Не секрет, что Александр Сергеевич Пушкин был влюбчивым романтиком и сердцеедом. Одну из своих пассий Наталью Апраксину, в замужестве Голицыну, Пушкин назвал трупердой и толпегой. Что значат эти слова, и почему княгиня удостоилась такого звания?
Они познакомились в лицейские времена поэта. Наталье было 19, Пушкину всего 14. Красавица пленила его сердце. Но роману не суждено было случится, уж слишком юн оказался молодой повеса.
Наталья выходит замуж за другого, генерал-майора в отставке князя Сергея Голицына, но это не останавливает Пушкина, чувства которого с годами не остывают. В 1826 году он пишет в ее дневнике:
«Она одна бы разумела
Стихи неясные мои,
Одна бы в сердце пламенела
Лампадой чистою любви»
Александр Сергеевич становится частым гостем замужней Натальи. Весь высший свет Петербурга собирается у Голицыных. И казалось бы, намечается очередной роман. Но все меняется, когда Наталья перестает приглашать Пушкина, называя его поведение непристойным. Поэт в свою очередь, отвечает: «Ведь она только так прикидывается, в сущности она русская труперда и толпега; но так как она все делает по-французски, то мы будем ее звать: là princesse-tolpege», вспоминает Петр Бартенев, российский историк и литературовед, ссылаясь на слова братьев Россетов. Неизвестно, что стало причиной размолвки, но после Пушкин с Натальей Голицыной не встречался.
Так эта не начавшаяся история любви для Александра Сергеевича заканчивается, а для нас остается вопрос, что же значат эти необычные слова?
Оказалось, «труперда» произошло от слова «труп». Интересно, что раньше это слово означало не только мертвеца, но и пень, бревно, колоду. Отсюда его грубое значение «толстая, неповоротливая, ленивая женщина» (по Далю).
«Толпега» же произошло от диалектного «толпежник» и значит «бестолковый, грубый» (из словаря Даля).
Эти слова были популярны в 19 веке, их использовал даже Достоевский: «Влезли в вагон один русский с дочерью <…> , дочь труперда и дуботолка». (Достоевский. Письмо А.Г. Достоевской, 27 июля 1876 г).
Что же касается Голицыной, современницы отмечали ее пышные формы и непростой характер. Фрейлина Смирнова-Россет писала, что княгиня Голицына была плотной и очень любила модничать, поэтому ее звали старой кокеткой. Долли Фикельмон находила ее «претенциозной и холодной особой».
Вероятно, Пушкин выразил свою глубокую обиду и разочарование этими словами. Скорее всего, девушка не заслуживала такой колкости, но эмоции, оставшиеся на бумаге, стали памятником страстям и нравам 19 века.
