Начало Великой Отечественной войны Анатолий Тарасов встретил вместе с командой в Киеве. На тот момент он являлся действующим футболистом ЦДКА (ныне — ЦСКА). 22 июня 1941 года армейцы должны были провести матч с киевским «Динамо». Но игра, по понятным причинам, была отменена. Футболистам ЦДКА приказали немедленно вернуться в Москву.
По возвращении в столицу Тарасов рассчитывал, что они с товарищами отправятся на фронт. Но начальство осознанно держало их в тылу — стране были необходимы профессиональные спортсмены, чтобы после окончания войны советский спорт не пришлось поднимать с самого дна.
«Во время войны Тарасовы жили в Москве. Нина занималась с ребятами в лыжной секции на стадионе «Динамо». «После каждой тренировки, — вспоминала она, — я по дороге домой заходила в брошенные мастерские и подбирала доски, чтобы было чем топить буржуйку». В первые дни войны футболисты ЦДКА не сомневались в том, что их вот-вот отправят в действующую армию. Но начальство молчало. В команде, вспоминал об этом периоде Валентин Николаев, «началось брожение: как же так, враг рвется вглубь страны, наши сверстники проливают кровь, сражаясь за Родину, а мы, закаленные спортом бойцы, бездействуем в тылу?!», — рассказывал Александр Горбунов в книге про Анатолия Тарасова.
Будущий олимпийский чемпион писал рапорты с просьбой отправить его на войну. Но руководители ЦДКА из раза в раз отвечали ему одно и то же — на самом «верху» принято решение оставить лучших футболистов страны в тылу. Тем не менее, на гражданке им тоже находили занятие. Игроки, имевшие офицерское звание, занимались эвакуацией музея и библиотеки ЦДКА. Другие остались в Москве и несли дежурство. Будущий главный тренер хоккейного ЦСКА был обычным рядовым, поэтому его отправили для прохождения службы в часть на Колхозной площади. Тарасов вместе со всем личным составом жил в Красноперекопских казармах. Их главной задачей было охранять Народный комиссариат обороны и Генштаб. Так что дисциплина была очень серьезной. Все солдаты должны были неукоснительно выполнять любые приказы вышестоящих офицеров. Командиром отделения Тарасова был назначен младший сержант Кирпичников. Его особенность была в том, что он раздавал наряды за малейшие проступки. Анатолий Владимирович, любивший поспать и с запозданием реагировавший на команду «Подъем», регулярно страдал от его строгости. За секундное промедление Тарасов был вынужден целыми вечерами драить казарму и туалеты.
«В середине октября 1941-го, когда немцы подошли вплотную к столице, часть передислоцировали в Арзамас. Нине позвонили: «Команду отправляют из Москвы. Тебя муж ждет на Курском вокзале!» Трамваи уже не ходили, Нина с собранными теплыми вещами побежала на вокзал. На Курском — столпотворение. Мешанина из людей, чемоданов, котомок. «Пробираюсь с трудом сквозь толпу — говорящий и кричащий муравейник, вспоминала Нина Григорьевна, — и думаю: Господи, где же я тебя найду, Тарасов? Вдруг слышу: «Нина! Нина!» И вижу: Толя залез на фонарный столб и зовет меня оттуда. Мы обнялись. Я стала уговаривать, чтобы он взял меня и Галю с собой. А он мне уверенно так говорит: «Не волнуйся, Москву сдавать не будут! Береги дочку». И я поверила, проводила его и домой пошла спокойно», — продолжал рассказ Александр Горбунов.
Футболистов вернули в Москву всего через 2 месяца. Они продолжили охранять важные объекты. При этом спортсмены по-прежнему рвались на фронт. Но начальство стояло на своем. Позже Тарасов узнал, что не только они были в подобном положении — другие профессиональные спортсмены и важные деятели культуры также были лишены возможности защищать свою родину. К счастью для ЦСКА, тот период Анатолий Владимирович пережил. И остался целым и невредимым. Кто знает, какими были бы результаты армейцев, если бы у их руля многие годы не стоял Тарасов? ЦСКА коллекционировал чемпионства пачками далеко не в последнюю очередь благодаря таланту и тренерскому гению Анатолия Владимировича. Которого родная страна уберегла от смерти.
