«С Анисимовым росли вместе, но помощи от судей мы не дождемся!» Первое интервью нового директора «Сибири»
После того как Кирилл Фастовский покинул пост генерального директора «Сибири», где работал 14 лет, новосибирский клуб пошел на значительные перемены. Сменился не только генеральный директор, но и видоизменилась вся структура управления. Генеральным менеджером пригласили Виктора Меркулова. Появилась должность исполнительного директора, которую занял Андрей Глазков. А непосредственным преемником Фастовского стал Лев Крутохвостов. Sport24 пообщался с новым руководителем «Сибири».
— Болельщикам «Сибири» со стажем вы известны как хоккеист, выступавший за команду на стыке веков. Но в 2008 году вы завершили карьеру игрока и с тех пор для широкой общественности находились в тени. Чем занимались все эти годы?
— Однажды приехал в отпуск домой к родителям, в рабочий поселок Чик, что в Новосибирской области. Тогда как раз шло строительство ЛДС, а располагался он всего в 500 метрах от родительского дома. Глава района узнал, что я нахожусь в отпуске, мы встретились, и он предложил должность директора ЛДС и организовать школу. А у меня были проблемы со спиной. Понимал, что год-два как хоккеист, может, и протяну, но такого предложения может уже не поступить. Решил завершить карьеру и возглавить школу «Штурм». Проработал там 10 лет, оставался все эти годы в хоккее. Получился неплохой старт. Первые два-три года пришлось вникать в очень многие моменты, начиная с управления ледовым дворцом, изучал документооборот. Для профессионального хоккеиста, который знает это все немного с другой стороны, процесс непростой. Школа постепенно начала расти, увеличивалось количество детей, появлялись новые тренеры. Удаленность от Новосибирска, конечно, накладывала свой отпечаток. В этом вопросе нам очень помогали администрация Коченевского района и родители детей. После первых успехов на областных и региональных соревнованиях решили заявиться на первенство Сибирского федерального округа.
— Потом, как я понимаю, вы перешли на работу в ФХР.
— Да. В 2018 году Федерация хоккея России приняла решение о создании филиалов во всех федеральных округах, в том числе в Новосибирске. Филиал занимается организацией соревнований, их проведением, формированием сборных команд Сибирского федерального округа и так далее. Мне предложили поработать, провели собеседование в Москве. Наверное, повлияли результаты моей работы в Чике. Дмитрий Курбатов предложил Кириллу Валерьевичу Фастовскому возглавить филиал, а мне стать заместителем руководителя. При этом какое-то время я оставался в «Штурме» консультантом. Появилась возможность ездить по всем школам, подведомственным филиалу, набираться опыта, общаться с руководителями, тренерами и т. д. Фиксировал себе информацию на будущее, накопил опыт. В общей сложности проработал в новосибирском филиале ФХР шесть лет. Захотелось пойти дальше, попробовать что-то большее.
— Большее — это школа «Сибири»?
— Разумеется. К тому моменту я хоть и не работал в «Сибири», но знал, чем живет школа, какие у нее есть проблемы. Мне предложили написать концепцию развития, я согласился на предложения министра спорта и год проработал на должности директора.
— Разве можно что-то успеть сделать за год?
— Мы изменили сам подход к тренировочному процессу. Я разделил все возраста по сегментам. Для нашего региона такая структура новая. В каждом возрасте нужно уделять разным моментам определенное количество времени. В каждом сегменте по три возраста: первый — восемь, девять и десять лет; второй — одиннадцать, двенадцать, тринадцать; и наконец, заключительный — до выпускного года. На начальном этапе нужно детей заразить хоккеем, чтобы они занимались игрой во многие виды спорта. Я абсолютно убрал гонку за результат в первом сегменте. Важно, чтобы в этом возрасте все дети в команде получали одинаковое количество игрового времени. Мне многое понравилось в национальной программе подготовке хоккеистов «Красная машина». Там довольно подробно и хорошо все расписано, но не во всех школах есть условия для реализации этих идей. Так что пришлось что-то адаптировать под нашу действительность.
— Что еще поменяли?
