Ради этих котлет Гоголь целый день морил голодом друзей. Их подали с секретным ингредиентом: мерзость!
Многие великие писатели были настоящими гурманами и тонкими ценителями кулинарии. Чехов обожал вишневое варенье, Пушкин был без ума от розовых блинчиков няни, а Гоголь не только готовил самостоятельно, но и делился кулинарными находками со своими друзьями. Одно из блюд, которое вдохновило писателя, — пожарские котлеты, ради вкуса которых он запрещал друзьям есть практически сутки.
Секретный ингредиент пожарских котлет
Один из забавных и ярких эпизодов из жизни Николая Васильевича произошел в дороге из Москвы в Петербург. Его сопровождал писатель Сергей Аксаков с дочерью Верой и сыном Мишей. Гоголь взял на себя заботы о питании спутников и, предвкушая остановку в Торжке, в котором пробовал те самые пожарские котлеты, оставил друзей в режиме строгого ожидания — без обеда.
«Ехали мы чрезвычайно медленно, потому что лошади, возившие дилижансы, едва таскали ноги, и Гоголь рассчитал, что на другой день, часов в пять пополудни, мы должны приехать в Торжок, следственно должны там обедать и полакомиться знаменитыми котлетами Пожарского, и ради таковых причин дал нам только позавтракать, обедать же не дал. Мы весело повиновались такому распоряжению. Вместо пяти часов вечера мы приехали в Торжок в три часа утра. Гоголь шутил так забавно над будущим нашим утренним обедом, что мы с громким смехом взошли на лестницу известной гостиницы, а Гоголь сейчас заказал нам дюжину котлет с тем, чтоб других блюд не спрашивать», — вспоминает Сергей Аксаков в книге «История моего знакомства с Гоголем».
Когда блюда подали, их аппетитный вид и манящий аромат мгновенно возбудили аппетит. Но удовольствие длилось недолго. Уже на первых укусах друзья обнаружили в котлетах загадочный «секретный ингредиент». Цитируя Аксакова:
«Котлеты были точно необыкновенно вкусны, но вдруг (кажется, первая Вера) мы все перестали жевать, а начали вытаскивать из своих ртов довольно длинные белокурые волосы. Картина была очень забавная, а шутки Гоголя придали столько комического этому приключению, что несколько минут мы только хохотали, как безумные. Успокоившись, принялись мы рассматривать свои котлеты, и что же оказалось? В каждой из них мы нашли по нескольку десятков таких же длинных белокурых волос! Как они туда попали, я и теперь не понимаю».
Гоголь в своем неподражаемом стиле тут же выдвинул несколько гипотез о происхождении «волосатого украшения»: от недосыпа и пьянства повара до его несчастной болезни, заставлявшей локоны выпадать прямо в котлеты. Ситуация стала настолько абсурдной, что ее обсуждение довело компанию до слез от смеха, а половой, вызванный для объяснений, только добавил веселья. В точности, как предсказал Гоголь, он объяснил инцидент чем угодно, только не ошибкой повара:
«Это так-с, ничего-с! Куриные перушки или пух».
После приступа хохота друзья, проявив мужество, вытащили все волосы и доели знаменитые котлеты, но воспоминания об этом эпизоде остались с ними навсегда.
Тот завтрак в Торжке стал для друзей не просто трапезой, а настоящим приключением. Пожалуй, даже самые прославленные блюда теряют вкус, если их не приправить хорошей компанией и щепоткой смеха. Гоголь это знал, как никто другой. И возможно, именно в этом кроется главный секрет его жизни: в каждой, даже самой странной ситуации, он находил способ добавить к ней яркости и вкуса — будь то на страницах его бессмертных произведений или за столом, окруженным друзьями.
