивал Екатерину II: «Отчего все в долгах?» — и получил ответ: «Оттого в долгах, что проживают более, нежели дохода имеют». Жалобы на долги составляют постоянный мотив в многочисленных документах XVIII — начала XIX в.
Дело было не только в дороговизне предметов роскоши и относительной дешевизне продуктов помещичьего хозяйства; страдали от долгов богатейшие вельможи, получавшие от правительства огромные подарки землями, деньгами и крепостными душами. Так, канцлер граф Воронцов получал огромные подарки от правительства. В 1763 году Екатерина выплатила за фиктивно купленный у него дом — дом остался за графом — 217 000 рублей, ему было «уступлено» 190 000 гульденов долгу Голландской республики России, при увольнении от должности он получил 50 000 рублей и пожизненной пенсии — 7000 в год. Однако, по выражению исследователя, он из-за долгов бился «всю жизнь как рыба об лед». Огромные долги обнаружились после смерти Потемкина, хотя состояние его было неисчислимо. По данным английского посланника Гарриса, Потемкин лишь за два года получил 37 тысяч душ и 9 млн рублей, а француз Кастера считал, что он получил подарков на 50 млн не считая беззастенчивых краж и злоупотреблений».
Как же так получилось? Дело в том, что поведение русских аристократов, особенно в начале XIX века определяла одна традиция, сложившаяся еще при Екатерине Великой.
«Одной из причин всеобщей задолженности было сложившееся в царствование Екатерины II представление о том, что «истинно дворянское» поведение заключается не просто в больших тратах, а в тратах не по средствам. Стремление нового поколения 1830-х гг. «с расходом свесть приход» даже Пушкин воспринимал с известной грустью как утрату поэзии дворянского века».
То есть во многом траты дворянства определяла именно эта традиция — тратить больше, чем имеешь. В конечном итоге она привела к тому, с чего мы начали наш разговор. Ради получения новых средств аристократы закладывали и перезакладывали свои поместья банкам, после чего не могли расплатиться с набежавшими процентами — и лишались основного источника дохода.
Конечно, причиной разорения русского дворянина стала не только эта традиция (еще, например, природа крепостного труда и консервативные взгляды на увеличение производства), но и она сыграла свою роль.
