К 1991 году советский дуэт Марина Климова / Сергей Пономаренко подходил в статусе сильнейшего на планете: они уже были двукратными чемпионами мира и Европы, в их активе присутствовали серебро и бронза Олимпийских игр. Евро-1991 в Софии они также выиграли, но затем партнершу обвинили в употреблении допинга.
К чемпионату мира обвинения были сняты, перед фигуристами извинились, однако судьи на форуме в Мюнхене отдали золото уже французам Дюшене. Более того, в мировой табели Климова/Пономаренко считались уже третьими — невероятный прогресс демонстрировали их одногруппники Майя Усова и Александр Жулин.
В итоге фигуристы решились на отчаянный шаг — обратились к тому времени уже немного отошедшей от спорта Татьяне Тарасовой, та после нескольких переговоров и раздумий все-таки согласилась.
Они встретились на катке ЦСКА, Климова/Пономаренко включили «Возвышенное и земное» Баха: в то время классика в фигурном катании уже считалась моветоном, Тарасова хотела взять фрагменты из рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда» Уэббера. Но Марина и Сергей настаивали на Бахе — «мы эту музыку слышим».
Работа над программой шла в восемь рук — Тарасова, французский хореограф Шанти Рошфор, Климова, Пономаренко, оригинальный танец ставили уже без Шанти. А потом случился конфликт.
«Мне не понравилось, как ведет себя Марина, она позволила себе что-то мне не так сказать, закапризничала, а я уже не хотела слушать капризы. Я работала с театром и отошла от переживаний за настроения спортсменов. Правда, Наташа Бестемьянова никогда не сказала мне ни полслова обидных, никаких от нее капризов я никогда не видела и не слышала. А Марина закапризничала, и я ушла, и сколько мне ни звонил потом Сережа, я ему повторяла, — а программа еще не была готова, — нет, я не хочу.
Сейчас (цитата из начала двухтысячных — прим.) мы с Мариной обожаем друг друга, но тогда мы только начинали, и этот период, естественно, проходил тяжело и для меня, и для нее. Пришлось даже уехать из Москвы. Во время гастролей я готовила к профессиональному чемпионату в Испании параллельно три пары: Екатерину Гордееву/Сергея Гринькова, Ларису Селезневу/Олега Макарова, Ольгу Воложинскую и Александра Свинина. Они все замечательно выступили. Ольга с Сашей легко обыграли Сретенского и Анненко и стали вторыми после Торвилл и Дина. Блистательно выступили Катя и Сережа. Вторыми после них стали Селезнева и Макаров.
Вот на этот чемпионат я и уехала от Климовой. Но потом не выдержала, пришла к ним на тренировку, вижу, они крутятся с началом программы и заметно нервничают. Разве могла я безучастно рядом стоять? «Это надо с этим соединить. Тут надо так сделать, а там надо так повернуться». И… не смогла уйти, потому что видела другие глаза. Они на меня смотрели, как на своего тренера, которому верят и который помогает. Они и остались в группе у Светланы Львовны (Алексеевой), я снова начала к ним ходить и уже не могла от них оторваться, будто наркотик приняла. Стала работать, как раньше, у нас установились потрясающие отношения. Я уже видела, они могут выиграть, даже не то что видела — знала. Все больше и больше росла во мне уверенность в их успехе», — вспоминала Тарасова в своей книге «Красавица и чудовище».
В итоге сотрудничество Климовой/Пономаренко с Тарасовой получилось мегапродуктивным — они вновь стали чемпионами мира и Европы и, что самое главное, выиграли Олимпиаду.
