Культовую артистку СССР постоянно вырезали из Голубого огонька: она радикально решила вопрос через советскую власть
70-е годы прошлого века были специфическим временем для большинства советских артистов. Связано это было в первую очередь с фигурой председателя Госкомитета по телевидению и радиовещанию Сергея Лапина. По воспоминаниям современников, он был довольно суровым цензором, регулярно правившим сценарии и вмешивающимся в записи тех или иных программ. Особое внимание Лапин уделял Голубому огоньку — одному из главных шоу советской эпохи.
Известно множество случаев, когда цензура вносила свои правки в запись новогодней передачи. Например, именно Лапин запретил в 1979-м вести ее Владимиру Высоцкому. Примерно в то же время съемочной группе приходилось идти на ухищрения, чтобы оставить в эфире Аркадия Райкина — его сатирические монологи воспринимались все менее благосклонно.
Одной из артисток, регулярно страдавших вследствие вмешательства со стороны, была и легендарная Эдита Пьеха. К 70-м он как раз подняла свою узнаваемость до народной. Ее начали приглашать на записи Голубых огоньков. Но в эфире она оказывалась далеко не всегда.
«Меня каждый год приглашали на съемку, но потом бывало и так, что в новогоднюю ночь я ждала у экрана своего выступления, а его не было. По чьему-то решению Пьеху вырезали из Голубого огонька. Кому-то в руководстве советского телевидения я в какой-то момент перестала нравиться», — рассказывала сама исполнительница «Комсомольской правде».
Со временем отношение к артистке польского происхождения становилось все хуже. В какой-то момент, вспоминала она, ей прямо сказали — больше на Голубом огоньке ее видят не хотят:
«Главный музыкальный редактор Центрального телевидения Людмила Кренкель, когда я пришла и предложила свои песни для новогоднего «Огонька», заявила мне: «А зачем вы вообще к нам приходите? Вы уже не звезда, вам нечего делать в «Огоньке». Это было очень обидно».
Сдаваться Эдита Станиславовна не стала. И подключила к делу старые связи.
«Я вспомнила, что у меня был знакомый первый секретарь посольства СССР в Берлине. Когда мы с ним после концерта прощались, он дал мне визитку и сказал: «Я скоро возвращаюсь домой, буду там не последним человеком. Если возникнут проблемы — звоните». И я позвонила. Он ответил: «Конечно, вы не звезда, а всенародно любимая певица, и все хотят видеть вас в «Огоньке».
Когда я пришла к себе в гостиницу, мне туда звонит Кренкель: «Ну зачем же вы так? Сразу в ЦК жаловаться!» И после этого никто уже меня из «Огоньков» не вырезал».
Похоже, это был единственный способ полностью обезопасить себя от внезапного исчезновения из итоговой версии программы. По свидетельствам некоторых современников, в то время абсолютно неприкасаемым был только один человек — Муслим Магомаев. Но и он приобрел такой статус лишь после заступничества со стороны председателя КГБ Андропова.
