«Самая тяжелая травма была в 1972-м на Олимпийских играх в Саппоро, когда защитник развернулся в мою сторону: у него ноги оказались сильнее, и я получил надрыв боковой связки, повреждение мениска», — рассказывал Борис Михайлов.
Олимпиада в Японии стала первой в карьере форварда ЦСКА. Тогда он еще не знал, что к концу карьеры соберет коллекцию из трех медалей главного турнира четырехлетия — двух золотых и одной серебряной. А потому травма, полученная Борисом в первом же матче дебютных Олимпийских игр, стала для него очень обидной. Причем Михайлов выбыл из игры после вполне безобидного, на первый взгляд, столкновения. Однако оно привело к серьезнейшим последствиям для здоровья великого форварда.
«Был небольшой консилиум. Пришел американский врач, пришел врач шведской команды. Посмотрели, пощупали, повздыхали сочувственно: «Очень жаль, очень. Но играть не сможет. Разве что через месяц, не раньше…» Заходил взволнованный Чернышев, заходил Тарасов. Анатолий Владимирович озабоченно спрашивал: «Олег, что будем делать? Ты же знаешь, какая складывается ситуация…» А ситуация складывалась такая, что чехи отставали всего на одно очко. А что такое одно очко в олимпийском турнире для чешской команды, вам, надеюсь, объяснять не надо, и в каждой игре нам нужна была только победа», — писал врач ЦСКА и сборной СССР Олег Белаковский в мемуарах.
Услышав прогнозы врачей, Михайлов сразу дал понять, что он не собирается соблюдать их предписания и лежать на кушетке целый месяц. Хотя его колено разбухало и болело так сильно, что не помогала даже новокаиновая блокада. Белаковский, прекрасно зная характер Бориса и понимая, что он все равно не успокоится, решил помочь ему поскорее вернуться в строй. Доктор забрал форварда в свой номер, который он делил вместе с массажистом национальной команды Георгием Лавровичем Авсеенко.
Следующие несколько дней Белаковский и Авсеенко почти круглосуточно занимались коленом лидера сборной. Они делали Борису инъекции, массажи, блокады и другие различные физиотерапевтические процедуры. Все это время Михайлов фактически жил вместе с медицинским штабом. Завтраки, обеды и ужины ему носили партнеры по команде. Все для того, чтобы не показывать его слабость перед посторонними людьми. В местной прессе и так ежедневно мусолили тему травмы 13-го номера сборной СССР. И смаковали тот факт, что звезда одного из претендентов на золото Олимпиады не сможет помочь своей команде до конца турнира. Тогда никто еще не подозревал, что Михайлов найдет в себе силы выйти на лед, даже несмотря на очень серьезную травму.
После недолгого совещания Белаковский и Тарасов решили дать Борису шанс вернуться на площадку в матче против Польши. По плану тренерского штаба форвард должен был выйти на несколько смен в третьем периоде и понять, сможет ли он продолжать участвовать в турнире. Михайлов испытывал невероятную боль каждую секунду нахождения на льду. Но все-таки решил продолжить игру. Как оказалось позднее, форвард принял правильное решение. Поскольку именно он забросил важнейшую шайбу в решающем матче против сборной Чехословакии, который закончился победой советских хоккеистов со счетом 5:2.
«На решающий матч с чехами я вышел. Тарасов велел доктору Олегу Марковичу Белаковскому поставить меня на ноги. И я снова забил. Причем с приличного расстояния. От синей линии до ворот не добрасывал, настолько слабый был у меня бросок. А тут гол», — вспоминал Михайлов.
Так легендарный нападающий завоевал первую в карьере золотую медаль Олимпиады. Он заслужил ее как никто другой.
«А знаете ли вы, чего стоила Борису Михайлову эта победа? Боль на протяжении всей игры была такая, что ни бешеные скорости, ни чудовищное напряжение — ничто не могло избавить его от холодного, именно холодного пота. Потом месяц в больнице… Так как же насчет спорта во имя здоровья? А разве мужество — это не здоровье духа, в конце концов делающее здоровым и тело?» — задавался вопросами Белаковский.
