«Смотреть, как тебя воспринимают другие, — это катастрофа». Первые слова Родниной после премьеры фильма о себе
Совсем скоро на киноэкраны выйдет художественный фильм «Роднина» по мотивам автобиографической книги «Слеза чемпионки». Незадолго до официальной премьеры (сразу после пресс-показа киноленты) состоялась пресс-конференция с участием создателей ленты, актеров и, конечно, трехкратной олимпийской чемпионки Ирины Родниной. Записали для вас все самое интересное.
Ирина Роднина об отношении к фильму о себе
— Я хочу сказать огромное спасибо всем, кто участвовал в создании этого фильма. Когда мне только предложили посмотреть сценарий, я задала себе вопрос: «Зачем?» Снимать фильмы о спорте катастрофически тяжело, плюс когда еще есть какие-то известные личности. Сложно снимать любой вид спорта, но фигурное катание требует от режиссеров, постановщиков, артистов особого понимания. Они очень талантливые и мужественные, раз взялись это. Я знаю, что это довлело над всеми. Такое давление я могу сравнить только с тем моментом, когда в первый раз вышла выступать за сборную Советского Союза. Очень хорошо помню, как мне сказали: «Ты же понимаешь, что на тебя весь Советский Союз смотрит?» Это совершенно не помогло, а только сковало ноги, руки и голову. Научились и с этим справляться. Надеюсь, эта работа будет оценена.
Я смотрела фильм с опаской. Очень боялась, потому что смотреть, как тебя воспринимают другие, — это катастрофа. Я сознательно не лезла, понимала, что идет отдельный творческий процесс. Не надо показывать, как я вижу себя, в спорте нас учат очень строго себя оценивать. Я 45 лет назад закончила выступать — целая жизнь прошла. Не буду говорить про главную героиню, боялась, как покажут Станислава Алексеевича Жука. О нем много говорилось, писалось, он был непростой человек. Он поменял наши взгляды на жизнь, отношение к себе.
В этом фильме нет хронологии и исторической точности. Может, это и хорошо. Фильм более цельный, чем сама жизнь. С тревогой смотрела, как будет показано фигурное катание. Делать фильм о фигуристах, не показывая фигурное катание, — неправильно. Неожиданно для меня было появление старших соперников, тут их по-другому назвали.
Мне даже жалко нынешних фигуристов, потому что мы катались на открытых катках, в потрясающих парках. Мы не боялись, прыгали в сугробы. Была совершенно другая атмосфера. Сейчас дети приходят — бортики, аппаратура, акустика.
Продюсер Тимур Вайнштейн о подготовке к съемкам
— Перед съемками мы больше всего волновались, как будет идти процесс, потому что понимали, что это жизнь человека, который все знает, все чувствует. Но Ирина Константинова сказала гениальную фразу — мне кажется, после этой фразы мы почувствовали уверенность, обрели какой-то полет. Она сказала: «Вы знаете, я всю жизнь выступала с партнерами и всю жизнь им доверяла. Сейчас я доверяю вам, вы — мои партнеры. Ведите меня, я не боюсь, чтобы вы меня поднимали, я вам полностью доверяю». Конечно, мы старались какие-то самые важные аспекты обсудить, показать, согласовать кастинг, особенно главной героини.
Актриса Владислава Самохина о тренировках
— Перед съемками я тренировалась два месяца каждый день по несколько часов. Сначала с тренером: меня тренировала Настя Игнатьева, потом вечером могла приехать просто тренироваться сама, или мы снова встречались, тренировались. Затем был первый съемочный блок и перерыв. В этот летний перерыв я снова занималась фигурным катанием, ходила сама на лед. Второй блок мы снимали в Екатеринбурге. Поначалу было очень сложно, потому что я не привыкла к катанию и даже стоянию на льду, я не понимала принципы, у меня уставало и болело все тело. А потом, наверное, самым главным стимулом для меня было научиться кататься и сделать все возможное, чтобы в фильме я выглядела естественно на льду, на коньках и чтобы было неотличимо от реальных фигуристов. Поэтому в итоге я встала на лед и поехала, почувствовала скорость, начала разгоняться и, в общем-то, влюбилась в фигурное катание. Долгое время лед меня не отпускал. Даже после того, как мы закончили снимать, я продолжила ходить на лед, кататься — на открытых катках и закрытых. Теперь лед со мной.
Мне всегда говорили, что нужно либо делать свое дело от чистого сердца либо не делать совсем. Поэтому очень важно сказать, что все мы, вся команда делали этот фильм от чистого сердца.
Мне, конечно, было сложно поначалу, потому что нужно было учиться кататься на коньках. Причем на коньках того времени — поначалу, конечно, на них было сложновато встать, потому что они очень отличаются от современных. Они более жесткие и не совсем хорошо держат стопу. Поначалу мне было сложно, а потом уже я настолько привыкла, что каталась уже только вот на этих настоящих советских коньках.
Продюсер Юлия Сумачева об использованных технологиях
— Подготовка проекта была очень сложная и долгая. Невозможно просто взять и выйти на лед. Даже невозможно себе представить, чтобы артисты катались так, как Ирина Константиновна. Поэтому наша задача была найти профессиональных спортсменов, которые изначально поставят и выучат ту программу, которую танцевала Ирина Константиновна с партнером. После этого они уже и тренировали, и ставили. У нас было несколько команд дублеров. Это замечательные профессиональные фигуристы. Всех тайн раскрывать не будем, но вы видели, что все в кадре катаются прекрасно, поэтому нет вопроса, каким образом, и вы верите, что наши артисты замечательно катаются. Но за этим стоит огромная работа всей команды. Это более 300 человек — огромная производственная команда. Снималось это достаточно сложно. Впервые использовали программу по замене лиц: у нас снимались профессиональные фигуристы, затем покадрово меняли им лица, а вы даже не поняли это во время просмотра. Поэтому спасибо нашей большой команде.
