«Акинфеев сказал: «Чего приуныл?» Но я еще долго убивался». Исповедь вратаря ЦСКА о провале с «Зенитом» и надеждах
ЦСКА второй сезон подряд противостоит «Зениту» в финале Пути РПЛ Кубка России. Год назад в матче на «Газпром Арене» все узнали имя Владимира Шайхутдинова. 19-летний вратарь ЦСКА в прямом эфире прорекламировал свой телеграм-канал о кино, после чего заменил жестоко травмированного Владислава Торопа, насухо отстоял основное время и остался на серию пенальти — хотя, как заявил потом тренер вратарей ЦСКА Крамаренко, «вся страна видела, что нужно было выпускать Акинфеева».
В серии Шайхутдинов не вытащил ни одного удара и с тех пор за ЦСКА больше не вышел — летом 2024-го он отправился в аренду в ульяновскую «Волгу» из Второй лиги и поднялся с ней в золотую группу. Маленькое медиа Владимира в день матча с «Зенитом» пережило безумный всплеск популярности. Шайхутдинов по-прежнему уделяет ему много внимания. Это уникальный случай: редкий футболист так обстоятельно и грамотно ведет свой блог. И уж точно никто так плотно не погружен в кино. «КиноВолька» — полноценный авторский канал и путеводитель по новинкам и классике.
Александр Муйжнек встретился с Шайхутдиновым, заново пережил с ним тот самый матч с «Зенитом», узнал, как Акинфеев доводил его до слез и ввергал в ступор, а еще обстоятельно поговорил о кино — как Владимир начал его изучать, как возникла тяга к самовыражению и что думает делать со своим хобби дальше.
«Если бы Акинфеев провел серию, как я, — переживал бы так же»
— 15 мая 2024-го ты проснулся знаменитым. Как об этом узнал?
— Телефон открыл только 17-го. Родителям ответил, что все в порядке, и спросил у врачей, что со Славой Торопом. Больше ничего не читал.
— Настолько был разбит поражением?
— Я сыграл в самом крутом матче в карьере на тот момент. На большом, полном зрителей стадионе. Но во главе угла же всегда результат. А мы вылетели.
Помню, в раздевалку зашел поникшим. Игорь Акинфеев мне сказал: «Чего приуныл? Пенальти и пенальти». От него слышать это было…
— Удивительно?
— Если бы Игорь провел серию, как я, тем более в моем возрасте, переживал бы так же. Вроде бы я должен был воспрянуть от такой поддержки. Но я еще долго убивался — до конца сезона. Перед глазами стояла та самая серия.
Потом мы с тренером вратарей ЦСКА Дмитрием Сергеевичем Крамаренко все обсуждали. Деструктива в мыслях про этот матч было больше, чем позитива. Сама-то игра прошла щадяще: «Зенит» не создал ни одного момента, счет 0:0. От меня зависела только серия пенальти. И я с ней не справился.
— Это еще обсудим. Верно, что на Кубок первым номером был Тороп, вторым — ты?
— Нам никто об этом прямо не говорил.
— В Петербурге ты ждал, что выйдешь вместо Торопа, если понадобится?
— Понимал, что, скорее всего, да. У Игоря было повреждение. Я и с «Балтикой» в полуфинале был вторым: Игорь тогда не готовился, не разминался. А в Питере я настолько расслабился, что пошел интервью давать с «Зенитом», как делал это в полуфинале. Тогда во время моего интервью ЦСКА забил. Вот и в этот раз мне пресс-атташе Аня Галлай и сказала: «Давай еще раз. На фарт». Я с отключенными мозгами выступил, свой телеграм-канал прорекламировал. Сел на скамейку — и даже не думал, что случится дальше.
«Слова Акинфеева и остальных вселили уверенность: серия сделана»
— Ты меняешь Торопа. Как напутствовали тренеры ЦСКА?
— Я подошел к Федотову, он сказал: «Ну все, выходи».
— А Крамаренко?
— «Ничего не выдумывай. Все умеешь. Выходи и показывай».
— Удалось? В основное время, по крайней мере.
— Я правда хотел доказать: не просто пиджак повесили на перекладину. И даже расстроился, что «Зенит» ни разу не пробил. Я был готов к работе. Но раза два сыграл на выходе — и все.
— Что перед серией сказал Акинфеев?
— Посыл такой: «Ты это можешь. Все умеешь. Это твой шанс. Докажи, что чего-то стоишь». Это же повторили и Чал, и Заба, и все остальные: «Давай как на тренировках. Иди и раскидай этих бразильцев».
— Зря они так?
— Именно в тот момент и в того конкретного меня именно те слова вселили уверенность: серия пенальти сделана. Красивая же история, по ней можно фильм снимать. Мальчик с пяти лет в ЦСКА, потом выходит на 30-й минуте против флагмана российского футбола в матче, когда до трофея — два шага, а в конце берет серию пенальти. Вот это и засело внутри: «Смотри, все уже готово, сложилось как надо». А стоило быть более сосредоточенным на собственных действиях. Ждал бы я тогда удары до последнего — так просто «Зенит» бы не отделался. Мы играли на тренировках на шоколадки — и чтобы я проиграл в ноль, должен был провести серию с закрытыми глазами. Ну или в ужасном настроении.
— Как отрабатывал серию пенальти?
