Алексей Ягудин — один из лучших фигуристов в истории, о чем говорят как титулы, так и всеобщее признание. А как чемпион Солт-Лейка вообще пришел в фигурку? Тот самый поворот судьбы — в нашем материале.
Как вспоминает Ягудин, самые первые годы жизни в его памяти не отложились.
«Вращения, прыжки и скольжение по льду всегда были для меня столь же естественными, как дыхание. В этом вся моя суть. Может быть, именно потому, что вся моя жизнь была заполнена тренировками и соревнованиями, память не сохранила ничего о событиях раннего, «доспортивного» детства.
Допускаю, другая причина этого заключается в том, что отец покинул маму в тот же год, как я начал кататься, и я невольно постарался забыть все, что было до моего 4-летия», — писал Алексей в своей книге HAPROЛOM.
Мама фигуриста была специалистом по компьютерному переводу: зарабатывала мало, поэтому после расставания с супругом она с сыном переехала в коммуналку к бабушке и дедушке. Магазинные игрушки Алексей видел редко, поэтому с удовольствием мастерил сам — строил домики из кубиков и обрезков дерева.
Будущий чемпион рос болезненным ребенком: плохое зрение, мучала аллергия, постоянные простуды. «Но, что бы ни говорили обо мне служители клятвы Гиппократа, мама отказывалась слушать их. Маленькая хрупкая женщина, она обладала железной волей и решила сделать все от нее зависящее для того, чтобы я вырос крепким и здоровым.
По возможности она покупала мне овощи и фрукты и каждый вечер делала мне примочки на глаза из настоев трав. Мама не разрешала мне смотреть наш маленький черно-белый телевизор, боясь, что некачественное изображение окончательно испортит мое зрение. Картинка убиралась, оставался только звук, таким образом, я не видел мультика, а только слушал текст. Лечебная методика мамы сработала, и сейчас я обладаю прекрасным зрением», — вспоминает Ягудин.
По выходным Алексей с мамой отправлялся бродить по городу, одна из таких прогулок стала знаковой: на одном из фонарных столбов на берегу Невы красовалось объявление о наборе детей в секцию фигурного катания. На следующий день было решено отправиться на просмотр, но…
— Я — начинающая шпана — отыскал дома ножницы и состриг половину волос на голове. С такой прической покидать пределы квартиры было нельзя. Мама, естественно, пыталась привести меня в мало-мальски приличный вид, из-за чего мы изрядно опоздали. Помню, как мы, потерянные, стояли у закрытой входной двери, и нас одолевало чувство досады: набор в группы был закончен.
И тут Господь Бог сжалился надо мной. Он решил предоставить мне еще один шанс. Скрипнул засов, дверь распахнулась, и перед нами предстал помощник тренера: «А вы что здесь делаете?» Мама объяснила ситуацию, и он сказал: «Ладно, приходите завтра на тренировку. И не опаздывайте больше!» На другой день мы пораньше примчались на каток, я встал в шеренгу новичков, а тренер даже не взглянул на меня.
Кто знает, как могла сложиться судьба Ягудина, если бы не тот самый столб на берегу Невы…
В материале использовались цитаты Алексея Ягудина из его книги HAPROЛOM.