— Добавили в каждый из сегментов тренеров по защитникам, нападающим, вратарям, а также тренеров по ОФП. Раньше главный тренер вел работу и на льду, и на земле. Не секрет, что у тренеров в детских школах небольшие зарплаты, приходится заниматься подкатками, «дружить» с родителями. Это все мы убрали, сделали обучение полностью бесплатным. Тренировочный процесс старался построить так, чтобы меньше было простоя и уделялось внимание всем ребятам. Наличие помощников помогло это реализовать. Поначалу некоторые тренеры не принимали мою концепцию, но за год многие поняли то, что я хочу видеть. На предварительных этапах соревнований, до Нового года, я вообще не требовал результатов от тренеров! Даже нарекания были определенные от Министерства спорта. Однако после Нового года уже ставил максимальные задачи среднему и старшему сегменту, с чем они в основном и справились.
— Но многое наверняка не успели, что-то не получилось.
— Прежде всего не дошли руки до того, чтобы создать полноценный отдел по медицинскому обеспечению. Это общая проблема всех сибирских школ, кроме «Авангарда». Я хотел, чтобы был главный врач в школе и чтобы медицинские работники отправлялись в поездки с командами, а также участвовали в питании юниоров, восстановлении и т. д. Прежде всего это вопрос финансов. То же самое можно сказать про съемку тренировочного процесса и последующий разбор. Да, игры мы снимаем, как и прописано в регламенте. Но нужно было вводить дополнительную штатную единицу, чтобы снимать еще и тренировки. Это реализовать не удалось, хотя намерение было.
— У вас в Чике работал Виталий Черночуб, который теперь тренирует «Омских Ястребов». Тренером вратарей «Салавата Юлаева» недавно стал Дмитрий Мезенцев — также выходец из «Штурма». Как так получилось, что они оказались не нужны «Сибири»?
— Я никогда не обсуждаю прежнее руководство, так что не мне рассуждать, почему они оказались не востребованы в «Сибири». Я тренеров подбирал исходя из своего видения. Ни Черночуб, ни Мезенцев не были на тот момент опытными тренерами. Но я увидел их стремление, они в свою очередь мне поверили. Они честно работали, я старался не мешать и обеспечивать условия. Почему не дошли до «Сибири»? Черночуб как раз работал в школе, а Мезенцев, наверное, больше делал себе имя на тот момент. Приглашение в Ханты-Мансийск он получил уже после того, как начал раскрываться его первый проспект — Егор Заврагин. Они росли и прогрессировали вместе, вместе и переехали в «Югру». Теперь, как видите, оба добрались до КХЛ: один в «Салавате Юлаеве», другой в «Сочи».
— Вы пытались их вернуть в Новосибирск?
— У меня с ними хорошие отношения, но клуб все же не резиновый. Когда Мезенцев приезжал в Новосибирск со сборной России, он уже был с контрактом. Заврагин был «в разработке», но у нас есть Красоткин как первый номер, Костин, а еще молодой вратарь из «Сибирских Снайперов» Табатчиков. Для того, чтобы что-то купить, надо что-то продать. Приглашая Заврагина, пришлось бы менять или кого-то продавать, но мы рассчитываем на тех ребят, которые уже есть. Надо учитывать и бюджет клуба. Только в середине мая состоялся Попечительский совет, на котором был утвержден бюджет на следующий сезон. Мы не знали, останется ли он на прежнем уровне, станет выше или ниже.
— Давайте поговорим о вашей должности и обязанностях.
— Когда я вступил в должность генерального директора «Сибири», губернатор четко дал понять, что жизнь клуба меняется и необходима реструктуризация. Ведь хоккейный клуб — это не только команда, но и коммерция, маркетинг, организация матчей, других мероприятий, работа с болельщиками. Я в должности генерального директора отвечаю за все направления. Непосредственно спортивная составляющая — это к Виктору Меркулову. Не зря его должность называется не спортивный директор, а генеральный менеджер. Он отвечает за спортивную составляющую клуба, за подбор тренеров, игроков, вплоть до финансов.
— Взять, например, назначение главного тренера и формирование штаба. Этим занимается исключительно Меркулов?
— Безусловно, мы обговариваем и согласовываем кандидатов между собой. Ранее с Меркуловым мы не были знакомы, но уже месяц работаем вместе. Во многих вопросах, по видению хоккею и формирования команды, мы сходимся и смотрим в одном направлении.
— Как так может быть, что генеральный директор не несет ответственности за результаты команды?
— Правильно будет сказать, что я несу ответственность за работу всего клуба, а спортивное направление — его важнейшая часть. Не может же организм работать без сердца? Безусловно, сердце — это наша команда. Чтобы было понятно болельщикам: Меркулов — это спорт, я — это весь клуб.
— В триумвирате, который сложился после ухода Кирилла Фастовского, вы стоите во главе иерархии? Генеральный менеджер Меркулов и исполнительный директор Глазков вам подчиняются?