— После тренировки постоянно оставались футболисты. Бывало пять, бывало десять, а Федя Чалов — всегда: побить пенальти, отработать игровую ситуацию.
Так вот, серию мы постоянно тренировали. Перед «Зенитом» в том числе. Пенальтистов не разбирали, но накануне самой серии подошел Салимыч (Мурат Искаков, помощник Владимира Федотова. — Sport24), и мы прошлись по тому, куда будут бить Кассьерра, Клаудиньо и Изидор. Матео пробил первым — в правый от себя, а я прыгнул в левый, как и планировали.
— Да, помню. Вторым пробил Изидор.
— В левый. А обсуждалось, что он бьет в правый. Тут я уже забыл про советы. Решил: раз с ними не вышло — буду доверяться инстинктам. На них тоже ни одного не угадал.
Пятым бил Клаудиньо.
— Как тебя готовили к его удару?
— Речь шла о том, что Клаудиньо бьет либо по центру, либо в левый от меня угол. И тут я перед Салимычем извиняюсь. До конца ждал по центру, а потом решил: прыгну вправо.
— Почему?
— Было какое-то наитие. Подкосило, что Кассьерра ударил не туда. А это же пятый удар, давление максимальное. И в голове как-то зафиксировалось: Кассьерра — левый, Изидор — правый, Клаудиньо — по центру. Я просто забыл, что Клаудиньо может пробить в левый от меня. Сфокусировался на том, что это Клаудиньо, бразильское пижонство. Решил: ударит по центру.
— Как ты забыл про левый угол?
— Сначала мы послушали в круге Федотова. Потом я отошел в сторону, Сергеевич и Салимыч сказали свои слова, затем Игорь. И вот меня уже судья забрал. Все это — за три-четыре минуты. Тяжело было воспринимать информацию. Еще и другие партнеры подходили, внутряки какие-то… После серии Салимыч мне сказал: «Мы же обсуждали Клаудиньо. Прыгаешь влево». Ну вот почему-то я это выкинул из головы. Там ведь еще и сам Клаудиньо пробил не очень: между углом и центром. А я качнулся вправо.
— Читал комменты: в серии Шайхутдинов валился как мешок. Несправедливо?
— Я даже понял, о каком ты конкретно комменте. Мне его вроде бы скидывала девушка — с вопросом: «Почему так пишут?»
— Что ответил?
— Я ведь вижу: удар идет в другой угол. Не буду же толкаться, вытягиваться в струнку, приземляться правильно и надеяться, что мяч изменит направление. Такого не будет. Моя большая ошибка (да, еще одна) в другом.
— В чем?
— Шел слишком заранее. Меня избыточно переполняли эмоции. Было ощущение: мечта сбылась, я играю на большой арене в решающем матче, все взгляды прикованы ко мне. Это выдавило качества, которыми я владею.
— Какие?
— Стоять до последнего на ударе, прыгать правильно, вплотную к удару. А я совершил чисто техническую ошибку из-за отсутствия опыта. Выходил на каждый удар со слишком большим потоком мыслей. Перекрутил себя. Перед каждым ударом метался: «Сделаю вот так! А, нет, вот так! А вот что говорил Салимыч…» Помнишь серию «Химок» с «Уралом» в этом Кубке?
— Где на ворота встал Хосонов? Как забыть.
— Мне кто-то тогда писал: «Хетаг стоял лучше, чем ты». Так и выглядело, но хочу объяснить почему. Я слишком рано готовился к тому, чтобы прыгнуть, допустим, вправо. Бьющие понимают: нужно смотреть на вратаря. Видели, что я заваливаюсь, и спокойно разводили по углам.
— Как надо было себя вести?
— Стоять до последнего, как Зоммер. Ян — убийца пенальти. Прыгает за долю секунды до удара, когда бьющий опускает глаза на мяч. Все говорят: нужно стоять и реагировать по мячу.
— Это же бред.
— Невозможно, конечно. Зоммер не показывает, что решил, и прыгает в последний момент. Ханданович — тоже пример. На тренировках я делал точно так же, как они. Даже пацаны говорили: со мной на пенальти сложно. Но там лишних мыслей нет, ты сконцентрирован на том, что делаешь. Смотрю на бьющего, изучаю его язык тела — и делаю свое дело. А в Петербурге я шел на серию пенальти немного самоуверенно: почему должно не получиться?
«Из-за меня ЦСКА потерял трофей. Я оборвал красивую историю»
— К этим выводам пришел сам?
— С Крамаренко мы говорили больше на другую тему. Но на какие-то мысли по серии навел и Сергеевич. Плюс дома разбирали с папой. До «Зенита» мы с ним часто спорили насчет пенальти — насчет того, что надо реагировать по удару, например.
— Ха-ха.
— На самом деле отец многое мне дал в сериях. Именно благодаря ему я взял несколько пенальти в молодежке.
— С психологом обсуждал?
— «Зенит» — не обсуждал. Вообще в академии ЦСКА есть психолог Валерия Сергеевна. Иногда ее набираю.
— Когда она помогла?
— Был момент спада. Нужен был человек, который по полкам разложит, о чем я думал. Валерия Сергеевна мне минут за 40 решила проблему.
— Что за проблема?
— Я рано попал в молодежку, рано попал в основу. И после четвертых сборов с основой пришла в голову мысль: «Физически и ментально всем уступаю». Казалось, уже возраст, когда нужно показывать то, чего я не показываю. Все вокруг меня растут, а у меня не идет.
