«Я уже не могу молчать, почему вы нам мешаете?» Виктория Боня рвется спасти альпинистку Наговицину
Известная телеведущая, модель и блогер Виктория Боня выразила беспокойство по поводу альпинистки Натальи Наговициной.
47-летняя россиянка сломала ногу при восхождении на пик Победы в Киргизии. С 12 августа она находится на высоте 7200 м. Спасатели прекратили поиски Наговициной из-за крайне сложных погодных условий. Ожидается, что альпинистку признают пропавшей без вести.
«Я должна записать это видео, потому что вы видели, что я как-то оставила в своих сторисах. Я даже удалила эту сторис. Но вы внимательны, вы все видели. Я оставила несколько дней назад сторис о том, что со мной связались люди. Значит, один человек, который запускал дрон к Наталье Наговициной на пик Победы, хочет еще раз запустить дрон. Почему? Потому что ее сын имеет право знать. Мы похоронили Наталью, на самом деле не имея на то вообще четкой, точной информации, потому что кто-то решил, что она не подает жизни.
Сейчас все по порядку расскажу. Значит с моей помощницей связываются люди, которые говорят, что запускали дрон. Тогда были довольно-таки четкие кадры, то есть там Наталья махала рукой. Мы это видели все очень четко хорошо видно, на 7-й день полна сил, полна жизни. Да, там сложные условия, сломана нога. Я спрашиваю, что нужно для того, чтобы запустить еще один дрон? Сказали, что вертолет. Как его можно заказать? Мне дают контакт, я значит связываюсь с женщиной. Женщина говорит: «Окей, но сегодня мы уже не успеем, поздно, потому что я в Европе, у них там в Кыргызстане время другое». Я говорю: «Окей, давайте завтра, завтра утром».
Она мне присылает счет за вертолет. Я, значит, пишу своей бухгалтерше. Мне бухгалтерша присылает скриншот, что пока отмена. Моя реакция — как отмена? А мальчик уже с этим дроном был заряжен, ему еще ехать до вот этого места, откуда вертолет летит, три часа. Значит нам говорят типа МЧС там как бы свой беспилотник запустил, и мы видели потом эти кадры.
Я сейчас не хочу никого дискредитировать, но и молчать я тоже не могу. Мы видели эти кадры, когда беспилотник полетел и с тепловизором якобы там что-то какие-то там признаки жизни не нашел. То есть мы видим две долины, я просто бываю в горах, я знаю насколько это далеко… Я понимаю, мы хотя бы видели эту палатку. Но там просто оранжевая точка, якобы тепловизор показал, что жизни нет. Ну хорошо, мне говорят, если она жива тогда что? Я говорю, что тогда у нас есть возможность закинуть ей дроном, еще спальный мешок, горелку, чтобы топить снег, плюс сушеное мясо, все что угодно.
Я связалась с единственным человеком в мире который может сделать рэскью, то есть спасательной работы на этой высоте, Симона Маро, который живет в Италии. Я у него спрашивала, сможет ли он спасти? Он ответил «да».
Я не знаю, почему нам не позволяют. Уже четвертый день я не могу добиться того, чтобы мы взяли этот вертолет и запустили парня туда с дронами. Что происходит, я не знаю, но просто это несправедливо. Я считаю, что это несправедливо, не дать возможность сыну узнать, как его мать. Даже спустя две недели.
Есть один вертолет, я уже узнала, в Кыргызстане у одного бизнесмена, именно тот, который может подняться. И если, допустим, условно нам сказали, что она жива, я думаю, мы бы обратились к этому человеку, у которого этот вертолет в частном владение, то Симон готов был прилететь. Симон — единственный спасатель, который на Эвересте приземлялся на 7400. Я когда с ним разговаривала, он говорит: «Да, я могу приземлиться на верхушку, как бы туда прям наверх, на 7000».
То есть все есть для этого. Почему вы нам мешаете? Кто нам мешает? Почему нам не дают возможность? Мы за свои деньги готовы оплатить этот вертолет. Мы сами готовы это все организовать. Я уже не могу молчать, сколько можно. А я верю, что женщины, они такие, они другие. То есть они не как мужчины. Я видела, какие женщины мощные, сильные в горах. Какая у них выносливость. И вполне возможно, что Наталья может быть еще жива, и мы не можем просто так ее оставить там. Почему вы не разрешаете нам запустить дрон? У нас есть все. У нас есть Симон, который готов лететь. Я говорю так эмоционально, потому что это очень эмоционально.
У меня подруга погибла на горе в Тибете. Ну понятное дело, что погибла, все знали что погибла. Да и как бы ее тело там лежало. И власти Китая говорят: «Смотрите, у нас нет пилотов высококвалифицированных, у нас нет вертолетов, мы не можем ее снять». Это было честно сказано правительством Китая, никто их за это там не пристыжал.
Но здесь Симон говорит, что он готов лететь. Никто не написал. Какого-то пилота прислали, у него нет квалификации.
Почему мы должны верить тепловизору, который за тысячу километров… вот такую увидел оранжевую точку, не обнаружил жизни. Нет, так нельзя. Я уже не могу молчать, я удалила эту сторис, думала это кому-то мешает что… но мы не можем это так оставить все», — заявила Боня в соцсетях.
