Если вы внимательно читали культовый роман Александра Пушкина «Евгений Онегин», то, возможно, замечали, что слово «педант» по отношению к главному герою употребляется там в весьма необычном значении. Вот что писал великий русский писатель:
Онегин был по мненью многих
(Судей решительных и строгих)
Ученый малый, но педант:
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм.
Судя по строкам после двоеточия, Онегин был совсем не педант (человек, излишне строгий в выполнении всех формальных требований. — Толковый словарь Ожегова), а как раз наоборот. Но тогда почему Пушкин применил именно это слово, описывая Евгения Онегина? Может быть, раньше оно имело другое значение?
Над этим сложным вопросом билось не одно поколение пушкинистов. Не исключено, что в первой половине XIX веке слово «педант» могло иметь иное значение, которое, возможно, было утеряно и, как следствие, не представлено в современных словарях русского языка.
Например, известный советский литературовед Николай Бродский так трактовал это слово в своем комментарии к роману: «Педант — человек строгих правил, несколько старомодный. В данном случае применено иронически».
Правда, со временем Бродский пришел к выводу, что в 20-х годах XIX века слово «педант» «несло с собой не только этическую, но и политическую примесь чего-то непокорного, враждебного господствовавшему кругу в дворянском обществе». Его версию безоговорочно поддержал другой советский литературовед Сергей Бонди: «Педант в «Евгении Онегине» — человек с принципами и взглядами, расходящимися со взглядами светского общества».
А вот главным противником версии Бродского выступил Владимир Набоков. Он раскритиковал литературоведа и опроверг его слова: «В своем обычном стремлении <…> сделать из Онегина эталон прогрессивной доблести (a paragon of progressive virtue) H. Бродский <…> пытается доказать <…> что во времена Пушкина и Фонвизина «педантом» называли честного человека и политического мятежника. Такого никогда не было».
Версия Бродского показалась ложной не только Набокову, но и другому знаменитому литературоведу — Юрию Лотману. Он, к слову, выступил со своей трактовкой и привел определение слова «педант» из «Словаря языка Пушкина» под редакцией лингвиста-русиста Виктора Виноградова: «Человек, выставляющий напоказ свои знания, свою ученость, с апломбом судящий обо всем».
И все же докопаться до истины не получилось ни у одного из пушкинистов. Сегодня нам остается лишь догадываться, что именно имел в виду Пушкин, описывая Евгения Онегина словом «педант».
