«Было стыдно возвращаться с Олимпиады без медали». Почему русская гимнастка завершила карьеру в 20 лет
В 2021-м гимнастка Елена Герасимова дебютировала на Олимпийских играх в Токио в составе российской сборной, но единственная из девушек вернулась домой без наград. А спустя три года официально завершила карьеру и даже не попробовала получить нейтральный статус для выступления на международных соревнованиях.
Корреспондент Sport24 Анастасия Логинова связалась с Еленой и разобралась, что привело спортсменку к такому решению, как она переживала неудачу на Играх в Токио и почему Ребека Андраде впечатлила ее больше, чем Симона Байлз.
— Помнишь, как пришла в гимнастику? Первые ощущения от нахождения в зале?
— Да, очень хорошо помню этот момент. Начну с того, что в детстве я была энергичным ребенком. Родители заметили во мне активность и сначала решили повесить дома турник, с которого я не слезала! После этого в 5 лет родители привели меня в гимнастический зал, я осталась в восторге от большого пространства и разновысоких брусьев.
— Когда тебя позвали в сборную команду России?
— В 11 лет впервые приехала на сбор, после Первенства России.
— Каково это — впервые тренироваться на одном помосте со взрослыми титулованными гимнастами?
— Конечно, для меня тогда сборная считалась элитой. Очень волновалась, переживала, хотела всем понравиться. Меня заметили на бревне: очень хорошо помню, как специалист на снаряде прямо уделял мне время.
Мы с ним много работали — наверное, поэтому пошел хороший результат. Я сама по себе была ловкой девочкой, умела выполнять сложные задачи. Мне понравилось, очень хорошие впечатления остались от всех специалистов и тренеров сборной.
— Не было ли страшно одной ехать на сбор, без родителей?
— Страшно не было, скорее ответственно, наверное. Понимала, что я должна усердно работать и показывать результат.
— Твой первый крупный международный старт — юниорский чемпионат мира в 2019 году, где ты выступала с Викой Листуновой и Владой Уразовой. Запомнилось что-то с этого турнира?
— Юниорский чемпионат мира в Венгрии — в принципе, мои самые запоминающиеся соревнования. Во-первых, был активный период в возрасте 15-16 лет. Во-вторых, отличный командный настрой.
Настраивались как обычно, все программы прогоняли на базе, проводились контрольные тренировки. Приехав в Венгрию, прошли опробование снарядов, нам все очень понравилось. Я была капитаном команды, очень сильно поддерживала девочек: знала, как все волнуются. Сама тоже волновалась, но виду не подавала.
— А как тебя выбрали капитаном? В чем заключалась твоя роль?
— Перед отъездом у женской и мужской команды было общее собрание с тренерским штабом, тогда и встал вопрос о выборе командира, который понесет за это ответственность. Моя роль заключалась в организационных моментах, уверенно вывести свою команду и быть для них поддержкой.
— Как оценишь этот опыт? Со всеми задачами справилась?
— Слушай, мне очень понравилось. У меня пропадали страх и волнение, даже больше вдохновлялась происходящим. Наверное, у меня это получилось.
— Через два года после чемпионата мира у тебя случилась еще и Олимпиада. В составе команды можно было заявить четыре гимнастки, и за последнее место фактически ты боролась с Лилией Ахаимовой. В какой момент узнала, что поедешь все-таки по индивидуальной квоте, а не в команде? Как вообще все это происходило?
— Это тяжелая для меня тема. Во-первых, были сложные времена, пандемия — Олимпиаду перенесли на год. На время карантина все разъехались по домам, никаких условий, все залы закрыты. Нужно было тренироваться дома, находить условия, поддерживать мышечный тонус. Дома, конечно, занимались по возможности, чтобы потом легче восстанавливаться. Когда ситуация улучшилась, нас снова начали вызывать на сборы, после чего и началась очень сложная и длительная подготовка. Было максимально трудно.
Непосредственно перед Олимпийскими играми был очень ответственный момент подготовки. Для себя я понимала, что не конкурирую с Лилей, а прежде всего борьба заключалась в том, чтобы остаться в команде. Но на заключительных контрольных тренировках, за три дня до вылета в Токио, узнала, что не стою в команде, а еду личницей.
Честно, не могу даже передать, что чувствовала в тот момент. Расстроилась, очень много плакала. Боялась звонить родным — не знала, что им сказать. Что может чувствовать человек, который шел к этому всю жизнь? Мне было 17 лет.
Когда мы прилетели на Олимпийские игры, у нас действовали особые ковидные ограничения — маски, дистанции. На протяжении всего времени находились либо в олимпийской деревне, либо в зале. Особо не гуляли, больше настраивались. Я закрыла на все это глаза и сказала: «Лен, тебе надо достойно выступить. А потом все остальное».
