Его спасла из пожара мама, брат вытащил из ледяной воды. Но великого Боброва все равно не стало рано: что произошло
Всеволода Боброва можно назвать большим счастливчиком. Он несколько раз избежал верной смерти. Легендарному снайперу везло с самого рождения. В 1923 году, когда Всеволоду был всего годик, в семье Бобровых случилось большое несчастье. Они потеряли дом из-за пожара. Однако если бы не героизм и хладнокровие матери будущей легенды советского хоккея, она бы лишилась еще и новорожденного сына. Когда Лидия Дмитриевна Боброва проснулась, весь дом уже был в дыму — она не видела даже собственных пальцев на руке. Первым делом женщина подумала о Всеволоде — он лежал в люльке неподалеку от нее. Несмотря на внутреннюю панику и удушающий дым, Лидия Дмитриевна на ощупь все-таки отыскала малыша и вынесла его из горящего дома. Сразу после этого рухнула крыша, под которой остались погребенными остатки дома Бобровых. Страшно представить, что было бы, если бы женщина промедлила хотя бы на секунду и задержалась в пылающем строении.
Следующий момент, когда Всеволод мог распрощаться с жизнью, произошел в его юности. Во время очередной хоккейной баталии на берегу реки со старшим братом Вовой, будущий олимпийский чемпион провалился в полынью. И только благодаря геройству Вовы, который без раздумий бросился спасать брата и даже заработал воспаление легких, Бобров-младший остался в живых.
На этом опасные ситуации в жизни легенды не закончились. 7 января 1950 года стал черным днем в истории советского хоккея. В авиакатастрофе разбилась команда ВВС МВО, летевшая в Челябинск на матч с «Дзержинцем». На том самолете должен был быть и Бобров — главная звезда клуба, который курировал сын Иосифа Виссарионовича Сталина. Но по так и не установленным до конца причинам он пропустил рейс и добирался до пункта назначения самостоятельно.
Казалось, что Всеволод родился в рубашке. Раз за разом ему удавалось обманывать смерть. В один из дней, когда Бобров уже возглавлял сборную СССР, он сел за руль в нетрезвом состоянии. Олимпийский чемпион нередко практиковал подобное, но в таких случаях с ним рядом всегда сидел попутчик, который не давал легенде советского хоккея заснуть. В тот раз Всеволод допустил большую ошибку и решил вернуться из кафе домой в одиночестве. Как результат — его автомобиль на полном ходу врезался в автобус. Но, как вы уже догадались, рекордсмен по голам за один сезон в истории чемпионата СССР не пострадал.
Очевидно, что вечно так продолжаться не могло. В какой-то момент удача должна была отвернуться от Боброва. Трагедия произошла 1 июля 1979 года — легенде советского спорта на тот момент было всего 56 лет. Поначалу тот день ничем не отличался от остальных. Всеволод поехал на тренировку футбольного ЦСКА, главным тренером которого он являлся. На занятии и произошел трагический эпизод, который впоследствии привел к смерти великого спортсмена.
«Сева бил по футбольным воротам, разминал голкипера. Говорит новенькому массажисту: «Что-то в ноге сильно кольнуло, в самом низу…» — «Ложитесь, Всеволод Михайлович, я вам ногу помассирую». Это шел тромб. Вот и размассировал. Когда Севу привезли в больницу, пульс зашкаливал. А все вокруг успокаивали: «Не страшно, это игровое. Сейчас отдохнет — и все пройдет…». А тромб шел наверх. В 5 утра Севе стало лучше. Подозвал женщину-врача: «Сейчас поправлюсь, приглашу вас на дачу. Лентя у меня гостей любит», — вспоминала вдова Елена Боброва.
Врачи до последнего боролись за жизнь олимпийского чемпиона. Но кажется, что в тот момент ему уже ничего не могло помочь.
«Врачи говорили, что состояние плохое. Но они «борются и есть надежда». Решились мне позвонить в 8 часов, а умер Сева без двадцати час… Я до трех сидела в фойе красногорского госпиталя, они не знали, как сообщить. Да ничего я не понимала! Чтоб Сева — и умер?! Что угодно, но только не это. Аритмия у мужа была, но мы боролись. Как-то не придавали этому значения. Все в тумане. Я осталась с двумя детьми. Без денег вообще — мы все вложили в строительство дачи», — с ужасом рассказывала Боброва.
Двукратный чемпион мира был похоронен на Кунцевском кладбище. А в 1997 году его в числе первых ввели в Зал славы ИИХФ.
