Во времена СССР столичные клубы вели агрессивную трансферную политику. Киевское и московское «Динамо», а также ЦСКА могли просто забрать понравившихся футболистов «служить» к себе или же зазывали талантов, обещая железное место в сборной.
Поэтому провинциальным командам и столичным клубам некоторых республик приходилось идти на хитрость, чтобы сохранять лидеров в составе. Как правило, футболистов прятали в местных военных частях или больницах — так, например, Владимир Татарчук скрывался во Львове, а Вальдас Иванаускас — в Вильнюсе.
Тем не менее некоторые команды действовали еще хитрее. В этом отношении отличился «Пахтакор» — чтобы удержать звездного вратаря Юрия Пшеничникова, власти Узбекской ССР сыграли на опережение.
В конце 1960-х Пшеничников был одним из самых востребованных киперов страны. К 27 годам он стал легендой родного «Пахтакора», сыграв за клуб 183 матча и оформив аж 58 «сухарей» (Юрий играл на ноль в каждом третьем матче!) и уже регулярно вызывался в сборную СССР, где сначала подменял самого Яшина, а затем Анзора Кавазашвили.
Весь Узбекистан догадывался, что Пшеничникова скоро уведут из «Пахтакора». Поэтому руководство республики решило действовать — власти провернули такой невероятный план, что даже шокировали вратаря, когда он узнал о нем.
«В Ташкенте был журналист Эдик Аванесов. Спросил его однажды: «Я отбиваю сложные мячи, а вы пишите, что мяч попал в штангу или мимо ворот. Почему?» — «Нам запретили хвалить тебя, чтоб тебя не увели из Ташкента», — вспоминал Пшеничников.
Впрочем, несмотря на гениальность, этот план все равно не сработал. Усилия властей разбились о предложение легендарного Всеволода Боброва из ЦСКА, от которого было почти невозможно отказаться.
«Перейдя в футбольный ЦСКА из хоккейного «Спартака», он стал собирать игроков сборной — Вальку Афонина из ростовского СКА, меня. На тренировку «Пахтакора» прибежал наш администратор Михаил Аронович и крикнул мне: «Срочно в Белый Дом!» Там — руководитель Узбекистана Шараф Рашидов. Он был писатель, сочинил пять томов стихов и романов.
Я только вернулся в Ташкент из южноамериканского турне сборной, поэтому услышал от Рашидова: «С приездом». У меня коленки тряслись, но я ответил: «И вас также». — «А ты откуда знаешь, что я только приехал?» — «Прочел в «Литературной газете», что вы ездили в Москву на съезд писателей». Рашидов засмущался. Спросил, почему я польстился на предложение ЦСКА. Я объяснил: «Мне сказали: хочешь играть в сборной — переезжай в Москву, чтоб мы не летали в Ташкент смотреть на тебя», — рассказывал Пшеничников.
Бобров убедил вратаря. Так что уже в 1968 году Пшеничников играл за ЦСКА.
«Когда он меня пригласил, я поставил одно условие — трехкомнатная квартира. Бобров пошел к замминистра обороны Павловскому. Тот ему: «У нас генералы не имеют трехкомнатных квартир, а вы для какого-то из Ташкента просите». — «Не для какого-то, а для лучшего вратаря страны. Если хотим его в ЦСКА, должны сделать ему квартиру». И добился своего», — рассказывал вратарь.
Период в армейском клубе получился для кипера неоднозначным. С одной стороны, в 1968 году он был признан вратарем года и в 1970-м взял чемпионство с клубом. А с другой, стать лидером сборной благодаря переходу Пшеничников так и не смог. ЧМ-1970 в Мексике он и вовсе пропустил из-за травмы руки — врачи вставили Юрию платиновую пластину.
Однако, к счастью, несмотря на неурядицы, Пшеничников все равно завершил карьеру на мажорной ноте. После четырех лет в ЦСКА он вернулся в «Пахтакор» и уже в качестве играющего тренера помог родному клубу выиграть Первую лигу в 1972 году, после чего объявил об уходе из футбола.
Разумеется, в тот сезон недостатка похвалы в местной прессе легендарный вратарь уже не чувствовал.