— Что касается Андрей Ивановича (Глазкова — прим.), то да. Он сейчас берет на себя больше обязанностей, начинает углубляться, занимается коммерцией, взаимодействием с ареной. Ни для кого не секрет, что у прежнего руководства клуба с нынешним руководством арены были натянутые отношения. Такую махину как «Сибирь-Арена» нужно содержать, проводить здесь концерты и другие мероприятия, но ни в коем случае не в ущерб хоккейной команде. Говоря о Меркулове, то он теоретически подчиняется мне, но по своей должности он может формировать бюджет команды, у него есть право подписи контрактов. Согласование со мной — скорее формальность. Тогда как бюджет всего клуба формирую я.
— Что у «Сибири» с бюджетом? Фастовский все последние годы говорил о том, что он остается неизменным. Судя по данным СМИ, это 400-500 миллионов на зарплаты игрокам.
— Попечительский совет утвердил движение в сторону небольшого увеличения. Можно говорить о 10%. В связи с чем? Прежде всего потому, что пол зарплат в КХЛ со следующего сезона увеличится с 405 миллионов до 450. В Новосибирске нет крупных градообразующих предприятий, так что большего увеличения добиться было сложно. Сейчас одна из моих задач — искать дополнительные инвестиции в клуб. Перед нами стоит задача увеличивать собственные доходы клуба: будем зарабатывать — будет и увеличение бюджета.
— Действительно ли все финансирование клуба сейчас идет из бюджета Администрации Новосибирской области?
— Не все, но больше половины. Раньше «Сибирский Антрацит» вносил свою долю в финансирование. Когда компания ушла, то губернатор взял на себя обязательство за счет бюджета восполнить этот пробел. От КХЛ идет посыл, что профессиональные клубы должны минимизировать поступление средств от государства. Будем очень активно работать в этом направлении, искать спонсоров, инвесторов. На предстоящий сезон бюджет сформирован, с учетом субсидирования из бюджета, а как будет на следующий — пока сказать не берусь.
— Правильно ли понимаю, что у всех руководителей контракты заключены по схеме «1+2»?
— У Виктора Андреевича (Меркулова — прим.) все будет зависеть от результата сезона. Формально контракт заключен на три года, но есть пункт, что Попечительский совет после первого года может принять решение о расторжении. Все будет на усмотрение руководителей, но задача стоит понятная: попадание в плей-офф с максимально высокого места. Наша работа также будет оцениваться, по многим показателям.
— Такой орган как Попечительский совет «Сибири» существует давно, но кроме председателя — в данном случае губернатора Травникова, его члены особо не афишируются. Кто в него входит на данный момент?
— Это и люди, которые занимаются финансированием клуба, и хоккейные люди. Все фамилии я вам раскрывать не буду, назову лишь несколько. Например, Дмитрий Затонский. Губернатор ставил задачу, чтобы в этом органе состояли не только те, кто помогают привлекать деньги, но и те, кто имеют хоккейный бэкграунд. Вошел в попечительский совет и Александр Аксененко — бывший хоккеист, который сейчас служит в Госдуме. Он действительно переживает за «Сибирь», при этом мы с Меркуловым можем поговорить с ним на одном хоккейном языке. Это многое упрощает.
— Вошел в Попечительский совет «Сибири» Роман Станиславов — директор волейбольного «Локомотива». Сам он это объяснял тем, что губернатор ставит в пример работу «железнодорожников» со своей школой. Реально ли вам что-то перенять из другого вида спорта?
— Хоккей и волейбол, конечно, два разных вида спорта. У нас много отличий. Я пока со Станиславовым не общался, не изучал структуру «Локомотива». Но то, как там выстроена вертикаль, заслуживает уважения. В любом случае такая информация не будет лишней, нужно перенимать опыт.
— Вы же почти два месяца буквально делили один кабинет с Кириллом Фастовским…
— Никто ничего, конечно же, не делил. У нас хорошие отношения. Его контракт закончился 30 апреля, мой вступил в силу 1 мая. До этого абсолютно нормально проходил процесс передачи дел. С Меркуловым Фастовский общался по спортивным делам: как устроена премиальная система, кто есть кто из игроков, почему не была выполнена задача на сезон.
— Но ведь вы приступили к реальной работе до 1 мая, и по сути у клуба одновременно было два генеральных директора. Согласитесь, что ситуация не типичная.