Когда выступила в квалификации и вернулась в олимпийскую деревню, помню, как села на кровать и сказала себе: «Вот и все, Лен, твой старт закончен. Можешь и поплакать теперь». Поплакала, пережила этот сложный эпизод.
Потом уже начала смотреть на девочек с трибун, болеть за них в командном финале. Очень сильно за них переживала. Когда они стали олимпийскими чемпионками, осознала, что действительно была за них очень рада. Но, опять-таки, приехав в деревню, увидела счастливых девочек с медалями. А я, по сути, ни с чем. Чувства не передать словами. Оставалось только принимать и проживать эту боль. Даже сейчас, спустя четыре года, тяжело вспоминать .
Конечно, потом болела за Настю Ильянкову на брусьях, за Гелю Мельникову с Владой Уразовой в личном многоборье. Ну, что сказать — девочки с золотом приехали, Настя с серебром. А я чувствовала себя позорно, мне было стыдно возвращаться без ничего. Было очень больно, но меня все поддерживали, я старалась оставаться сильной. Так и прошла серьезный жизненный опыт.
— Очевидно, что женская команда ехала за практически гарантированными медалями, вопрос был только в цвете наград. Если бы Олимпиаду не перенесли на год, то, допустим, та же Вика Листунова не прошла бы по возрасту. У тебя нет на этот счет обиды или сожаления? В 2020-м ты бы попала в команду и боролась за медаль, а через год Вика вышла на взрослый уровень, Лиля подлечила травмы — и тебе немножко не хватило.
— Обид вообще нет, скорее ситуация так сложилась. Я это уже тогда приблизительно понимала и не опускала руки, продолжала работать и готовиться дальше.
— Как думаешь, чего тебе не хватило для попадания в команду? На бревне у тебя была вполне конкурентоспособная на мировом уровне база.
— У меня было хорошее бревно, у Лили — сильный прыжок. Возможно, тренеры посчитали, что опорный прыжок стабильнее бревна. Не могу сказать точно.
— Хорошие вспоминания от Олимпиады у тебя остались? Может быть, удалось с кем-то пообщаться, познакомиться.
— Познакомиться — нет. Из-за дистанции и ковида поговорить с кем-то было сложно. Но увидела вживую девчонок-американок, Симону Байлз, посмотрела на Ребеку Андраде, которая показала очень классный прыжок. Для меня Ребека была примером для подражания: всегда хотела прыгать так, как она. Я даже удивлялась, когда смотрела на нее.
— Обычно все отмечают Симону.
— С Симоной и так понятно, что она все прекрасно делает. Не знаю, меня больше впечатлила именно Андраде. До сих пор она мне нравится.
— А Олимпиаду в Париже смотрела? Что запомнилось?
— Да, смотрела. Очень понравились итальянки, они усложнились на брусьях. Ребека, опять-таки. Симона… От нее можно всего ожидать — приедет и покажет высшую гимнастику. А за другими девочками хотелось повнимательнее понаблюдать и посмотреть, как они вообще себя поведут. В основном, следила за китаянками и за финалом на бревне.
И все равно радовалась не за Симону, а за Ребеку. Мне очень понравилось, но понятное дело, что не хватало конкуренции, не хватало нас, российских гимнастов. Хотелось бы еще раз побывать на Олимпийских играх и достойно выступить.
— Наверное, самым неожиданным моментом для меня стал скандал с бронзой на вольных упражнениях. Мне кажется, что пострадали все три девочки. Такая классная Олимпиада и такой организационный провал под конец гимнастической программы.
— Я не могу эту ситуацию прокомментировать. Сами Олимпийские игры в Париже немножко получились своеобразными, так скажем. Смотрела церемонию открытия и немножко не понимала, в чем суть. Как, чего, зачем?
Поэтому тут уже решать международным судьям, которые там сидят. Результат есть результат, каким бы он ни был. Надо это принять.
— В 2022-м у тебя было страшнейшее падение на прыжке, как раз на двух винтах. Я видела это вживую. Помню, как арена замолчала — было реально очень страшно смотреть. Вот ты неудачно приземляешься — сразу понимаешь, что это травма и насколько все серьезно? Есть у спортсменов это ощущение?
— Помню все ощущения, этот удар. Боль ведь немного запаздывает из-за шокового состояния, в моменте просто поняла, что произошел удар. Поворачиваюсь, хочу встать — а у меня не получается. Смотрю на свою ногу и понимаю, что вылетела коленная чашка. Я ничего не могла с этим сделать, оставалось только сидеть и ждать помощи. Сложно описать, но эмоций особо не было — наверное, сказалось шоковое состояние. И только через какое-то время начала чувствовать боль.
