Построил демократию в диктаторской стране, собирал протестные митинги и в итоге спился: судьба великого Сократеса
Сократес — легендарный бразильский футболист, капитан южноамериканской сборной на чемпионатах мира 1982 и 1986 годов. Значительную часть клубной карьеры он провел в «Коринтиансе», забив 172 гола в 297 матчах. В 1980-х, когда итальянские клубы начали массово привлекать игроков из-за рубежа, Сократес предпринял вояж в Европу, заключив контракт с «Фиорентиной».
Решиться на этот шаг ему было несложно: после победы на ЧМ-1982 Италию охватил футбольный бум, клубы сорили деньгами, страна по праву считалась центром притяжения для талантов со всего мира. За шесть недель после трансфера Сократеса во Флоренцию «Торино» подписал другого звездного игрока сборной Бразилии — Жуниора, капитан и легенда «Ливерпуля» Грэм Сунесс присоединился к «Сампдории», а великий Диего Марадона переехал из Барселоны в Неаполь. Серия A 80-х — ни что иное как Суперлига своего времени.
Отец Сократеса Раймундо работал налоговым агентом и вместе с этим увлекался философией. Страсть к науке, изобретенной в Древней Греции, находила отражение в именах, которые он выбирал для своих детей. Так, одного из братьев Сократеса назвали Софоклусом — в честь афинского драматурга и трагика. Сам же будущий футболист получил имя в честь великого древнегреческого философа Сократа.
В возрасте 23 лет, параллельно играя за «Ботафого», Сократес закончил университет и получил диплом врача-педиатра. В результате за ним закрепилось прозвище Доктор. Любопытно, что уже после завершения карьеры он также получит степень доктора философии — похвастать такой образованностью может редкий спортсмен.
Схоластическая обстановка, которой жил отцовский дом, воспитала в Сократесе вдумчивое, напряженное отношение к действительности. Социальное неравенство, повсеместная несправедливость, нищета, бывшая привычным состоянием его соотечественников, — все это привело Сократеса в активизм. Он хотел стать чем-то большим, чем просто футболист, — человеком, который давал бы людям надежду.
1981 год. Бразилия находится под властью очередной военной диктатуры, хоть и более мягкой, чем предшествовавшие ей режимы. Именно в это время Сократес возглавил движение коринтианской демократии (Democracia Corintiana) — радикальный план по демократизации отдельно взятого футбольного клуба и переустройства всей Бразилии посредством футбола.
Идея капитана «Коринтианса» была гениальной в своей простоте. Все вопросы, связанные с клубом, — от мелких вроде выбора отеля до крупных вроде политики по трансферам, — решались на общем голосовании. При этом голос обычного уборщика приравнивался к голосу президента, как в настоящей демократии.
«Все, в чем участвовала команда, решалось голосованием. Самые простые вещи: когда мы тренируемся, когда выезжаем на гостевую игру, где остановимся в другом городе — все решалось голосованием, — рассказывал Доктор много лет спустя в интервью. — Даже трансферы обсуждались таким образом. Мы выбирали тех, кто, как нам казалось, лучше всего подходит новому коринтианскому способу жить.
Выбирали простым большинством, и голос каждого был абсолютно равен любому другому голосу. Клубный директор значил столько же, сколько запасной голкипер. Администратор или массажист были такой же частью команды, как и я, капитан сборной Бразилии. И это дало нам невероятное общее чувство соучастия, независимости каждого внутри единой команды».
Естественно, коринтианской демократии вставляли палки в колеса. Многим в стране, где не существовало прямых президентских выборов, идеи Сократеса казались кощунственными. Так в Бразилии ожесточилось идеологическое дерби — противостояние демократического «Коринтианса», «Народной команды», и «Сан-Паулу», клуба, который считали представителем богатых и консервативных людей. Мажестозу (общепринятое название класико «Коринтианс» — «Сан-Паулу» — прим.) сверх меры обросло политическим смыслом.
«Консерваторы внутри футбола получали свою выгоду, сохраняя статус-кво при диктаторском режиме. Мы им были не нужны, — вспоминал Сократес. — Мы были «дурным примером» для остальных. Но тот общественный микрокосм, что мы создали в «Коринтиансе», был образцом для других. Честно говоря, мы протянули довольно долго. С идеологической точки зрения на нас оказывалось большое давление. Мы тогда жили в совсем другой стране. У консерваторов было гораздо больше власти, нежели сейчас. Но была и поддержка со стороны институтов, желавших изменить общество».
В начале 1980-х главным первенством Бразилии являлся чемпионат штата Сан-Паулу — сверхконкурентная лига, напичканная звездами, за которой следила вся страна. Формат турнира постоянно менялся, но обычно победитель сезона определялся в результате финала из двух матчей. И «Коринтианс» дважды подряд выиграл в финале у «Сан-Паулу» — в 1982 и 1983 годах. Сократес отметился голами в трех решающих матчах из четырех. Демократия по-коринтиански определенно давала свои плоды.
Открыв счет в финальной серии 1983-го, Доктор на мгновение застыл — с поднятой к небу правой рукой и сжатым кулаком, в мятежном приветствии фанатам, сходившим на трибунах с ума. Над ними развевался гигантский баннер с надписью: «Победить или проиграть, но всегда с демократией». «Я хочу умереть в воскресенье, в день, когда «Коринтианс» выиграет титул», — говорил Сократес перед финалом. Возможно, это был счастливейший день в его жизни.