— Что объяснил психолог?
— Что эти мысли не имеют ничего общего с реальностью. А прогрессировать мне не дает то, что я эти мысли кручу. Она меня научила превращать эти мысли в позитив. Она дала мне крутое упражнение — оставлю при себе, но оно реально работает.
— Как анализировали серию с Крамаренко? Мне он сказал, что ты забыл его инструкции.
— Не совсем так. В разговоре перед серией между нами возникло недопонимание. Наверное, это моя ошибка: нужно было уточнить, что тренер имел в виду. Но меня увел Игорь. Почему все так вышло — цээсковская штука, подробности не готов разглашать.
— С Акинфеевым серию с «Зенитом» разбирали?
— Конкретно удары — нет. Но про мое отношение к серии Игорь сказал: «Не зацикливайся на этом. Уже ничего не исправить. Выкинь из головы».
— Выкинул?
— Почти год спустя могу сказать: да. Но долгое время у меня это в голове сидело. Смотрел Суперфинал с мыслями: «А мы могли быть там. Будь я удачливее, мозговитее. А там уже — дело случая. Это из-за меня потерял трофей мой клуб, за который с пяти лет, после поражений которого я плакал». Мы отлично шли, могли взять второй подряд Кубок. Еще и сериал снимали — было бы особенно круто: вокруг трофея можно выстраивать все повествование. Это как требл «МЮ» в 1999-м. Не говоря о том, что Кубок снял бы все претензии болельщиков по сезону. И эту красивую историю оборвал я.
Здесь помогла аренда в «Волгу» — было на что отвлечься.
— Могли бы помочь оставшиеся матчи прошлого сезона, ничего не решавшие. Рассчитывал, что выйдешь?
— В голове была мысль: «Нет Славы, мы с Игорем вдвоем, а у него было повреждение, и я могу сыграть, нужно подготовиться к играм РПЛ». Эта мысль пропала на следующий день после «Зенита». Игорь был в строю, а мне нужно было быть готовым подстраховать.
«Акинфеев шутит: «Мне что, в очереди стоять на ловлю мячей?»
— Как ты оказался в «Волге»?
— В ЦСКА тем летом так складывалось, что я бы был даже не третьим.
— А каким?
— После «Зенита» [руководитель медицинского департамента ЦСКА] Эдуард Безуглов мне сказал, что Славе восстанавливаться полгода. К межсезонью мы с Игорем подходили вдвоем. Но сроки восстановления Славы быстро сократились до месяца — и я, как друг и коллега, был этому безумно рад. Плюс Даня Боков вернулся из аренды.
— И из «Урала» возвращался Помазун.
— Да, хотя ходили разговоры, что Илья не поедет на сборы. Его должны были продавать. В общем, я держал в голове расклад: нас четверо. С молодыми Баровским и Бесаевым, которых тогда тоже рассматривали в команду, — шестеро. Начал разговаривать с Крамаренко: «Что думаете?»
— И что он думал?
— За пару недель до сборов позвонил: «Надо подыскивать аренду. Мест на двусторонке — два, а вас минимум пятеро». Про это и Игорь шутит: «Мне что, в очереди стоять на ловлю мячей?» Я связался с агентом, он перезвонил и назвал три клуба.
— Какой привлекал больше всех?
— «Черноморец» был бы отличным вариантом. Но мне в 20 лет, после пяти лет под основой, нужно было набираться опыта. Без него вратарь не вратарь. Только за счет опыта я мог выиграть серию с «Зенитом».
— Опыт тебе светил только в Ульяновске?
— Мне и тут никто не гарантировал первый номер. Как и сейчас. Но Михаил Владимирович Белов был во мне заинтересован. Потом нас с Денисом Еремеевым, игравшим за «Волгу» в Первой лиге, собрал тренер вратарей: «Вы два равных кипера. Играет тот, кто лучше проведет недельный цикл». Такой же разговор состоялся зимой, когда к нам в аренду из «Оренбурга» пришел Леша Кеняйкин. Да, конкуренция усилилась, но это только делает сильнее.
— Вторая лига не пугала?
— Ульяновск — город на Волге, на которой я вырос. Это место силы. Пугало другое.
— Что же?
— За 20 лет в жизни и 15 в футболе я ни разу не менял команду. Вокруг меня все менялось, а я не уходил. Никогда не вливался в новый коллектив. Поэтому ехать было страшно. Не понимал, как себя вести. Когда переходил в другую школу в пятом классе — боялся до трясучки.
— Это там, где повезло с учительницей?
— Она относилась ко мне как к сыну. Но я боялся зайти в класс. Я приходил 31-м в класс с полной посадкой. Мне выделили отдельную парту. Просто кошмар.
— Не завидую.
— Так же ехал на сборы «Волги» в Кратово. Повезло, что от прежней команды осталось десять человек — пришли такие же новенькие, как и я.
«Волга» — лучший мой коллектив за долгое время. В молодежке и академии бывали шероховатости, а в Ульяновске — просто топ. Любая команда, попавшую в нашу ситуацию, развалилась бы на старте сезона: проиграли первый матч, второй свели вничью, третий с горем пополам вытащили, четвертый опять мимо… А Ульяновск ведь — с притязаниями на «Золото» (в прошлом году «Волга» туда вышла, после 11 туров второго этапа идет на втором месте. — Sport24).