— Это правда. Некоторое время было непонимание со стороны коллектива. Кто руководитель? Кого слушать? Однако эта сумятица вскоре прошла. Спустя два-три дня напряжение в офисе сошло на нет. Со всеми сотрудниками поговорил, познакомился, начал вникать кто чем занимается. Кирилл Валерьевич к этому тоже нормально отнесся.
— Было ли какое-то предостережение или совет, который Фастовский вам дал, уезжая из Новосибирска?
— Единственное, что он мне сказал: «Не позавидую тебе, потому что ты местный». Некоторые моменты он мне популярно объяснил, в чем может быть сложность. Меня многие знают в городе, я со многими общаюсь. Понимаю, что и откуда будет приходить. Для всех хорошим ты не будешь, нужно искать симбиоз.
— Вам уже поступали звонки от старых знакомых в духе «возьми моего, посмотри»?
— Звонки были, не скрою. Но я очень аккуратно перевожу все на Виктора Андреевича. Губернатор, назначая меня на должность гендиректора, все прекрасно понимал. Наверное, поэтому отвечать за спортивную часть поставили Меркулова. У большинства игроков есть агенты, а Виктор Андреевич возглавлял ассоциацию агентов. Со всеми у него хорошие деловые отношения.
— В прошлом сезоне было много негатива вокруг бывшего спортивного директора «Сибири» Сергея Климовича и его сыновей. При этом у вас тоже есть сын, который через пару лет будет подходить по возрасту для игры в МХЛ. Как вам не наступить на грабли Климовича?
— Более того, мой сын Макар не один год играет в одном звене с младшими сыновьями Климовича. Так что я тоже слышал очень много разговоров. Мы в некотором роде заложники ситуации. Я человек такого склада, что считаю: дети не должны отвечать за поступки родителей. Прекрасно понимаю, какие взгляды могут быть в мою сторону. Если говорить о старших сыновьях Климовича, то в МХЛ они играли очень хорошо, приглашались в сборную России, а в клубе была взята линия на своих воспитанников. Минус в том, что в Новосибирске нет клуба ВХЛ. Ускоренный переход Климовичей из МХЛ в КХЛ без промежуточного этапа сыграл свою роль в этой истории. Пошли различные домыслы. У нас, у хоккеистов, у всех есть свои дети. Мы не можем отказаться от них или запретить им играть в хоккей. Когда я работал в школе, можете с кем угодно поговорить, никакого давления на тренеров я не оказывал.
— «Сибирь-2009» вообще славится своими хоккейными фамилиями: Ярослав Первушин, Захар Миловзоров, Макар Крутохвостов, Никита и Федор Климовичи…
— Это да (смеется). Была такая ситуация, что тренером этого года никто не хотел быть. Именно по той причине, что родители знают о хоккее все. Но эти опасения напрасны. Какой-то стереотип в клубе действительно сложился. Что касается Ивана и Егора Климовичей, то они на контрактах и будут пытаться заслужить место в составе на общих основаниях. Но я скажу, что это ценные активы. Такие перспективные ребята появляются в «Сибири» нечасто. Надо понять, как их талант применить, как правильно развить.
— В другой новосибирской команде ЦЗВС есть талантливый парень 2009 года рождения — Иван Рябов…
— И не только он! Там в целом очень хорошая команда.
— Но именно о нем говорят как об игроке, который может переехать по проторенной дорожке в академию «Авангарда». Вы предпринимаете попытки этот переезд предотвратить?
— Скажу честно, я уже встречался и с родителями Рябова, и с другими родителями игроков ЦЗВС. Разговаривали, и я объяснял, что «Сибирь» в них заинтересована. Предлагал не спешить куда-то переезжать из Новосибирска. Здесь мы их будем видеть, что называется, вживую, уделять внимание. Они уже подходят к такому возрасту, когда парней надо развивать, индивидуально с ними работать. Года через два они могут забрать место в команде МХЛ. Будем еще разговаривать с родителями. Мы хотим, чтобы все лучшие хоккеисты из разных школ города к 12–14 годам собирались в «Сибири». Для этого в том числе на попечительском совете клуба утверждена селекционная служба, которую возглавил Юрий Буцаев.
— То есть селекционная служба будет направлена на детский хоккей или на команду КХЛ в том числе?