За 10 лет до этого кулак, сжимающий цветок наркотического кактуса пейота, стал символом протестной гонзо-журналистики Хантера Томпсона. Сократес в футболе был таким же бунтовщиком, как Томпсон — в литературе. Выходившим за рамки «приличий», действовавшим по велению сердца, а не так, как прикажут сверху. Впрочем, Сократес бы и не послушался, его суперзвездный статус оставался неоспоримым — потребовать от него молчания не могла даже военная диктатура.
«Футбол обладает роскошью дать возможность победить худшему. Нет ничего более марксистского или грамшианского, чем футбол. Мой идеал — это совершенный социализм, где все люди обладают равными правами и обязанностями, концепция мира без власти», — описывал Сократес свою мечту.
Победив консервативный «Сан-Паулу», футболист-философ не терял надежд сделать демократической всю Бразилию. В 1984 году в стране должны были пройти президентские выборы. Между тем бразильская экономика терпела крах, а инфляция росла. Богатые богатели, а бедные не просто оставались бедными — теперь они голодали и умирали. В итоге перед выборами страну охватило мощное протестное движение. Люди требовали права прямого голоса, возможно, вдохновленные как раз «Коринтиансом» и его победой над богачами.
Символом протеста был выбран патриотический национальный желтый цвет. Сократес призвал всех товарищей по команде надевать на матчи что-нибудь желтое — ленту или повязки, — и игроки «Коринтианса» сделали так, как просил их капитан. Больше того: на футболках игроков появились политические надписи — «Прямые [выборы] сейчас же» (Diretas Já) и «Я хочу голосовать за президента». Военные власти страны через посредников призывали клуб к большей «умеренности». Выходки Доктора сотоварищи доставляли им явное неудобство.
В эти дни Сократес окончательно превратился из спортивной фигуры в политическую. 16 апреля 1984-го в Сан-Паулу прошла протестная демонстрация под все тем же лозунгом Diretas Já. Сократес стал главной звездой митинга, собравшего больше полутора миллиона человек. Капитан сборной Бразилии агитировал людей, как опытный левый активист, а они приветствовали каждое его слово.
По стране тем временем ползли слухи, что Сократес вот-вот перейдет в «Фиорентину». Футболист успокаивал фанатов: если поправка о прямых выборах будет одобрена, он останется в Бразилии. Сам факт внесения поправки уже был немалой удачей — помог один смелый конгрессмен, — но общество хотело большего.
Принять поправку не удалось — сказались давление и запугивание в адрес конгрессменов, к которому прибегли правящие военные. Сократес окончательно решил, что уходит в «Фиорентину». Впрочем, нельзя сказать, что демократическое движение в Бразилии проиграло. Уже в январе 1985-го, пока Доктор любовался флорентийскими статуями, коллегией избирателей был избран новый президент Бразилии — кандидат от оппозиционной коалиции Танкреду Невис. Это ознаменовало окончание многолетнего периода военной диктатуры.
К сожалению, нежное и эмпатичное отношение к жизни, которое, с одной стороны, сделало Сократесу великое имя, с другой стороны его и погубило. Страдая от несовершенства мира, он изрядно выпивал и не бросил пагубную привычку до самой смерти в 2011 году. Еще одна параллель с заядлым наркоманом Томпсоном, не представлявшим свой день без Wild Turkey и Chivas Regal. «В первый раз он проспал нашу встречу на два часа из-за похмелья, а второй раз пришел уже пьяным», — рассказывал журналист Дэвид Трайхорн, бравший интервью у Сократеса.
Когда перед смертью бывший футболист попал в больницу с кровоизлиянием в пищеварительный тракт, он признался: «Рабочий день, а я взял бутылку вина. Если бы бутылки не было, ничего не изменилось бы для меня, но это было привычкой. Это была моя компания, как и сигареты». Через несколько месяцев, в декабре 2011-го, его госпитализировали во второй раз, теперь с септическим шоком кишечного происхождения. 4 декабря легендарный капитан «Коринтианса» скончался.
Подлинным завещанием Сократеса можно считать его слова, обращенные ко всем футболистам: «У футболистов очень много власти. Это единственная на свете профессия, в которой наемный рабочий более влиятелен, чем его босс. У него есть массовая поддержка и возможность ее мобилизовать. Но ему необходимо понимать, что он должен использовать эту власть с умом, когда существуют социальные проблемы, с которыми стоит бороться.
Одной из основных целей человека еще с начала времен было стремление добыть себе достаточно власти для того, чтобы изменить общество, в котором он живет. Есть разные способы добиться политического влияния, однако все сводится к одному и тому же: политическая власть порождает популярность, а популярность порождает политическую власть. У футболистов уже есть эта популярность, а вместе с ней и политическое влияние, ведь медиа буквально ловят за ними каждое слово. И это важнейшая вещь, не говоря уже о том, что у игроков есть большие экономические возможности, по крайней мере, у лучших из них».
Сократес был настоящим романтиком, считавшим, что ему под силу изменить мир. И кто скажет, что ему это не удалось?
