Посмотрела новый фильм Люка Бессона: переосмысление истории графа Дракулы оставило двоякие чувства
В российском прокате успешно идет фильм «Дракула» режиссера Люка Бессона. Именитый постановщик, известный по фильмам «Леон» и «Пятый элемент», превратил готический роман Брэма Стокера в историю о любви, которую не могут разрушить ни столетия, ни смерть. Кинообозревательница Анастасия Цой рассказывает, чем интересно очередное переосмысление «Дракулы», а за что картину можно поругать.
«Дракула»
- Жанр: мелодрама, драма, ужасы
- Сценарист: Люк Бессон
- Режиссер: Люк Бессон
- Актеры: Калеб Лэндри Джонс, Зои Блю, Кристоф Вальц и другие
- Возраст: 18+
- Рейтинг IMDb: 6,2
Роман «Дракула» ирландского писателя Брэма Стокера, опубликованный в конце XIX века, не был первым литературным произведением, в котором появился образ вампира. Однако книга популяризировала бессмертных существ, пьющих кровь, как героев искусства: если мы все вышли из «Шинели» Гоголя, то большинство произведений, в которых появляются вампиры, вышли из «Дракулы».
Еще на заре кинематографа режиссеры обращались к книге Стокера: так, в 1922 году немец Фридрих Вильгельм Мурнау снял вольную экранизацию романа — фильм ужасов «Носферату», ставший культовым. После этого историю о вампире графе Дракуле разрабатывали множество раз: от классического голливудского фильма 1931 года с Белой Лугоши и картины Фрэнсиса Форда Копполы, в которой вампира играл Гэри Олдман, до комедии Мэла Брукса со звездой «Голого пистолета» Лесли Нильсеном и боевика «Ван Хельсинг». Даже за последний год в кинотеатрах можно было увидеть ремейк «Носферату» от Роберта Эггерса и фильм «Дракула» румынского режиссера Раду Жуде.
Очевидно, тенденция переосмысления классических злодеев добралась и до графа Дракулы. Взгляд Бессона понятен уже из оригинального названия — «Дракула: История любви». Зрители сразу понимают, что увидят другого героя: не кровожадного вампира, похищающего младенцев, а горячо любящего мужчину, который потерял жену.
Но проблема в том, что множество экранизаций, выходивших ранее, уже выполнили эту задачу. Прежде всего, Бессон заимствовал у Копполы. Создатель «Крестного отца» мастерски переработал стокеровский сюжет, и Бессон многое взял из фильма 1992 года: от влюбленного Дракулы, на которого переносится внимание, до его эксцентричной прически.
Действие фильма начинается в Румынии в XV веке. Принц Влад II, отправляясь сражаться с напавшими мусульманами, просит Бога, во имя которого ведется война, только об одном — чтобы его любимая жена Елизавета осталась жива. Однако девушка умирает, а безутешный муж отрекается от Создателя. Затем действие переносится на 400 лет вперед: постаревший принц — Дракула — рассказывает адвокату, прибывшему в его старинный замок, свою историю любви.
Превращение в вампира в интерпретации Люка Бессона — божественное проклятие. Бессмертный Дракула, вынужденный столетия жить без любимой, предстает одиноким измученным несчастным стариком, позабывшим даже само слово «счастье».
Он тратит жизнь на то, чтобы вновь найти свою Елизавету, точнее, ее новое воплощение. И находит ее во Франции под именем Мина.
Конечно, в фильме есть и Ван Хельсинг, и другие герои оригинального романа, но им уделено довольно мало режиссерского внимания.
Фильм получился чувственным. И, с одной стороны, это не реформирование, а наследование традиции: в «Дракуле» тема секса, табуированная и вытесненная в викторианской Англии, раскрывается с помощью метафоры вампирского укуса. С другой стороны, в картине Бессона секс — проявление великой любви. Времена изменились, сексуальные революции не прошли даром. Режиссер видит в сексуальности человечность.
При этом, к сожалению, временами картина пошлит. Не сексуальными сценами, напоминающими, скорее, танец, а художественными приемами. Достаточно одного примера: когда умирает Елизавета, Дракула убивает священника, вонзая ему в сердце крест. В это же время гремит гром, герой раскидывает руки, как на распятии, а из глаз Иисуса Христа, изображенного на иконе, течет кровавая слеза.
Вторичность, пошлость, эпизоды, не отвечающие общему настроению фильма и превращающие происходящее в нелепый фарс, недостаточная готичность — вот новый «Дракула». Картина могла стать интересным высказыванием о тяжести утраты, но превратилась в сентиментальную бесформенную мелодраму.