— Как выкарабкались?
— За счет коллектива. Поговорили. На каждой тренировке каждый друг от друга требовал максимума. И пошло. С такой командой дико приятно проходить через сложности, отмечать каждую победу.
— Как ты видел коллектив в основе ЦСКА?
— Долгое время я воспринимался там как молодой. И даже не в плане возраста — по заслугам, игровым минутам. Будто я не совсем принадлежу команде. В 15–16 лет это особенно хорошо чувствовалось, к 20 подутихло. Отношения со всеми улучшились. [Но] не покидало ощущение: без игрового времени наравне общаться сложно.
— Во втором туре с брянским «Динамо» ты пропустил на третьей минуте и был заменен в перерыве. Почему?
— Как сказал Михаил Владимирович, я психологически не справился. Много наошибался в простых ситуациях. Пусть и не результативно — например, отдавал в аут. Первая игра дома, после поражения. Начал накручивать себя еще в отеле. Перед игрой пошел прогуляться… Что-то сфоткал, выложил в канал. Мне сказали: в день игры нужно думать об игре. И я еще больше перекрутил себя.
— Что ж такое.
— Та замена пошла в плюс. Следующие два тура я провел на скамейке — это вообще прочистило голову, дало мне подзатыльник. Если и была мысль о том, что я тут не безоговорочно в старте, то в тот момент она пропала. И профессиональное отношение поменял — добавил дополнительные тренировки: стал ходить в бассейн, больше проводить времени на улице, закинул в багажник машины PlayStation.
— Тяжело дается воздержание от игр?
— Вообще-то, их я обожаю. Семь раз прошел первую The Last of Us (на все ачивки), четыре раза — вторую (травмирующую для меня). Еще проходил God of War, «Ведьмака», Dishonored, «Человека-паука» — вот во второго не играл, а так хочу! С девушкой проходили It Takes Two, Unravel.
— Почему с играми завязал?
— Приставка стала отвлекать. Я скачал новую «Фифу», сидел и играл. И в какой-то момент поймал прокрастинацию: «Я вот играю, а мог бы сходить в зал, в бассейн, хотя бы написать пост на канал». В 24-й у меня был крутой состав в Ultimate Team, а в 25-й — толком никого. Это меня выбесило, и я решил от нее [«Фифы»] избавиться. Отвез брату.
«Не верил, что папа вручил мне подарки от Акинфеева. Пока не стал работать с Игорем»
— Чего в детстве ты смотрел больше: футбола или кино?
— Наверное, мультиков и фильмов. Футбол — только когда играли ЦСКА или «Ювентус». За него стал болеть благодаря Буффону. Джалуиджи меня влюбил в футбол, постоянно маячил перед глазами — вместе с Акинфеевым. Не представляешь, как я плакал после поражений «Юве» в финалах Лиги чемпионов «Барселоне» и «Реалу». «Реал» любит папа — он тогда, в 2017-м, радовался, но скромно: видел, как я плачу. Я даже уверовал в победу, когда Манджукич положил Навасу через себя и сравнял. Ну а во втором тайме — в слезы.
— Какие матчи Акинфеева доводили до слез?
— Рыдал из-за вылета ЦСКА из ЛЧ и сборной — с ЧМ-2014. Смотрел его на своей малой родине, в поселке Прибой под Самарой, у прабабушки, лежа в застеленном раскладном кресле. Мне было десять, я был вратарем ЦСКА — и понимал, какой это ужас.
— Ошибался когда-нибудь, как Игорь с Кореей?
— Конечно. Плей-офф Кубка России (ничего себе, опять Кубок!) в Крымске. Я там и красную получил, и в серии не выручил.
— В семь лет ты получил через родителей и первого тренера подписанные Акинфеевым книгу и мяч. Без повода?
— На Новый год. Папа вручил: «Это тебе от Игоря Акинфеева». Я поблагодарил, но долго не верил.
— Как долго?
— Лет до 17, пока не стал уже работать с Игорем!
— Офигеть.
— В совсем раннем детстве родители дарили мне кружку с моим же портретом. И вот я думал: и подарки от Акинфеева они смастерили, как ту кружку. Автограф Игоря можно в интернете найти и пририсовать, пожелание в книгу легко самим вписать.
— Как тебе открылась правда?
— Сидели с отцом и тренером Андреем Плахетко. Папа спросил: «Помнишь, мы тебе дарили мяч и книгу?» Андрей Марьянович уточнил: «Мячик до сих пор живой, что ли?» Я ему: «А вы откуда про мяч знаете?» — «Так я у Игоря его подписывал. И книгу тоже». Все хотел обсудить эти подарки с самим Игорем, но как-то странно заводить на такую тему разговор.
— Где сейчас те артефакты?
— Дома. Книга — «Сто пенальти от читателей» — на полке, рядом с тетрадью с рассказами, куда я записывал рассказы собственного сочинения (о них — во второй части интервью. — Sport24). Потрепанная: зачитал ее до дыр. Мяч — красно-белый Select — уже через год мне в порыве злости ручкой изрисовал брат. А там же автограф и пожелания! Все, что накалякал брат, я долго оттирал.
— Кто, кроме Акинфеева, привлекал в ЦСКА?
