«Я убивала себя в прямом смысле этого слова». Худайбердиева откровенно рассказала о борьбе с опасной болезнью
Чемпионка России в танцах на льду Елизавета Худайбердиева в интервью РИА Новости рассказала, как ее бывший муж Кирилл Благов помог справиться с многолетней булимией.
20-летняя фигуристка призналась, что c 12 лет страдала из-за нарушений пищевого поведения.
— В прошлом сезоне было много разговоров о том, что у вас обострение РПП (Расстройства пищевого поведения). Что чуть ли не под капельницами вы лежали, восстанавливаясь. Давайте расставим все точки над и.
— Капельниц точно не было. Даже когда было очень надо, потому что я отравилась перед чемпионатом России, мне не делали капельницы. Они запрещены по антидопинговым правилам, так и запишите.
Все, что я расскажу дальше, — сложно и тяжело, но нужно. Очень многие люди в прошлом сезоне решили, что у меня проблемы, потому что у меня сильно изменилось не столько тело, сколько лицо. Говорили, что я делала пластические операции, какие-то уколы. Или что я очень сильно похудела.
У меня семь лет была булимия, с моих 12. Из-за этого люди привыкли ко мне как к круглолицей девочке. А я просто вечно была опухшая. Когда у тебя булимия, отеки с тобой постоянно — лицо, глаза, тело.
Огромная удача в том, что у меня, видимо, очень сильный организм изначально. Он каким-то образом функционировал все это время и не сильно страдал, потому что я же каждые полгода проходила УМО (углубленное медицинское обследование). И все было прекрасно. Анализы показывали, что у меня все в норме, а я никому не рассказывала. По этой причине никто не догадывался об огромных проблемах. У многих девочек — гимнасток, фигуристок с булимией — быстро начинались проблемы со здоровьем.
К счастью, так случилось, что с этого дна меня вытащил Кирилл. За что я ему всегда буду благодарна. Он меня реально вытащил из гроба. Я убивала себя в прямом смысле этого слова.
Мы постепенно разгоняли мой обмен веществ, и в какой-то момент я стала есть как обычный человек. Сошли все отеки. Изменилось лицо и тело. В олимпийском сезоне я весила 51 килограмм, а на прокатах год назад, когда все уже говорили, что я адски худая, я весила 50. Разница всего в килограмм. Но из-за того, что у меня сошла вся вода, люди меня перестали узнавать и думали, что у меня большие проблемы.
— Как происходила эта борьба за нормальное питание?
— В олимпийский сезон степень проблема была критической: я срывалась каждый день. Реально каждый. Кирилл видел все мои загоны, и хотя не понимал их, но принимал меня даже такую. Весной после сезона он сказал: пожалуйста, давай мы попробуем с этим справиться вместе, я очень тебя прошу. Я не могу смотреть на то, как ты убиваешь себя.
Когда мы решили начать есть, Кирилл спрашивал, например, что я ела на завтрак обычно. А мой мозг этого не помнил. «Сколько тебе нужно есть?» А я не знаю, потому что раньше все, что съедала, не оставляла в себе. Мой организм не успевал переваривать еду. Раньше я жила так: просыпалась, пила кофе, тренировалась до трех часов дня, что-то ела и все наружу. И так много лет подряд. Я не знала, как из этого выбраться. Я смирилась с тем, что в лучшем случае умру лет через 15 от рака щитовидки или горла. Или от язвы желудка. Либо у меня откажет сердце, либо печень. И как с этим справиться, не понимала. Это как наркозависимость, как болезнь, из лап которой ты уйти живым не можешь.
Первое время я ела по одному яичку в день, но оставляла его в себе и переваривала самостоятельно. Медленно, постепенно я выбиралась. Люди не понимали, почему у меня так много фоток с едой. А я просто наконец начала есть. Я раньше думала, что у меня никогда в жизни не будет так, что я смогу прийти в ресторан, съесть пасту и… оставить ее в себе. Думала, что это невозможно.
— В социальных сетях во время отпуска у вас была фотография из легендарной пиццерии в Неаполе. Сколько кусков тогда себе позволили?
— Точно не скажу, потому что я их теперь не считаю. Я ела столько, сколько мне хотелось. Точно помню, что съела кусочек маринары и она мне не понравилась. Маргарита очень понравилась, и дальше я ела ее. Помню, что немного даже объелась. Шла по улице и думала, как мне классно.
— В прошлом сезоне РПП к вам больше не возвращалось?
— Когда начались проблемы и ошибки, психологическое давление, был период, когда я просто сама по себе стала меньше есть, потому что не хотела из-за общего стресса. Но потом и это прошло. Сейчас я могу счастливо подтвердить, что я в порядке.
— А что с отравлением на чемпионате России? Там, казалось, был самый низкий вес в карьере.
— За неделю до чемпионата я заболела гриппом. А за три дня до него блевала дальше, чем видела. Видимо, началась интоксикация от противовирусных, перестала справляться печень, и я отравилась. Три дня я не ела ничего не из-за РПП, а потому что просто не могла. И на чемпионат приехала с весом в 45 килограммов.
Мне было страшно выступать, потому что в день жеребьевки за завтраком, пока я еще не успела даже глотка воды сделать, меня уже начало тошнить. Через сутки старт, а я поесть не могу. Я была просто скелетом, это было ужасно.
После чемпионата России мне очень помогло руководство федерации в лице Елены Анатольевны Чайковской и врачей ФМБА, с восстановлением здоровья после гриппа и отравления. Было много проблем, вплоть до того, что я просыпалась с пульсом 98 при норме для спортсмена 44. Скакало давление.
— Поучительная история. И о том, что с РПП при желании и упорстве можно справиться. И о том, что не всегда то, что мы видим, — истина.
— Иронично, что, когда у меня все стало в порядке в отношениях с едой, я наконец начала жить, люди, не знавшие, как я выгляжу в нормальном состоянии, решили, что у меня начались проблемы. Самое ужасное, что они писали как о факте о том, чего не было, чего они не знают. Что начали перекладывать ответственность на моего близкого человека. Все писали: это из-за мужа она такая худая. Это он хочет, чтобы она была такая. Меня разрывало от чувства несправедливости. Кирилл — единственный человек, который принял меня такой, который не смог молчать, подозревая какие-то проблемы, который вытащил меня оттуда и в прямом смысле слова спас мою жизнь и мое будущее.