«Последние недели я кайфовал от того, что происходит в «Сибири». Будь так с самого начала…» Ткачев — об обмене
В минувшее межсезонье Владимир Ткачев заключил двухлетнее соглашение с «Сибирью» и считался главным приобретением новосибирского клуба наряду с Никитой Сошниковым. Однако в конце ноября в составе сибиряков нет ни Сошникова, ни Ткачева. На днях обладатель Кубка Гагарина был обменян в «Торпедо» на Михаила Абрамова и Антона Косолапова. Sport24 поговорил с именитым центральным нападающим о причинах провала «Сибири» и его решении покинуть клуба.
— Многие болельщики «Сибири» испытывают диссонанс: еще недавно после победы с «Динамо» вы говорите духоподъемную речь, а спустя несколько дней покидаете команду. Была ли искренность в тех словах?
— Роль спортсмена подразумевает выступление за разные команды. Пока я надевал свитер «Сибири», я был искренен и старался приносить пользу команде. Иногда события происходят быстро, мы не успеваем на них эмоционально отреагировать. Но с первого до последнего момента я был предан этому клубу.
— Но в тот самый момент вы уже осознавали, что ваш период в «Сибири» подходит к концу?
— Разговоры ходили разные. Такого, что все решено — нет. Заблаговременного понимания, что я где-то окажусь, не было. Не распылялся, концентрировался на играх.
— Не буду тянуть с главным вопросом. Вы просили обмен у руководства «Сибири»?
— У нас был разговор с Виктором Меркуловым. О том, где мы находимся, какие перспективы. Пришли к общему знаменателю, нашли вариант, который устроит обе стороны. Обстоятельства сложились так, что команда выступает не лучшим образом. Не так, как планировали. Возможно, нужно уйти в перестройку, дать шанс молодым ребятам. К тому же мне 32 года, хотелось бы еще что-то выиграть, или хотя бы побороться. Так пришли к единому мнению.
— В приоритете было уйти из «Сибири» или перейти именно в «Торпедо»?
— Было несколько команд. Хотя у меня и не было опции выбирать, совпало мое желание и позиция «Торпедо». Из того, что было, мы в большей степени совпали, команда из Нижнего Новгорода оказалась мне ближе.
— Летом не только вы, но и Никита Сошников, говорили про потенциал «Сибири», про мощный состав, приобретения. Вас ввели в заблуждение? Или вы сами ошиблись в выборе?
— Многие ребята живут ради больших целей: победе в кубке, Олимпиаде, чемпионате мира. Не нужно стесняться этих целей, говорить о них. Да, может быть, какие-то вещи не получились, потому что различные факторы влияли на развитие событий. Но летом это были искренние слова. Никита тоже приходил с амбициями. Были неудачи, но нельзя сказать, что то, что мы говорили летом, было неправильно.
— В какой момент вы поняли, что этот поезд идет не туда?
— Та ситуация, которая сложилась, может быть, даст толчок молодым ребятам, которые хотят себя проявить. Я видел, как горит желанием Ярослав Игоревич Люзенков, как он все кардинально поменял. Последние недели я просто кайфовал от того, что происходит в команде. Будь так с самого начала, уверен, «Сибирь» не была бы в той ситуации, в которой оказалась сейчас. Все очень достойно. Да, сейчас может быть какая-то перестройка, но этот тренер и его штаб могут дать результат. Как они выполняют свою работу — это реально круто.
— Почему тогда смена Буцаева на Люзенкова не поменяла вашего желания покинуть «Сибирь»?
— Так сложилось, что разговоры о моем обмене уже подходили к логическому завершению. Все стороны проделали много работы, наверное, неправильно все было срывать. Я с Ярославом Игоревичем поговорил, остался ему благодарен. Только слова благодарности ему от меня.
— Для него ваше решение не стало шоком, ударом в спину?
— Не думаю, что у него осталась обида на меня.
— Вскоре после того, как Вячеслава Буцаева назначили главным тренером, по КХЛ пошла информация, видимо от агентов: в «Сибири» бунт, игроки просят обменов. Как это выглядело изнутри?
— Я думаю, что это скорее было так преподнесено людьми, которые хотели встряски. Взять ту же историю про воду. Чтобы не растягивать тренировку, если определенное время, чтобы ее попить. Цель была в том, чтобы не было перерывов в занятии. Никто в целом воду не запрещал. Понятно, что когда игра у команды не идет — все ищут причину в мелочах. Но каких-то бесчеловечных вещей не было. Все было в пределах нормы. Этот хоккей не принес результата, но ажиотажа было больше.
— Никита Сошников говорил о придирках со стороны Буцаева, у них возникали перепалки. Как вы это воспринимали?
— Буцаев вызывал на разговоры и меня, и Никиту, и других игроков. У всех эти беседы складывались по-разному. Конечно, когда такие результаты — в разговорах мало приятного. Не могу сказать какие отношения у нас сложились. Ни хорошие, ни плохие, а рабочие. Я просто старался выполнять свою работу.
— В «Сибирь» вы шли к Епанчинцеву или фигура тренера не имела ключевого значения?
— Конечно, я изначально шел к Вадиму Сергеевичу. У нас был с ним разговор. Я знал, что в команду перешел Сошников, на подходе был Уилсон. Да, это сыграло роль.
— Тогда и его увольнение пошатнуло ваши планы дальнейшего пребывания в «Сибири»?