— Кроме Вагнера с его косичками невозможно было на кого-то другого смотреть. Привлекал яркостью, но потом я проанализировал, насколько фундаментальными футболистами были Березуцкие и Игнашевич. Такой надежности ни у кого не было и не будет. Если рейтинговать — Игорь, оборона, а потом уже Вагнер.
«Я так не понравился Овчинникову!»
— Первая тренировка с Акинфеевым: как это было?
— Очень страшно. Воспринимал это как вакуум, где любое мое неверное действие — крышка.
Это было осенью 2020-го, у Виктора Михайловича Гончаренко, перед «Локомотивом». Тренером вратарей был Овчинников — и я ему так не понравился!
— Как ты это понял?
— Тороп потом рассказал. Не убеждал я тогда Сергея Ивановича. Но ему все равно огромная благодарность. Пользуюсь многим из того, что Овчинников мне советовал.
— Диетой?
— Нет, к ней я не готов. До сих пор даже на разминке прокручиваю слова Овчинникова: «Кто берет мяч двумя руками и выносит? Даже выглядит неестественно. Надо с одной руки: бросаешь и бьешь». Потом он кивал на Торопа: «Слава у нас особенный, с двух делает».
— Это над выносом Торопа вы смеетесь здесь с Игорем?
— Ахах, нет. Игра с «Оренбургом». Слава поставил мяч, чтобы вынести от ворот. Игорь прокомментировал: «Сейчас Набабкин подбежит и со всей дури даст в свои ворота, в девять!»
— Следующим летом на сборах в Австрии тебе закинули за шиворот.
— Игорь потом говорил, — шутил ли, не знаю, — что смотрел матч с [гендиректором ЦСКА] Романом Юрьевичем Бабаевым и услышал от него: «Ну, этого надо отправлять обратно». А я только контракт подписал. О-о-ой! Очень старался, избыток желания: «Игорь тоже проявил себя в 15. И я смогу!» Счастлив был сыграть за первую команду, хоть и в товарке. Тот гол немного подпортил впечатление, и все-таки в целом матч я хороший провел.
— Овчинников умел прожаривать молодых. Акинфеев это делал?
— Да, и Славу, и Бокова. Мы, молодые вратари, чаще всего рядом, поэтому вагон юмора несся на нас. Первое время это задевало. Акинфеев умеет стебаться с серьезным лицом. Я жутко загонялся: «Воу, что делать-то? Как бороться? Отвечать, нет? Ответишь — реально отправят отсюда».
— Ты молчал?
— Первое время — да. Потом не то чтобы на все подряд стал отвечать, но осмелел. А на зимних сборах в Кампоаморе я спросил, как обращаться: на ты или на вы. Никто же не объяснял, не готовил. Акинфеев с юмором ответил: «В смысле как? Игорь Владимирович, мой дорогой, мой господин!» У меня в голове: «Что я такое спросил-то?!» Игорь успокоил: «Володь, ну конечно, на ты».
— Тут ты успокоился?
— Да. Понял: в отношениях мы на равных. Стоит Игорю первый раз пошутить с кем-то в беседе — и вы с ним будто давние друзья. Мне многие говорят: «Игорь душит молодых!» Тут важно правильно реагировать. С уважением, но не поднимать руки, не превращаться в тушканчика. Быть собой.
Доброго утра Акинфееву желаешь, как-то он тебе отвечает — и настроение на весь день. Игорь Владимирович шутит над тобой, прикалывается — кайф же!
— Как прикалывается?
— Меня Акинфеев всегда звал Антоном Кандидовым (герой романа Льва Кассиля «Вратарь республики». — Sport24).
— За рост?
— «Ловишь мячи, как Кандидов ловил арбузы». Я потом фильм посмотрел и сказал Игорю: «Антон там самый сухой вратарь». Так что я не против.
Мы с «Волгой» жили на сборах в Турции недалеко от поля, где тренировался ЦСКА. Получилось разок прийти на тренировку. Хотел просто понаблюдать — а Игорь меня заметил, подозвал и уделил минут 20. Невероятно наслаждаюсь такими моментами. Крайне редко Игорь стопроцентно твой. А любое его слово — это история и опыт.
— Как опыт Акинфеева перенимается на тренировках?
— Можешь хоть 20 лет учиться, но одна тренировка с Акинфеевым так же полезна — если не более. Например, просто видишь, как вратарь правильно двигается. Акинфеев может не совершать суперспасений, как Куртуа. Игорь говорит: «Зачем бежать, прыгать, если можешь за полсекунды до удара переместиться, поднять руки и спокойно забрать?» Но никто не может так, как Акинфеев.
«Даже «Спартак» из Костромы — не вариант. Я армеец по духу»
— Почему наследник Акинфеева — Тороп, а не ты?
— А почему не я? Так, провокационно это звучало, наверное. Давай разверну.
— Давай.
— Сейчас так выглядит, что Тороп. Я не получаю игровую практику в Кубке против клубов РПЛ, как Слава. Но он талантливее, доказал все своей работой. Никаких вопросов к Славе. Он там, где должен быть.
Остался бы я в ЦСКА — пропасть между мной и Торопом только росла бы. К тому моменту, когда я мог навязывать Славе конкуренцию в кубковых матчах, он уже поиграл, совершил свои ошибки. Мы были не в равном положении.
