Русскому фигуристу на Олимпиаде пришлось помучиться. А рядом шутила бывшая пассия, победившая его
После бронзы на Олимпийских играх в Альбервиле Майя Усова и Александр Жулин явно мечтали о большем. Тот цикл из-за изменений в графике получился сокращенным, поэтому до следующих Игр оставалось всего два года. Тем более что предолимпийский чемпионат мира Усова и Жулин выиграли, обозначив претензии на Лиллехаммер-1994.
Но был нюанс. Да, часть прямых конкурентов ушла из спорта — Марина Климова/Сергей Пономаренко и Изабель Дюшене/Поль Дюшене завершили карьеру. Это должно было облегчить задачу Майе и Александру. Однако ISU неожиданно выдал послабления в правилах, позволившие легендарным Джейн Торвилл и Кристоферу Дину вернуться в борьбу за любительские медали. Да и чемпионат Европы британцы, разумеется, выиграли.
Несмотря на осечку, Усова и Жулин постарались максимально вложиться в тренировки, чтобы улучшиться к Играм. Выполнять огромный объем работ здоровье уже не позволяло, но в чем-то фигуристы действительно прибавили. После обязательного танца на Олимпиаде лидировали они и Оксана Грищук/Евгений Платов. Оригинальный танец же остался за Торвилл/Дином.
Финал получился ярким. Золото ушло Грищук и Платову, серебро — Усовой/Жулину. Британцам не удалось триумфально вернуться в любительский спорт, они уехали с бронзой. Майе и Александру поначалу было трудно признать поражение.
— Двое суток мы с Майей молчали. Настало полное опустошение. Масла в огонь подлил допинг-контроль. Объясню.
Удар держать я умел, но это была долгая пытка. Оксана пи́сать не спешила и продолжала свое вполне заслуженное веселье. Часа через четыре я наконец взял полагающуюся мне баночку и прошел в кабинку.
Сразу после своего проката я на нервах пошел пописать, не думая, что могу попасть на допинг-процедуру. И, конечно же, попал — во всех смыслах. Раньше хоть пиво давали, и это сокращало времяпровождение в комнате допинга, а тут одна вода, да еще сидящая прямо напротив тебя, постоянно хохочущая до икоты Оксана Грищук с золотой медалью на шее, видимо, для лучшего мочеотделения.
Помимо унитаза, со мной в туалете находился допинг-офицер, который, глядя мне туда, настоятельно просил меня расслабиться. Я подумал, что для пущего расслабления он бы еще мог взять мой член в руку, ну чтобы я совсем расслабился.
Процедура затянулась еще на два часа. Еще два часа веселых историй от Оксаны. Она разговаривала не со мной, а с допинг-офицерами и расслабляла их. Через два часа я, выпив всю пресную воду в Лиллехаммере, попросился в туалет. Я довел себя до такого состояния хотения, что мне были безразличны все медицинские работники этого стадиона. Главное было — не промазать и не облить допинг-офицера, на которого к тому времени я уже имел зуб. К счастью, все прошло гладко. Офицер ушел сухим, и я, счастливый, наконец-то поехал в Олимпийскую деревню.
Осознание результатов пришло к Жулину чуть позже. Фигурист понял, что серебро Игр — ценная награда. А с учетом всех болячек и сопутствующих проблем достижение можно назвать невероятным.
В материале использовались цитаты Александра Жулина из его книги «Танцы на льду жизни. Я знаю о любви все…».
