Рванул из СССР в Америку, выживал на копейки, пережил настоящую травлю! История о советской легенде Мыльникове
Сергея Мыльникова нельзя сравнить с Владиславом Третьяком — сильнейшим голкипером в истории советского хоккея. Тем не менее, в активе воспитанника челябинского хоккея достаточно титулов и наград, чтобы считать его полноценной легендой вратарского цеха. Многолетний голкипер «Трактора» сыграл ключевую роль в победе на Олимпиаде в Калгари в 1988 году. Это достижение само по себе уже говорит о многом. К тому же Мыльникова в свое время очень хотел заполучить главный тренер ЦСКА Виктор Васильевич Тихонов. Армейцы всегда отличались разборчивостью — они брали только реальных звезд или тех, кто готов ими стать. Так что приглашение Сергея в сильнейшую команду страны уже говорит о его уровне.
«Сергей — отличный вратарь, спокойный, уравновешенный, но главное — стабильный. Мечта любого тренера. Играл без внешнего блеска, но очень надежно. Этакий хорошист. Помню, перед важным дерби с ЦСКА на собрании он пообещал: «Из формы выпрыгну, но все поймаю». И слово сдержал. Мы победили лидера и чемпиона. Я не хотел его отпускать из Ленинграда, квартиры ему на выбор предлагали, но он не остался», — рассказывал бывший главный тренер ленинградского СКА Борис Михайлов.
В отличие от Владислава Третьяка, которому так и не удалось поиграть в НХЛ, Мыльников почувствовал на вкус лучшую лигу мира. В 1989 году советского голкипера под общим 127 номером задрафтовал «Квебек Нордикс» — ныне «Колорадо». В том же году уроженец Челябинска отправился на покорение североамериканского хоккейного мира. Он стал первым советским вратарем, дебютировавшим в НХЛ. А потом и одержавшим победу в сильнейшей лиге планеты. Однако в его карьере все складывалось не так радужно, как может показаться на первый взгляд. Сергей пробыл за океаном всего лишь один год. После чего вернулся на родину и больше никогда не пробовал свои силы в НХЛ.
Все пошло не так сразу после приезда Мыльникова в «Квебек». На первой тренировке было три вратаря. Советский голкипер быстро понял, что на него рассчитывают отнюдь не как на первого номера. А потом стражей ворот стало еще больше. Тогда новичку прямым текстом сказали, чтобы он ехал в фарм-клуб и набирался практики там. Однако Сергей наотрез отказался — вместе с ним за океан отправились жена и маленькие дети. Он просто не мог бросить их одних в новой квартире и отправиться в АХЛ. Как и сам голкипер, его семья не разговаривала на английском, поэтому их разлука была попросту невозможна. Так что они выбрали держаться вместе и терпеть.
С партнерами по команде у Мыльникова были хорошие отношения, а вот с прессой у него не сложилось. В газетах было много негатива относительно действий советского голкипера на льду. В частности, ему в вину вменяли постоянную игру на коленях. Дошло до того, что руководству «Квебека» пришлось заступаться за своего вратаря и напоминать журналистам, что он — олимпийский чемпион. Поэтому имеет право играть в том стиле, в котором умеет. Главное — отражать шайбы. Однако главная проблема Сергея заключалась не в адаптации к заокеанскому хоккею, а финансовых проблемах. Которые и не позволили советскому голкиперу остаться в НХЛ.
«К сожалению, я уезжал через «Совинтерспорт». Фетисову и Старикову позже фонд Гарри Каспарова (признан иноагентом в РФ, внесен Росфинмониторингом в перечень террористов и экстремистов — прим.) помог уехать. А из моего контракта «Совинтеспорт» должен был забирать 50 процентов. Да это в 1989-м считалось сказочными условиями! Тем, кто отбыл в НХЛ до меня, платили около тысячи долларов в месяц. Но когда прилетел в «Квебек», как раз открыли контракты хоккеистов. Я замыкал список. В лиге! Я получал 50 тысяч канадских долларов в год. Минус налоги. Тогда и выяснилось, что отбирают у меня совсем другой процент. Пятьюдесятью не пахло. Звонил в «Совинтерспорт». В ответ: «Доигрывай сезон, потом разберемся». А мне клуб еще выставил счет за арендованный дом и «Крайслер». Как-то выкручивались. Со своего грошового контракта я даже отослал в Челябинск комплекты хоккейной формы для детской команды «Трактора». Пацаны лет восемь в ней играли», — вспоминал олимпийский чемпион.