Еще раз: сейчас Слава — первый на замену Акинфееву. При этом у меня контракт с ЦСКА, продленный прошлым летом. Если надо — поеду еще в одну аренду. И еще. Но знаю: однажды вернусь и навяжу конкуренцию. По воспитанию считаю себя на 100% армейцем.
Никто не гарантирует, что по окончании карьеры беспрекословно заиграет Тороп или я. Мы со Славой, Боков, Бесаев, Баровский — сильные вратари, потенциально способные заиграть в ЦСКА. И будем претендовать на первый номер, пока мы в клубе.
— Готов когда-то перейти в «Спартак»?
— Моя жизнь — это ЦСКА, а рассуждать о переходе к непримиримому сопернику просто недопустимо. На зимних сборах рядом с «Волгой» с нами тренировались юноши «Спартака». Я шучу: «Держите меня семеро, драться сейчас пойду». Меня спросили: «Ты прямо так к «Спартаку» настроен?»
— Прямо так?
— По мышлению, по духу я армеец. И точка. Даже «Спартак» из Костромы — не вариант. Слова Ильи [Помазуна] при этом понимаю: он не воспитанник ЦСКА.
— Да, начинал в «Торпедо».
— Именно. Никаких вопросов к Илье. Но я не могу забить на клуб, который меня вырастил.
— А в Европе поиграть хочется?
–– Да. Но сильнее хочется, чтоб наши клубы вернули в еврокубки. Когда увидел фрагмент с Федей Чаловым в сериале «Мама, мы — ЦСКА!», мечта сыграть в Лиге чемпионов стала осязаемой. Но на данный момент перспектива — ЦСКА, ЦСКА, ЦСКА.
«Запостил что-то в канал — а девушка сказала: «Ты обалдел?»
— Теперь о «КиноВольке». Прошел первый шок после серии пенальти с «Зенитом», ты наконец увидел, сколько подписчиков у тебя в телеге. Реакция?
— Удивился. Уже и забыл, что сказал про канал в том интервью во время матча. Заранее репетировал текст: «Пришел прорекламировать канал (кстати, подписывайтесь) и наговорить на гол. И как вы заметили, канал я уже прорекламировал». Ну, сказал. Но не знал, что это сразу же разлетелось вообще везде.
Потом «Кинопоиск» меня просил сделать обзор на «Министерство неджентльменских дел». Я сказал, что уже сделал, прислал ссылку. Но они ничего не репостнули. Я обиделся на них.
— Сейчас у тебя 4700 подписчиков. Сколько было на максимуме?
— Под шесть, точно больше пяти тысяч. Увидел тот взлет и подумал: «Ни фи-га! Начиналось это с 300 человек. А теперь нужно работать, улучшать качество». Недавно открыл первый закрепленный пост, а там просто ужас! Тупо текст без редакции, даже без фактов, что было в заметках, скопировать — вставить.
— Структурировать стал только после «Зенита»?
— Да. У меня всегда была репутация: я посмотрел очень много фильмов. По оценкам «Кинопоиска», где-то 900 фильмов и 100 сериалов, по факту — еще больше. И у меня постоянно спрашивают, что посмотреть. У меня это крутилось в голове, и я решил создать списки по жанрам. Начал составлять список любимых фильмов ужасов и понял, что на шестом пишу то же самое, что на пятом, четвертом. С картинками тоже было тяжело. Хотел очень красивые, но не выходило. С ними девушка помогает. Мы даже пытались вместе вести канал, потому что я не выдаю нужное качество и количество. Посмотрел подкаст «Основателей» с Асафьевым и узнал: недельный простой невозможен, надо что-то постить.
— Получилось совместное ведение?
— Быстро от этой идеи отказались. После первого общего поста девушка расхотела: «Давай ты сам».
— Простои у тебя случались.
— Девушка в том году предложила: «Тебе предстоит недельный цикл. Давай не будешь ничего писать». Чтобы футбольный бог смилостивился, и я спокойно доиграл год. Я действительно тогда пропал на неделю — и хорошо отыграл. И канал пропал до 17 ноября. Запостил что-то однажды, когда мы уже вышли в «Золото», а девушка: «Ты обалдел?» Чистой воды суеверие, на самом деле.
— Таких у тебя много?
— Я безумно суеверен, как и все футболисты, хоккеисты. Слушаю определенную музыку перед игрой, сплю определенное количество часов. Восемь — ночью, потом завтрак и еще поспать, пообедать — еще поспать. Потом душ и игра.
«Мнение BadComedian замещало мне свое»
— Ты писал, что первый увиденный фильм в кино — «Мстители».
— Двумя годами ранее еще был «Железный человек 2». О нем воспоминания обрывочные. Точно понравилась картинка, лишь потом я узнал, что сам-то фильм так себе. Но шестилетний я был в детском восторге, так зародилась любовь к Marvel и вообще блокбастерам, а потом и к кино в принципе.
А еще раньше кино я полюбил кинотеатры.
— С какого зала это началось?
— С «Чайки» — единственного кинотеатра у нас в Лобне. В любой удобный момент шел в кино. Потом — сериалы по СТС: «Молодежка», «Закрытая школа». Компьютер у меня появился не сразу, лет в 14, до него развлекал только телевизор. Покупали кассеты, потом диски. Все мультики наизусть знал: «Короля Льва», «Алладина».