— Прежде всего Буцаев — помощник Меркулова. Он будет заниматься сбором информации и рекомендаций по игрокам КХЛ, ВХЛ, МХЛ. Кроме того, на него возложены коммуникации со школой. Из-за переезда клуба на новую арену тренеры молодежной команды банально не могли в должной мере видеть игроков старших возрастов школы. Селекционный отдел будет вести потенциальных лидеров, рекомендовать к просмотру в «Сибирские Снайперы». Пока Буцаев как руководитель с селекционном отделе один, но появится еще один человек или, может быть, два.
— Очевидно, что академия «Авангарда» — это угроза для «Сибири». Какие у вас есть аргументы, чтобы в разговоре с родителями перебить те условия, что есть в Омске?
— Те условия действительно сложно перебить. Пытаемся донести до родителей, что, приглашая в детском возрасте хоккеиста, зачастую это делает тренер. Тренер, в свою очередь, нередко решает сиюминутные задачи. Ему нужно выигрывать, а для этого он собирает лучших. Везде и всегда дается приоритет воспитанникам, за исключением, возможно, Москвы и Питера. В какой-то момент по этому пути пошли и в Омске, но теперь они от массовых покупок ребят отходят. У них сейчас другая проблема: игроков академия выпускает, результаты у команды МХЛ есть, а куда все эти ребята пойдут дальше? Мест в первой команде немного. Наши аргументы следующие: повышенное внимание, индивидуальная работа. Я люблю параллели спорта и жизни. Сегодня спорт есть, а завтра его нет. Каждый родитель должен понимать, что, отправляя ребенка в 14 лет в другой город, вы рискуете. Как он себя поведет? Чем увлечется? Вы, как родители, не будете видеть его глаза, эмоции. Я в свое время сам уезжал играть в Москву в 16 лет — живя на базе «Крыльев Советов», ревел в подушку и просился к маме. Посмотрите на Володю Тарасенко или Костю Окулова — они примеры того, что здесь можно развиться до уровня топовых игроков. Да, вам на стороне дадут лучше клюшку или форму, но это не все, что есть в хоккее. Я, переходя на работу в клуб, школу «Сибири» не брошу.
— Вас на посту директора школы «Сибири» сменил Дмитрий Затонский. Его кандидатура согласовывалась с клубом?
— Назначение проходило в Министерстве физической культуры и спорта Новосибирской области, но со мной, как с бывшим директором школы, обсуждали этот вопрос — я кандидатуру Затонского поддержал. Глобально мы не будем пытаться влиять на какие-то решения в школе. Все должно быть в диалоге. Я рассказал Дмитрию Викторовичу, куда я на должности директора шел, что пытался реализовать. Он это принял к сведению, но все-таки это другой человек со своими взглядами. Возможно, Затонский привнесет что-то свое.
— Есть ли установка от губернатора на максимальное количество воспитанников в основе «Сибири»?
— На этот сезон губернатор не делал такого посыла. На попечительском совете была поставлена задача к концу мая предоставить концепцию развития всей вертикали, в которую должна через сезон войти команда ВХЛ. А уже после предоставления концепции такое направление будет оправданным. Когда мы вкладываем средства в школу, команду МХЛ и ВХЛ, то должны быть результаты этой работы. Речь не обязательно о воспитанниках, а об игроках, которые прошли через эту самую вертикаль. На данный момент приоритет — спортивный результат, выход в плей-офф с максимально высокого места. Новосибирск заждался плей-офф. При этом я подчеркну: ни для кого из воспитанников не закрываем двери, но в то же время они должны соответствовать уровню.
— То есть в сезоне-2025/2026 в Новосибирске появится команда ВХЛ?
— Такая задача стоит. Мы должны проработать этот вопрос и предоставить информацию к следующему попечительскому совету. Есть разные варианты, как это может выглядеть. Возможно использование старого ЛДС на Богдана Хмельницкого, есть стадион в Бердске. Во втором случае понадобится больше финансовых вливаний. Все-таки требования в регламенте с каждым годом только ужесточаются. Тогда как старый ЛДС для этого почти полностью готов. Тем более что это намоленное место. С точки зрения спорта и коммуникаций было бы идеально, если бы на «Сибирь-Арене» играли команды КХЛ и ВХЛ, а на Богдашке — МХЛ и школа. Но у лиг есть обязательства перед спонсорами, разные букмекерские компании, создаются определенные сложности. Речь о рекламе на льду и бортах, физически невозможно совместить календари КХЛ и ВХЛ на одной арене. Поэтому команда ВХЛ, если она будет, скорее всего, отправится на старый ЛДС.
— Слышал, что был вариант переезда на старую арену «Сибирских Снайперов». Это актуально?