— Наверное, его отставка была не совсем объективна. Игра складывалась неплохо. На тот момент у нас выбыл основной вратарь, не было четырех защитников. Мы вели в счете и в Астане, и в Магнитогорске. Провальный матч был только в Уфе, после которого Епанчинцева и уволили. Мое мнение в том, что надо было еще подождать. Потери сказывались на наших результатах.
— Были ли попытки у команды отстоять Епанчинцева в разговоре с руководством? Раз многие игроки, хотя бы на бумаге, пришли под него.
— Нам объявили об этом как о факте. Никто нам не сообщал, что собирается уволить тренера. Не было и знаков, которые на это намекали. У нас даже не было возможности повлиять на ситуацию.
— Казалось, что назначение Буцаева, это посыл хоккеистам: «Не хотите по-хорошему, то есть как с Епанчинцевым, будет по-плохому, то есть с Буцаевым». Вы это считали?
— Я бы так не сказал. У каждого тренера свои методики. Каждый тренер считает, что его видение принесет результат. Наша задача — это выполнять. Не более.
— Знаю, что у команды все-таки была встреча с Епанчинцевым после его увольнения. Как она прошла?
— У нас был выходной, встретились поужинать с ребятами. Там был Вадим Сергеевич. Мы неформально с ним пообщались, тепло попрощались.
— Правильно ли я понимаю, что с начала предсезонки у команды не было коннекта с тренером по физподготовки Алексеем Войтюком, который свои требования доносил довольно категорично?
— Этот вопрос я бы хотел оставить без комментариев.
— Со стороны ваш переход в «Сибирь» выглядел так: вы приехали в Новосибирск кайфовать, играть в хоккей. Агент до этого говорил о тяжелой ноше в Челябинске.
— Мне этот вопрос уже задавали. Не понимаю, о какой ноше речь. Я кайфовал в Челябинске, особенно от того, где мы были весной. Столько камбэков мы сделали, столько всего было классного! Когда я переходил из Ярославля в Челябинск, то у «Трактора» тоже были сезоны без плей-офф. В «Сибирь» я переходил, потому что в Новосибирске действительно подбирался неплохой состав. У нас также была возможность зайти далеко.
— 21 минута в среднем за матч, большинство, меньшинство, все ключевые вбрасывания, буллиты. Доверие к вам в «Сибири» безграничное. Или это чрезмерная нагрузка?
— Это хорошо, для меня это было только в плюс.
— Как оцените свою игру за «Сибирь» в эти почти три месяца?
— Мы долго пытались найти свою тройку. Старались найти связки, на предсезонке это не всегда получилось, сочетания менялись. Были победные игры, когда играли вместе с Сошниковым и Уилсоном, мы приносили пользу. Не всегда нас выпускали вместе, где-то были личные амбиции. Не внутри нашей тройки, а извне. Под конец начали находить коннект с Ваней Чеховичем, к сожалению, был травмирован Уилсон.
— Среди специалистов есть мнение, что вы все-таки идеальный второй центр, а не первый, как вас видели в «Сибири». Есть амбиции доказать обратное или вам лучше быть не под софитами?
— Это слишком преувеличено, первый или второй центр. Большинство игроков понимают, что все условно. Если на данном отрезке выдаешь результат — будешь первым центром. Не думаю, что если кто-то кого-то берет на какую-то роль — это обязательно исполняется точь-в-точь.
— Не было мысли о возвращении в Челябинск? Вас, кажется, там до сих пор обожают.
— Не все клубы знают, что идут переговоры. Не все афишируют. У нас переговоры были в тишине. Команда в непростом положении, не знали, что будет дальше. В какой-то момент переговоры вышли на финишную прямую и переросли в сделку. Мыслей по поводу Челябинска не было, но ничего не могу исключать в будущем. За эти годы остались только теплые воспоминания. Со многими ребятами до сих пор общаюсь. Челябинску я благодарен.
— Для вас стало откровением, что Бен Гру покинул команду и вернулся в Канаду посреди чемпионата? Или понимали, что он может так поступить?
— Для меня это стало сюрпризом, я такого не ожидал.
— Слышал мнение, что Челябинск вы покинули именно из-за персоны Гру. Сейчас можете ответить на этот вопрос?
— У нас были недопонимания, разговоры. Не всегда я и он были довольны ситуацией. Но все зависело от игры. Я получал хорошее игровое время, даже играя в четвертом звене. Мне грех жаловаться, ведь часто в концовках выходил шестым. Да, у главного тренера настроение менялось волнами. Я просто подумал, что на тот момент уйти — будет комфортнее для всех.
— Алексей Исаков — тренер не молодой, но новой волны. Что вы о нем знаете? Были предварительные разговоры с ним?
— Хочется приехать для начала, познакомиться со всеми ребятами, а потом уже думать о таких вещах.
— Что ждете от стиля игры «Торпедо»?
— Я говорил с Алексеем Кручининым, обсудили некоторые моменты. Получил только положительные отзывы. Но, повторюсь, хочется все увидеть изнутри.
— В системе «Торпедо» работает Алексей Потапов — ваш бывший партнер по «Ак Барсу». Консультировались ли с ним перед переходом?
— Нет, мы не связывались.
— Вы действительно пошли на понижение контракта, как об этом писали некоторые инсайдеры?
— Мой агент уже высказался на этот счет. Мы просто совершили обмен и все.
— В Новосибирске на вас ходило 11 тысяч даже при кошмарной серии поражений. Что скажете на прощание болельщикам «Сибири»?
— Чувство благодарности за всю поддержку. В Новосибирске хоккей очень сильно любят, хоккей занимает огромную часть в жизни. То, что на нас ходил полный стадион даже во время серии поражений, тому яркая иллюстрация.
