Больной Ягудин победил Плющенко, хотя тот был машиной: «Только зрачки расширялись»
В сезоне-1999/2000 Евгений Плющенко еще не стал грозным соперником для Алексея Ягудина, но уже начал забирать золото крупных международных турниров: сначала победил в финале Гран-при, который Ягудин пропустил, а затем выиграл и чемпионат Европы, причем уже непосредственно в присутствии ученика Тарасовой.
В штабе Татьяны Анатольевны было решено экстренно менять произвольную — в итоге вместо «Сломанной стрелы» на чемпионате мира Ягудину предстояло катать «Тоску». До защиты титула действующему победителю мирового первенства оставался всего месяц.
«Надо и ему, и мне отдать должное: буквально за два-три дня совершенно другая произвольная композиция вчерне оказалась готова. Мы пошли на большой риск, потому что программа может не попасть, что называется, «в конек», ведь с ней он ни разу не выступал за весь долгий сезон. А с другой стороны, эмоционально он себя чувствовал прекрасно, с прежней программой уже распрощался, уже полностью откатал ее.
Произошел не то чтобы редкий случай, когда за месяц до чемпионата мира меняют произвольную программу. Это — небывалый случай! И мое решение оказалось той самой вовремя отлитой пулей, которая попала в цель», — вспоминала потом Тарасова.
Фигурист вернул себе четверные, но тут пришла новая проблема — грипп. Температура не отпускала Ягудина аж пять недель, в итоге на чемпионат мира фигурист вышел, имея на градуснике 37,5. Мало кто верил, что золото выиграет не Плющенко, но Алексей удивил вообще всех, вставив в программу второй четверной, что в те времена было чем-то из разряда фантастики.
«Он (Ягудин) говорил, что чувствует себя нормально, не обращал внимания на температуру, только зрачки расширялись и щеки розовели. Никто, конечно, не ждал, что он победит Плющенко, тот в сезоне выигрывал все, что можно, и напоминал машину, которая работает в автоматическом режиме и никогда не дает сбоев. Но борьба есть борьба, и она вносит изменения в психику каждого. Она задает вопросы, но она и дает ответы. Мне с первой же тренировки показалось, что Женя не в лучшей форме. Леше, напротив, удавалось все, что он хотел. Соревнования у фигуристов, повторю, зачастую выигрываются уже на тренировках.
Леша впервые показал программу на людях в «квалификационном» старте. Ему скандировали, его поддерживали, каждый понимает, как сложно за месяц все поменять. Короткую программу Леша откатал на «шестерку». Но поскольку он мой ученик, любви ему от родной федерации уже не достается, заодно и объяснений судьям: кого федерация считает номером один в своей команде и просит учитывать ее мнение. Мне сообщили, что разговоры такие велись. Но только один судья, без стыда и совести, поставил его на второе место. <…>
[В произвольной] он немножечко качался. Но самое главное — сделал свои два четверных. Потом его разок крутануло, в конце он упал с лутца. Но остальные после его утренней разминки просто не могли кататься. Падали, как подкошенные. Плющенко гонялся за четверным, так его и не поймал, прыгнул и упал. И места распределились следующим образом: Стойко — второй, он выстоял, не пытаясь прыгать четверной, третьим стал Вайс, четвертым оказался Плющенко. А Леша Ягудин — трехкратный чемпион мира!», — писала Тарасова в своей книге «Красавица и чудовище».
Два года спустя Ягудин станет чемпионом мира в четвертый раз, навсегда вписав свое имя в историю. Путь к данному рекорду (в России наши одиночники столько никогда не выигрывали) был сложным: предолимпийский сезон Алексей вчистую проиграл Плющенко и даже думал закончить карьеру. Но Тарасова его переубедила и помогла безоговорочно войти в ранг великих.