— Какой фильм первым осознанно посмотрел дома?
— Даже у родителей пробовал узнать.
— Так и не ясно?
— Вероятнее всего, наше военное кино — вроде «Аты-баты, шли солдаты…» Быкова.
— Родители включили?
— Отец часто смотрел советскую классику. Когда-то он играл в футбол за лобненскую «Аллу-Л», сейчас работает водителем — но погружен в военную тему, как Жирков. Сейчас уже, наверное, на Первую мировую перескочил. А когда возил меня с младшим братом на тренировки в академию ЦСКА, постоянно рассказывал о Великой Отечественной.
— Как у брата с футболом, кстати?
— Ушел в баскетбол, а потом в волейбол, по маминой стезе. Совмещает учебу с выступлениями в любительской лиге, получает награды — если захочет, еще заиграет профессионально.
— Как ты начал анализировать кино?
— В какой-то момент переклинило, и я начал задаваться вопросами, неинтересными обычному зрителю. Хотелось понять, например, почему герой во время кризиса делает именно такой выбор. У меня так канал и появился. Смотрел кино, стал анализировать, как герои развиваются, как строится повествование, и записывал в заметки.
— Вдохновлялся BadComedian?
— Было такое. Но ему интересно, почему фильм не удался. А мне — почему удался. Был момент, когда я смотрел его постоянно, и мнение BadComedian замещало мне свое. Я был очень впитывающим. Но потом начал разделять и понял: отличный контент, обзор «Черновика» — супер, все про Невского вообще сказка, но вот взгляды на кино у нас во многом разные.
— Кого еще из блогеров смотришь?
— «Кьюбайта», а «Кино Огонь» со мной идет по жизни. Все их видео смотрю, а потом углубляюсь даже больше, чем они сами. Я и канал долго вел в целом так же, как «Кино Огонь». Еще от «Черного кабинета», ЧБУ, «Эпизодов» кайфую.
«Из 300 страниц «Портрета Дориана Грея» 100 — описание того, как Дориан ходит по барам. Не понял, зачем это»
— Ты прекрасно пишешь. Что у тебя было по русскому языку в школе?
— Всегда четверка. К пятерке приблизился только в пятом классе. Его вообще закончил на отлично. А на следующий год я попал к прекрасной учительнице — Юлии Анатольевне, которая привила мне любовь к предмету.
— К литературе любовь появилась?
— По ней я тоже был хорошистом. Читать не любил. Была мысль: можешь пойти в футбол поиграть, а вместо этого сидишь в книге.
Но пару лет назад начал активно читать. Оказалось, это тоже прикольно, просто школьная программа была не очень, да и я не мог найти свой жанр. Пытался залезть в «Мертвые души» — никак. Открыл Агату Кристи — и просто залетела!
— Кто в ЦСКА читает больше всех?
— Ехали как-то на поезде с южного выезда. Обляков делил купе с женой, рядом сидел Кучаев. С Ваней обсуждали фильмы, с Костей — книги, особенно роман Ирвина Шоу «Богач, бедняк». Костя говорил о нем минут пять не замолкая, так что эта книга проникла и ко мне в душу. Так быстро, как Костя, я ее не прочитал: массивная очень. Но месяца за три-четыре приговорил и отдал форварду «Волги» Диме Каменщикову. А он мне в обмен — «Портрет Дориана Грея». Триста страниц, из них сто — описание того, как Дориан ходит по барам. Не понял, зачем это.
«Богач, бедняк» — пока лучшая книга, что я прочитал. Правда, их всего штук десять. Из «Гарри Поттера», например, осилил только первые две — не затянуло.
— Ты грамотнее почти всех знакомых мне футболистов, а такие объемы почти что статей самостоятельно не выдает точно никто. Откуда склонность к самовыражению?
— Просто очень любил русский язык. И у меня была тетрадка с утконосом, в которую я записывал рассказы собственного сочинения. Например, был рассказ «Мама и сумка».
— Что за рассказ?
— Мама встает рано утром, едет на работу с красной сумкой и забывает ее в метро. Потом возвращается и еще ездит по кругу — ну, детская фантазия. С жизни не списано.
— Талантливо!
— Еще была тетрадка, в которую я записывал топ любимых мультиков, фильмов, уроков. Есть даже топ любимых родственников. Потом смотрел и думал: «Господи, почему дед на втором месте…» На первом были мама и папа. Про деда это шутка. Он на первом.
— Как много времени занимает телеграм-канал?
— Тоже наплывами. Я вот посмотрю десять фильмов — должен отдохнуть, иногда неделю. А канал — есть у меня свободный вечер, сел и четыре часа пишу, генерю идеи, придумываю проекты. Или проходить обучение — я купил курс по сценарному мастерству на Skillbox. Пока тяжело идет, нужно видео смотреть, записывать рукой, а не в заметки.
Мне некоторые предлагают писать через нейронку. Но это будет уже не мой канал. Я тогда зачем нужен?
— Сколько смотришь кино?
— У меня это наплывами. Например, могу за неделю 10 фильмов, прям каждый день включаю. Причем на фоне не получается — смотрю еще и в оригинале.
— Все понимаешь?
— Хороший вопрос. Колина Фаррелла в «Пингвине» пока тяжело понимать. А «Друзей» всех посмотрел в оригинале без проблем. В целом на английском хорошо воспринимаю. Выразиться тоже могу. В школе английский учить было тяжело — а через фильмы стал быстро прилипать.