— Это случилось из-за того, что элемент был недостаточно готов? Или случайность?
— Ситуацию можно оценить по-разному. Думаю, поторопилась прыгать два винта на стандарте — это и привело к травме. Либо недостаточно хорошо прочувствовала мост с конем на опробовании, что тоже немаловажно.
— Тренеры тогда не отговаривали? Не настаивали на том, что нужно подождать?
— Они мне говорили прыгать винт, я настаивала на двух. Хотела бороться.
— Упертость в гимнастике помогает или все-таки мешает?
— Упертость в гимнастике — это и хорошо, и плохо. Зависит от ситуации.
— Насколько я помню, после достаточно серьезной травмы ты быстро вернулась на соревнования. Как проходило восстановление?
— После инцидента в Калуге приехала домой в Чебоксары, меня прооперировали хорошие врачи. Травматологи и хирурги сделали все возможное, чтобы я быстро реабилитировалась и восстановилась. После операции приходила тренироваться, долго и мучительно разрабатывала колено. У меня была мотивация — хотела быстрее встать на ноги, заставляла себя.
— Почему оперировалась не в Москве, а в Чебоксарах?
— У нас есть медицинский федеральный центр, куда съезжаются лучшие врачи со всей России. Там меня благополучно прооперировали, все прошло отлично.
— После того самого Кубка России ты выступала еще два года. Когда появились мысли о завершении карьеры?
— У меня не было в планах заканчивать спортивную карьеру. Хотела еще где-то на год, наверное, остаться, но просто в моменте осознала, что очень много травм, много что болит. Я не могла прогрессировать, добавлять новые элементы. Сидела на месте с постоянными болячками, часто терпела.
Чувствовала, что больше не могу. А потом я задалась вопросом: какие у меня перспективы на будущее? Плюс еще хорошие девчонки 16-17 лет подрастают. Наверное, осознавала, что уже очень сильно устала отдавать столько сил в профессиональный спорт. Меня не остановила даже возможность выступать под нейтральным статусом — за карьеру хватило международных стартов, много где побывала в своей жизни. Поняла, что этого достаточно.
— Тренеры не убеждали еще остаться и потерпеть?
— Конечно, говорили, что как-то рановато, предлагали еще на год остаться. Я сообщила тренерам свое окончательное решение и завершила карьеру.
— Ребека Андраде вообще три раза рвала крестообразные связки.
— Думаю, Ребека чувствовала по себе, что она еще может. У всех ведь разные ситуации — разные организмы, разные нагрузки. Поэтому когда я травмировала колено, переживала и думала: «Господи, лишь бы не кресты или мениск».
Оказалось не все так страшно — дернула медиальную связку, от удара коленная чашка сместилась в сторону. Потом все вставили и подкрепили обратно, чтобы колено хорошо держалось. Я спокойно встала на ноги, продолжила тренироваться. Потом это никак не мешало.
— А в жизни эти травмы мешают?
— Хирургические вмешательства — нет, не мешают. Со мной работали хорошие специалисты, я им доверяю и знаю, что все прекрасно держится, ничего не беспокоит.
— Когда ты прекратила тренироваться?
— Я завершила карьеру после турнира в Белоруссии в сентябре. После соревнований не захотела ехать на сборы — очень сильно болел ахилл, не могла ходить. Много раз делала PRP-плазмотерапию, чтобы восстановить это все быстрее, но вообще ничего не помогало. Думала, что поможет только разгрузка — специально пропустила сбор, чтобы нога немножко восстановилась. А потом задумалась: хочу ли я возвращаться? Такой переломный момент получился.
В целом, 2024 год для меня стал очень тяжелым. В моей жизни было только два тренера, Маргарита Владимировна Иванова и Василий Александрович Иванов. Сначала я тренировалась у Маргариты Владимировны, а когда повзрослела, перешла к ее супругу.
В 2024-м Василий Александрович серьезно заболел (специалист ушел из жизни 16 февраля — прим. Sport24). Чувствовала себя ужасно: не могла «переварить», принять, что еду выступать на Кубке России без тренера. Для меня это было непривычно, потому что тренеры были для меня как вторые папа и мама.
На том Кубке выступила просто отвратительно — наверное, не смогла сосредоточиться. Понятное дело, что к международным соревнованиям личный наставник тебя направляет, готовит и передает выступать с командой. Это одно. А на Кубке его уже не хватало, я же привыкла с ним работать. Тут уже задумалась, что пора брать себя в руки и работать самостоятельно. Плюс просила помощи у специалистов и старших тренеров, чтобы они контролировали мою работу. Они мне очень помогали и поддерживали.