— Если такие разговоры и были, то до меня. Я не понимаю этой логики. Мы должны стремиться собирать как можно больше зрителей на матчи молодежной команды. «Снайперы» в концовке прошлого сезона собирали 8–9 тысяч. Мы ставим задачи не просто сохранить эту аудиторию, но увеличить и разнообразить ее. Разумеется, на «Сибирь-Арене» это сделать будет проще. Хоккей сейчас стал частью шоу-бизнеса, клуб должен учитывать эти тенденции.
— Были планы по увеличению вместимости «Сибирь-Арены» за счет замены блитчеров — сборно-разборных трибун, которые сейчас расположены далеко от бортов. Они будут реализованы?
— Есть проект по реконструкции (доработке) блитчеров и, как следствие, увеличению вместимости арены примерно на две тысячи зрителей. Однако этот проект дорогостоящий. Нужно обсуждать, на чьи плечи лягут затраты. На клуб, на арену или проект будет реализовываться совместно? Это будет обсуждаться на попечительском совете. До начала сезона успеть увеличить количество мест будет сложно, но через год такой вопрос будет актуален. Тем не менее небольшое увеличение зрительских мест планируется и в предстоящем сезоне.
— Какие планы у «Сибири» на межсезонье?
— Это больше вопрос к генеральному менеджеру. Однако уже есть такое решение, согласованное с главным тренером, что и МХЛ, и главная команда сборы проведут в Новосибирске. «Сибирь», как уже объявлено, проведет турнир в Омске, а также сыграет два-три товарищеских матча. «Сибирские Снайперы» сыграют на турнире Белосохова. В нашем распоряжении на арене две площадки, в парке есть беговые дорожки. Существует стереотип, что на предсезонке лучше быть вдали от семей, ни на что не отвлекаться. Но в Новосибирске мы также воспользуемся гостиницей. Все профессионалы, и, думаю, проблем не возникнет. Подход хоккеистов к работе, по сравнению с моими временами, сильно поменялся в профессиональную сторону.
— Предприняли ли вы какие-то меры, чтобы в будущем не повторился казус с потерей очков из-за такой ситуации, как в прошлом сезоне с гражданством Федора Гордеева? Может быть, привлекли специального человека, который взял это на контроль?
— Данный вопрос, конечно, поднимался. Решение лиги я не комментирую. История имела большой резонанс, она не должна повториться. Это зона ответственности Виктора Андреевича Меркулова.
— Бывший генеральный директор «Сибири» Кирилл Фастовский входил не только в правление, но и в совет директоров КХЛ. После его ухода из клуба сохранится ли представительство «Сибири» хотя бы в одном из этих органов?
— На совещании руководителей клубов я разговаривал с президентом лиги Алексеем Алексеевичем Морозовым. Пока никто на этот вопрос ответить не может, все решится на совете директоров в сентябре. Тогда состоится переизбрание. Конечно, нам хотелось бы сохранить представительство.
— А есть понимание, несет ли присутствие в этих органах реальную пользу для клуба?
— Совет директоров ведь не только утверждает изменения в регламенте. Он первым получает информацию на обсуждение. Однозначно из этого можно извлечь пользу.
— Еще немного о выгодах для «Сибири». Говорят, что вы находитесь в дружеских отношениях с главным арбитром КХЛ Алексеем Анисимовым…
— Не будем делать из этого секрета. Мы земляки, росли вместе, играли друг против друга и в одной сборной. У меня и с Антоном Курьяновым отличные отношения.
— Но Курьянов не курирует судейство во всей лиге!
— Понимаю, на что вы намекаете. Алексей Владимирович уже восемь лет работает главным арбитром КХЛ, мы много с ним разговаривали за эти годы. Ему было сложно, но он построил такую систему, что там есть несколько органов управления, независимые комиссии. Как он может повлиять на судей? Дать установку судить «Сибирь» иначе? Сейчас столько камер, экспертов, отдельная передача. Если будет какой-то крен в сторону одного клуба — это увидят. Зачем это ему? Помощи мы не дождемся точно! В общем, у нас ровные рабочие отношения!
— А если будут решения в обратную сторону, удастся ли сохранить дружбу?
— Постараемся разделить дружбу с работой! Говорят: имея общий бизнес, вы теряете дружбу. К счастью, у нас здесь не общий бизнес. Только в процессе поймем, будут ли нарекания к судьям. Прежде всего будем обращать внимание на себя, а не искать черную кошку в темной комнате!