— Тебе когда-то указывали, что увлечение кино мешает футболу?
— Когда набрал подписчиков, пошли комментарии: «Иди тренируйся». Не было такого, что по дороге в Ватутинки думал, какой текст написать и фильм посмотреть. Но я переживал, вдруг тренеры посчитают, что я не отдаюсь на 100%.
— Прошлой зимой Дмитрий Крамаренко от меня первого узнал про твою телегу.
— Дмитрий Сергеевич как-то отвел меня в сторону: «Хорошо, что есть увлечения. Нельзя зацикливаться на футболе. Но он у тебя в приоритете — это всегда нужно помнить». Дал зеленый свет, в общем. И Сергеич прав: гляну что-то после игры, попишу — и лучше себя чувствую, восстанавливаюсь морально.
— Кто еще из ЦСКА разделяет твою страсть к кино?
— С администратором Владиславом Александровичем Стельмахом как-то закрылись в комнате теории на базе и проглотили все четыре сезона «Очень странных дел». Постоянно кино обсуждали, в FIFA играли. А так еще год назад почти никто в ЦСКА не знал про мое увлечение — и никто из немногочисленных подписчиков особо не понимал, что я футболист.
«Обляков каждый Новый год смотрит «Диверсанта»: «Вообще неважно, новогоднее ли это кино»
— Лучший спортивный фильм?
— Легко отвечу. Спорт не умеют показывать в кино. «Тед Лассо», «Тренер» с Козловским, «Гол» — более-менее. Новый про Черенкова — тоже. Да и то, когда начинаются крупные кадры и видно лицо актера… Магия кино пропадает. Понимаю: это не футбол. Это намного лучше того, что было. Но все еще плохо.
А лучший — «Претенденты». Они меня так размотали в том году! Не понимаю, как «Оскар» их не заметил. Теннис — это не очень приковывающий вид спорта. Мне больше нравится смотреть не матчи, а хайлайты, ну и результаты узнавать. А тут завернули в такую историю… Вау. Финальный матч — в музей кино, в учебники. Вытащили из тенниса то, что нужно.
— Лучший русский фильм про спорт?
— «Движение вверх» пробирает до мурашек. Но если не вдаваться в подробности — это очень слабо, полно расхождений с реальными событиями. Но меня это не оскорбляет. Написано круто.
— Кто на сегодня в твоем топе наших военных фильмов, кроме «Аты-баты»?
— «Иди и смотри» — точно. И что-нибудь нетривиальное нужно. В голову лезет «Они сражались за Родину». Но мне больше понравилась «Судьба человека». Кстати, год назад я в своем посте совсем другое писал.
— Да, там у тебя номер один — «Офицеры». Военное кино обожает Обляков. Сошлись с ним на этой теме в ЦСКА?
— Да! В том путешествии на поезде выяснилось, что Ваня каждый Новый год смотрит «Диверсанта». Я ему сказал: «Вань, это же вообще не новогоднее кино». А он: «Мне неважно вообще». В этом году 1 января я сидел у телика, и там крутили «Диверсанта». Записал Ване кружочек: «Вон, по твоей программе работаю».
— Любимый советский фильм?
— Всегда отвечал: «В бой идут одни старики». Пересматриваю каждый год, в каком бы состоянии ни был — настолько добрый, проникновенный это фильм. Но я тут изучил много советской классики и сейчас назову другой — «Москва слезам не верит».
— Как тебе мешает смотреть западное кино SJW-повестка (social justice warrior, в переводе «борец за социальную справедливость» — так говорят о людях, жестко отстаивающих и навязывающих социально-прогрессивные взгляды вроде феминизма, прав меньшинств и так далее; голливудское кино упрекают в засилии такой повестки. — Sport24)?
— Думал, что меня настигнет этот вопрос. Мешает, когда она нарочитая. Возьмем фильм «Эмилия Перес» — об американском наркобароне, поменявшем пол. Спойлер, но фильм все равно говно, только Зои Салдана светлое пятно. При этом они бы взяли «Оскар», если бы не скандал, который закатила главная героиня. Так вот, повестка в «Эмилии» во главе угла — сам фильм не удается, а это неважно. Обратные примеры — «Синг-Синг» и «Мальчишки из никеля», самодостаточные картины об угнетении темнокожих. И эта тема за их права ничего не портит. Повестка работает и в «Конклаве». Но «Мисс Марвел», созданная только для того, чтобы просто у пакистанцев был свой супергерой (сериал «Мисс Марвел» основан на комиксе о пакистано-американке Камале Хан, первом мусульманском персонаже Marvel. — Sport24)?
— Темнокожая Ариэль — норм?
— Нет, конечно. Темнокожую Гермиону себе представляешь? В книге ведь не так. Окей, темнокожая Русалочка обязана быть хорошо прописанным персонажем и сыграна вдвое обаятельнее предыдущих. Но так не было.
— Тебе хочется снять свое кино?
— Именно снять вряд ли получится. Смотрю, как ведут себя на съемочной площадке Тарантино и Нолан, и слабо себя представляю человеком, который руководит процессом, придумывает всю картинку. Больше себя ассоциирую с автором идеи: сценаристом, продюсером. Это было бы интересно, да.