Ирина Роднина о неточностях в фильме
— Творческие люди имеют право на разные эксперименты. Хорошо отразили в фильме то время и то отношение. В фильме показаны прототипы Тай Бабилонии и Ренди Гарднера, могу одно сказать — для фильма, наверное, это было важно. Мы тяжело добирались до Солт-Лейка, были проблемы, у нас тоже хотели отнять гимн и флаг. Первыми, кто к нам подошел на тренировке, были Тай и Ренди. У нас не контактный вид спорта, нет такого противостояния. У нас противостояние в другом. Наверное, чтобы показать всю ситуацию, нужно иногда разжевывать и в рот класть. Не все могут понять, что было такое время, сейчас мы знаем о сложностях наших спортсменов, тогда никто ничего не знал. Я участница нескольких Олимпиад, единственный раз, когда перед отправлением на Олимпийские игры нам было коротко сказано: «Ребят, вы там держитесь». Потому что это были сумасшедшие столкновения. Не знаю, почему мы все считаем, что западные люди только и делают, что жвачку жуют. Но, вероятно, так надо было показать то время, потому что мы так это в то время воспринимали.
Может, где‑то есть неточности, но характеры ухвачены абсолютно. И моя героиня, и роль тренера, и даже роль руководителя команды фигурного катания. Уже нет этого человека, тоже непростая личность. Благодаря ему мы многие состоялись, потому что нам надо было сопротивляться молодым, наглым. Сопротивляться чиновникам, которые где‑то боятся не за нас, а за свои места и позиции. У меня нет никаких опасений, что там немного все перемешано, наверное, долго я каталась (смеется).
Тимур Вайнштейн: Мы считаем, что американскую пару мы показали такими, какие они были. Мы видели их интервью и их тренера. Может, вы тогда этого не замечали.
— Мы этого не видели, но настолько привыкли, что в тот период, когда американцы говорили, что что‑то выиграют, то выше пятого места не будут. У меня было потрясающее интервью с Тедом Торнером. Он посадил Тай и меня. Задавал ей вопросы: «Вы вообще с партнером обсуждали, что произошло?» Она говорит: «Никогда». А прошло уже много лет с Олимпийских игр. Ведущий мне говорит: «Вы понимаете, что нанесли им психологические проблемы?» Я говорю: «Не надо с больной головы на здоровую, всю шумиху подняли вы». Нас спасало, что мы английский не знали и что в Олимпийской деревне почти нигде телевизоров не было.
Ирина Роднина о том, что хотела бы добавить в сюжет
— Больше ничего не надо, очень все хорошо сделано, все герои по-своему хорошо показаны. Не знаю, что еще добавить. Жизнь большая, но они смогли найти важные факторы. Я больше всего боялась, чтобы не было турецкого сериала, когда все сидят в госпиталях. А у меня в спорте врачей и госпиталей было достаточно. Я понимаю, у Джеймса Бонда должна быть пассия, но не хотелось уходить сильно в любовные треугольники. Время было другое, мы любили, но не проявляли это так, как сегодня.
Стоит ли показать фильм в США? Понятно, что в фигурном катании они не последняя страна, и в кинематографе лидеры. Наверное, им было бы интересно посмотреть, мы же их фильмы смотрим.
Заключительный вопрос задала дочь легендарных фигуристов Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова — Юлия Пахомова-Горшкова.
— Ирина Роднина является председателем Международного фестиваля спортивного кино. Фильм долгожданный, и от него бегут мурашки. Мы как будто окунулись в вашу жизнь, тот период. Ощущение, что сейчас загляну за бортик — и они тоже где-то там. Очень много реперных точек. Сильный момент, когда сбегает с трапа самолета и бросается на шею тренера. Я плакала сидела. Очень вау-момент, когда музыку остановили и вы докатали без музыки. Есть ли любимый момент в фильме у вас?
— Дорогая Юленька, перед тем как ответить на твой вопрос, я хочу выразить надежду на то, что скоро появится фильм о твоих совершенно уникальных родителях, о первых олимпийских чемпионах в танцах на льду. Не советских, а вообще в мире. Совершенно уникальные личности. Ты правильно сказала, что в свое время, когда мы посмотрели «Легенду-17», говорили: «Валерка же не один катался». Здесь же сделали фильм про Роднину, тренеров и партнеров. Мы одни существовать не можем. Мы ведь сборная команда страны. Не просто так мы выросли: мы выросли в том коллективе тренерском и, главное, спортивном.
Скажу честно: сейчас много результатов и побед у наших спортсменов, но то время было — как в поэзии есть Серебряный век, а это Золотой период в нашем фигурном катании. Не знаю, что бы я хотела еще увидеть. Если говорить четко обо мне и тренерах, то все показано. Конечно, музыка остановилась — это и смешно, и грустно. Конечно, сейчас объяснить, что мы раньше с трапа сходили и никаких рукавов не было, шли либо к зданию, либо к автобусу… Скажу честно: я смотрела и правда переживала, поэтому не могу точно сказать, ведь я смотрю, и какие-то мысли всплывают. Мне нужно еще разик посмотреть, чтобы ответить на этот вопрос.
