Анатолий Фирсов с детства был большим фанатом хоккея. Правда, не с шайбой, а с мячом. В 1940-е годы хоккей с мячом был гораздо более популярен, чем его собрат. Поэтому во всех дворах играли именно в эту разновидность хоккея.
Само собой, у Фирсова и друзей не было профессионального инвентаря, поэтому выкручиваться приходилось самостоятельно. Клюшки они конструировали из куска толстой проволоки. А с ролью мяча прекрасно справлялась обычная консервная банка. Массового производства коньков, тем более детских, тогда еще не существовало в природе. Поэтому ребята бегали по льду в обычных зимних ботинках.
«Мне хоккей доставался тяжело. Было нас у мамы трое. Отец погиб на войне, когда был мне всего один месяц. Мама работала в детском саду истопницей, и денег лишних у нас не было. Клюшки я научился делать сам, а вот с коньками дело обстояло хуже. И потому лидеры нашей дворовой команды ставили меня в защиту. К защитникам мы в ту пору относились как к хоккеистам второстепенным, и потому в обороне играли у нас или те, у кого не было коньков или клюшки, или маленькие ребятишки, дошкольники, или совсем уж никудышные хоккеисты», — вспоминал трехкратный олимпийский чемпион.
Когда Анатолию исполнилось 10 лет, мама все-таки подарила ему вожделенные коньки. Тогда дела у юного спортсмена пошли на лад. Он попал в дворовую команду «Красный богатырь», где большинство ребят были на два года старше него. Тем не менее, это не помешало Фирсову благодаря выдающейся игре быстро завоевать авторитет среди старших товарищей.
Будущая звезда мирового хоккея так увлекся этим видом спорта, что накануне матчей даже не мог уснуть: только из-за того, что боялся проспать. Мама и сестра как могли успокаивали Анатолия и обещали, что обязательно разбудят его в назначенное время. Но в столь ответственном вопросе он не доверял даже самым близким людям.
«После первых матчей мне выдали форму, и я снимал ее только в исключительных случаях. Даже в школу рвался ходить в хоккейной фуфайке — так велика была моя гордость, желание похвалиться перед одноклассниками своими спортивными достижениями одолевало меня», — рассказывал будущий любимчик Анатолия Тарасова.
Приятель Фирсова играл за «Спартак». И однажды он уговорил Анатолия подойти к тренеру красно-белых и попроситься к ним в команду. Эта афера удалась, и Фирсов стал спартаковцем. Но напомним, что в тот момент он все еще играл в хоккей с мячом. Так как же он попал в хоккей с шайбой, спросите вы? Все просто. Постепенно новый вид спорта начал набирать популярность, и юноша просто поддался моде. Хотя поначалу старший тренер «Спартака» не хотел отпускать перспективного «мячиста». Он отговаривал его как мог. Даже пытался запугать и говорил, что с такими скромными габаритами в хоккее с шайбой Анатолия обязательно покалечат. А поскольку в хоккее с мячом площадка меньше, то и риск получить травму ничтожно мал. Но все эти аргументы уже не имели для Фирсова никакого смысла — он влюбился в новый вид спорта окончательно и бесповоротно.
«Конечно, какое-то время потребовалось на акклиматизацию в новой игре, площадка казалась слишком маленькой, не хватало партнеров, да и шайба поддавалась укрощению не сразу», — делился подробностями своей юности хоккеист.
Вскоре Анатолий все-таки ушел из хоккея с мячом и сконцентрировался на любимом деле. Это помогло ему быстро дорасти до молодежной команды «Спартака». А затем и до основы красно-белых. Но в 1961 году жизнь Фирсова полностью изменило приглашение в ЦСКА. Это и послужило началом великого пути форварда, который стал легендой армейского клуба и всего СССР.