Из-за его болезни мне приходилось везде ездить самостоятельно — и на сборы, и на соревнования. В моменте это было тяжело принять, но позже, освоившись, начала взрослеть — на чемпионате России уже пошел скачок вверх.
— У спортсменов на базе есть определенный распорядок дня. Сложно ли было перестроиться от четкой дисциплины к обычной жизни?
— Как-то быстро адаптировалась. Сейчас восстанавливаюсь, готовлюсь к студенческим соревнованиям. Дисциплина у спортсменов всегда присутствует — наверное, она у меня и осталась. Несмотря на то, тяжело тебе или нет, все равно идешь в зал и работаешь. Поэтому несложно.
— Планируешь связать жизнь с гимнастикой и стать тренером?
— В Москве частично подрабатывала в клубе Антона Голоцуцкова, хотела набраться тренерского опыта, пока решала вопрос с квартирой. С детьми поработала, со взрослыми девчонками. Сейчас приехала в Чебоксары, помогаю и с малышами, и со старшими. Ну и сама тренируюсь.
— Получается, заработок с гимнастики откладывала на будущее?
— Да, получилось взять квартиру в Москве. Посчитала, что первая покупка должна быть именно такой.
— Хотелось бы свою спортивную группу набрать?
— Сейчас как раз разбираюсь с правилами на новый олимпийский цикл 2025-28. Дальше перспективы есть, но пока не буду вдаваться в детали.
— Еще один популярный вид деятельности после гимнастики — работа в цирке. Не хотела бы попробовать, как Яна Ворона? Или страшно?
— Не то чтобы страшно. Просто, скорее всего, это не мое. У меня как будто вообще другие перспективы на жизнь, смотрю на это вообще по-другому.
За Яну очень рада, общаемся с ней. Она рассказывает, что ей очень нравится. Я действительно рада, что она нашла себя после спорта и начала работать в цирке. Ее все устраивает.
— Есть ли элементы или программы, которые хотела исполнить, но не получилось по каким-либо причинам?
— Сложно сказать. Я считаю, что для себя достаточно всего попробовала — ничего конкретного.
— Как в гимнастике переживают переходный период у девочек? Есть какой-то контроль веса?
— Контроль веса есть. Я считаю, что в спортивной гимнастике он и должен быть. Критики нет, но мы, девочки, во время взросления сами осознаем, что лишний вес может очень сильно повлиять в работе. А подростковый период постепенно принимают — не могу сказать, что этот период проходил легко. Приходилось сталкиваться с проблемами, но не запускали. Делали все вовремя.
— Как справлялись?
— Уменьшали питание. Не то чтобы не ели вообще — скорее, регулировали объем порции. Либо могли пару раз на ужин не сходить.
— С расстройствами пищевого поведения не сталкивалась?
— Нет, такого не было.
— Если бы ты могла выбрать какой-то другой вид спорта, кроме гимнастики, что бы это было?
— Не знаю даже, честно. Моя мама занималась спортивной ходьбой — возможно, отправили бы в легкую атлетику.
— За гимнастической Премьер-лигой следила?
— Приезжала на финал ГПЛ, смотрела вживую. Мне очень понравилось, классный формат. Если бы была возможность, хотела бы поучаствовать — но, к сожалению, сборникам не разрешено.
— Ребят из резерва допускали.
— Да, только из резерва. Мне кажется, ребятам очень понравилось. Когда общалась с ними, говорили, что эмоции невероятные — намного круче, чем на чемпионате России. Я думаю, что соревнования такого формата будут проводить чаще. Интересно будет всем — и зрителям, и участникам.
— Никита Нагорный говорил о том, что планирует расширить ГПЛ и пригласить девушек в этом году. А из сборной тебя уже исключили после завершения карьеры, этот критерий не мешает. Пойдешь?
— Вряд ли. У меня уже есть планы на этот год, не получится состыковать.
— Если продолжить тему шоу — «Титаны» смотрела? Хотела бы попробовать?
— Думаю, что да, я бы попробовала — интересный формат. Классно, что вообще гимнастика растет в популярности, это здорово.
— Если оглянуться назад, своей карьерой ты довольна?
— Я считаю, что для себя сделала максимум возможного. Не мне оценивать. Выступала, где можно было, побывала на международных соревнованиях. Держалась до последнего. Главное, что мой тренер доволен. Он сказал: «Лен, ты все равно оставила свой след. Думаю, что ты сделала все возможное».
— Как говорится, на что здоровья хватило.
— Ну да, спорт не вечен.
— Чтобы ты посоветовала юным гимнасткам, которые только начинают свой путь в большом спорте?
— Стремиться к своей цели, достигать высших результатов, никогда не сдаваться и идти только вперед!
