Иван Мирошниченко стремительно вырос за свой первый профессиональный сезон в Северной Америке. Это было непростое приключение, но Иван постепенно справился. 20-летний россиянин прибыл в Вашингтон заранее, чтобы поехать в лагерь развития «Кэпиталз», практически не зная английского языка. Но в течение сезона он добивался прогресса, работая с репетитором, а заодно продолжал проявлять себя на площадке.
Капитан и главная звезда «Столичных» Александр Овечкин , который пережил аналогичный переход в свой год новичка, проявил участие в своем молодом товарище по команде. При этом, Ови считает, что Мирошниченко будет с любовью вспоминать свой прогресс в будущие годы.
«Он начал разговаривать с ребятами, задавать вопросы. Конечно, ему тяжело, но иногда нужно снять с себя барьер. Я был таким же, точно таким же. Мой английский был ужасен. У меня были трудные вопросы постоянно, но это было веселое время. Я почти уверен, что он это запомнит», — сказал Овечкин.
Великая Восьмерка в прошлом открыто говорила о своих трудностях с адаптацией к Соединенным Штатам и американскому образу жизни. Когда он впервые приехал в 2005 году, он часто чувствовал себя неловко и был не в своей тарелке.
«Это было немного странно. Потому что я почти все время оставался в отеле. Это была какая-то странная комната. Это был не первый и не второй этаж, это был подвал. Как будто я был в тюрьме. Я не мог посмотреть телевизор, потому что ничего не понимал. Я смотрел в окошко и говорил самому себе: «Что я тут делаю?», — говорил Овечкин в документальном фильме «Gr8tness», который в прошлом году вышел в эфире телекомпании ESPN.
В конце концов, для улучшения адаптации, Овечкин переехал к тогдашнему генеральному менеджеру «Кэпиталз» Джорджу Макфи и его семье. Там он почувствовал поддержку и стал привыкать ко всему намного быстрее.
«Что касается меня, я бы выучил английский немного быстрее, если бы мог. Потому что иногда компанией выходишь с ребятами ужинать, но даже сказать ничего не можешь. Это было довольно тяжело. Я из другой страны, всю жизнь говорю на одном языке, а потом приехал и мне пришлось сменить язык. Это было сложно. Но мне хотелось разговаривать со всеми, понимать шутки, понимать разговор. Иногда я общался с Дайнюсом Зубрусом, а Брайан Уиллзи был моим соседом по комнате. Мы пытались говорить друг с другом, но я не понимал его, а он не понимал меня. Он был терпелив и дал мне несколько советов. Он многому меня научил. Я был как маленький мальчик, окруженный большими родителями», — вспоминал Овечкин.
Мирошниченко переживает те же проблемы роста. Но языковая проблема может давать свои негативные плоды. Например, перед игрой «Кэпиталз» против «Торонто» в прошедшую среду Овечкин начал традиционный для команды ритуал, который сами хоккеисты называют babe (детка), но Александр произносит это слово не вполне правильно (у него получается ближе к «баб»). Мирошниченко тут же стал подкалывать Джон Карлсон, спрашивая, что такое «баб» на русском, но Иван только смущенно улыбался в ответ.
В межсезонье Овечкин даже подрабатывал переводчиком у Мирошниченко, но сейчас эту практику решили оставить.
«Он многому сам научился. Ну он же мои клюшки использует, так что все в порядке», — с улыбкой сказал Александр.
«Если говорить серьезно, то, Мирошниченко меня очень впечатлил. Не только на льду. Он пытался досконально изучить наши игровые системы. Даже когда он не играет — например, мы не выпускаем его в концовках, он все равно вовлечен в матч. Для молодого игрока, приехавшего в Северную Америку и играющего здесь первый год, он был очень, очень впечатляющим», — похвалил новичка главный тренер «Вашингтона» Спенсер Карбери.
