Очень странное решение России по «Золотому мячу». Интервью журналиста, который уже 30 лет голосует от нас
«Золотой мяч» по итогам сезона-2024/25 достался Усману Дембеле. Француз обошел Ламина Ямаля, а Рафинья сенсационно не попал в пятерку лучших по версии France Football.
Формат голосования упростился. Журналисты из стран первой сотни рейтинга ФИФА выбирают 10 лучших игроков сезона из 30 номинантов. Свой представитель есть и у России — Константин Клещев. 67-летний журналист голосует с 1990-х. В этом году он короновал Дембеле, а вот Рафинью не включил даже в топ-5.
Константин объясняет свое решение и рассказывает об истории сотрудничества с France Football в беседе с корреспондентом Sport24 Алексеем Фаткадыновым.
— Почему вы поставили Рафинью на шестое место?
— Включил в пятерку четырех игроков «ПСЖ», которые, как мне показалось, заслужили такой оценки больше, чем Рафинья.
— Чем?
— Рафинья показал потрясающий индивидуальный результат: много забил, много отдал (34+25 по системе гол+пас в сезоне-2024/25. — Sport24).
— Что помешало?
— Среди пунктов о голосовании за «ЗМ» есть тот, который требует отмечать командные достижения. Мендеш, Витинья, Доннарумма и Дембеле взяли все трофеи, кроме КЧМ. Поэтому находятся выше в моем рейтинге. «Барса» не выиграла ЛЧ. Это помешало Рафинье войти в топ-5, хоть он и выдающийся игрок, как и все номинанты.
— Но Ямаль — на втором месте.
— Если сравнивать Рафинью и Ямаля, то бразилец — более системный футболист, а испанец — куда менее предсказуемый. Он творит на поле и играет для тех, кто хочет видеть импровизацию, неожиданные ходы, невероятные удары.
— Ямалю не хватило титулов для того, чтобы обойти Дембеле?
— Пожалуй. Победа в ЛЧ играет очень важную роль в оценке всех членов жюри. Когда голосуют 100 человек, итог получается более-менее объективным.
— Насколько тяжело вам дается выбор?
— Все, кто находится ниже пятого-шестого места, набирают мало очков. Все в пределах статистической погрешности. Отталкиваюсь от результативности: Дьокереш забил больше всех (63 мяча), поэтому включил Виктора в десятку.
— А те, кто еще ниже?
— По субъективным моментам. Запомнилось яркое действие — ставлю повыше.
— Как расставляете первую пятерку?
— Всегда очень тяжело! Сидишь и думаешь: Дембеле или Ямаль? Куда девать Рафинью? Ставить бразильца третьим, вторым или вообще убрать из пятерки? Больше всего вопросов в этом году именно по нему.
— Но вы же сказали, что Рафинья — системный игрок.
— Понятно, что он не мог стать лучшим в этом году. Игроки из первой тройки сильнее него.
— Когда-нибудь меняли решение в последний момент?
— Процесс голосования очень длительный, поэтому тут невозможно поддаться эмоциям. После отправки списка есть три дня на изменение решения. Я ни разу не пользовался этим правом.
— Впечатляюще.
— Ага, с того момента, как голосуем в электронном формате. 5-7 лет назад. До этого отправляли письма на адрес France Football.
— А как вообще вас привлекли к голосованию на «ЗМ»?
— В первый год — в 1991-м — от России голосовал Лев Россошик, который был волейбольным журналистом. Я тогда работал вместе с ним в «Спорт-Экспрессе». Россошик сказал мне: «Я волейбольный человек. Зачем мне решать судьбу футболистов? Давай этим будешь заниматься ты!»
— Заманчивое предложение.
— Французам, которые владели «СЭ», как раз нужен был журналист, говорящий по-французски и разбирающийся в футболе. Я подошел по обоим критериям — меня и выбрали. Пока работаю в каких-то СМИ (штатно, внештатно, экспертом) — участвую в голосовании. Если я ухожу на пенсию и начинаю ловить рыбу, то перестаю голосовать.
— Какое издание сейчас указываете?
— Каждый год подаем сведения с информацией о месте работы. Я много лет сотрудничаю с «Матч ТВ», поэтому представляю на голосовании именно этот телеканал.
— Не хотите переложить ответственность на другого журналиста?
— Не собираюсь отказываться от процедуры. Расставляю игроков по местам с большим интересом, сравниваю свой выбор с коллегами. Это захватывающе.
— Когда-нибудь обсуждали голоса с другими членами жюри?
— Конечно, нет. Подписываем документ, в котором запрещается даже намекать кому-то на свой выбор. Получаем его каждый год за полтора-два месяца до вручения. В нем — список номинантов и запрет на разглашение.
— Это правильно?
— Утечка информации лишает смысла всю церемонию «ЗМ». Уже два года France Football не связывается с будущим обладателем награды [заранее, чтобы объявить о победе].
— А как было раньше?
— Игрок знал о том, что получит «Мяч», за месяц до церемонии. К нему выезжали журналист с фотографом и записывали большое интервью. Оно выходило в свежем номере France Football через пару дней после церемонии. Прошлогодний отказ «Реала» приезжать на премию вызван именно тем, что в клубе не дождались на базе корреспондента France Football. И так решили, что Винисиус не получит «ЗМ». А в этом не было никакой связи. Причем Родри, естественно, не знал, что получит «ЗМ». Никто не приезжал на базу «Сити».
— Когда появился пункт о неразглашении?
— Все 30 лет, что голосую, пункт всегда был.
— Как скрывали интервью, учитывая этот запрет?
— Его брали тайно. Но когда корреспонденты выезжали к будущим обладателям награды, другие люди находились не в вакууме. Работники клуба спрашивали: «Что это за люди? У кого брали интервью?» По косвенным признакам и определяли, кто получит «Золотой мяч». Иногда France Football посылал нескольких корреспондентов к разным футболистам, чтобы запутать любителей инсайдов. Так и появлялись версии.
— А вы, члены жюри, общаетесь между собой, кроме темы «ЗМ»?
— Раньше у еженедельника France Football существовала огромная корреспондентская сеть — около 300 журналистов по всему миру. Я мог позвонить кому угодно и куда угодно. Все это — в эпоху до интернета. Часто общались с людьми из Южной Америки, Северной Америки, не говоря о Европе. Плотно контактировали с японцами.
— Какую информацию узнавали?
— Любую! Например, если российский клуб вел переговоры с аргентинцем — я звонил местному журналисту и проверял слухи.
— А сейчас?
— Когда France Football стал ежемесячным изданием, мы практически прекратили писать для них и общаться между собой. В таком графике небольшая редакция спокойно справляется с нагрузкой, поэтому потребность в большой корреспондентской сети отпала.
— В издании по-прежнему хорошо относятся к русским? Говорят, англичане предлагают поменять название премии Льва Яшина.
— Это бред — такой информации у меня нет. Россияне для редакторов France Football — такие же люди. Но успехов наших игроков пока мало для попадания в топ-30. Никакой политики.
