В олимпийском Париже сборной России не было, однако для большинства любителей спорта сильно неинтересными Игры из-за этого не стали, ведь в составах других команд было полно выходцев из нашей страны. Среди них — уроженка подмосковного Одинцово Елена Куличенко, выступающая в прыжках в высоту.
Семь лет назад Елена стала вице-чемпионкой России среди юниоров. А в 2021-м, имея на руках нейтральный статус, решила сменить спортивное гражданство на кипрское и уехала тренироваться в Штаты. Выдержав карантин, спортсменка стала мощно прогрессировать, выиграла NCAA (крупнейшие соревнования Америки среди студентов) и чемпионат Европы U-23, постоянно повышая свой карьерный рекорд. Куличенко предсказуемо вошла в сборную своей новой страны на Олимпийские игры в Париже и показала там седьмой результат (причем если бы прыгнула 195 см с первой, а не с третьей — была бы бронза). О жизни в Штатах, Олимпиаде, скандале с якобы слитыми фотографиями из Onlyfans, политическом лицемерии, психологии и будущем читайте в нашем большом разговоре.
— В нашем прошлогоднем интервью вы, отвечая на вопрос о будущем, сказали следующее: «Хочу так же продолжать наслаждаться прыжками, без травм; прыгать в кайф». Удается?
— Удается (улыбается). Я манифестирую это каждый год, проговариваю вслух и не забываю об этом. Думаю, это тоже играет свою роль, потому что я до сих пор наслаждаюсь, до сих пор кайфую, до сих пор, слава богу и нашим докторам, без травм (смеется).
Конечно, бывает усталость, порой не хочется идти на тренировку. Но в общем это все равно наслаждение процессом, как бы тяжело ни было. Сейчас вот я месяц отдыхала, снова начались тренировки — очень тяжело. Чтобы вы понимали: на прошлой неделе я не смогла закончить разминку, мне стало очень плохо, кружилась голова. Тем не менее я все еще люблю прыжки.
— Начался ваш третий год жизни, учебы и тренировок в Штатах. Уже можете назвать Америку своим вторым домом, адаптация завершена?
— Да, я уже считаю Штаты своим домом, но даже не буду говорить каким, это просто один из. У меня много на Земле таких мест, где я чувствую себя как дома. В первую очередь это зависит от людей, но что бы кто ни говорил: когда ты большую часть жизни проводишь вместе, тебе уже становится это привычным.
Здесь моя учеба, друзья, тренеры, город знаю уже как свои пять пальцев. Это уже в хорошем смысле рутина, в какой-то момент я уже начинаю скучать вдали от Джорджии.
— В 2022-м ваш личный рекорд был 187 см, год назад — 192, сейчас — 197 см. В следующем году ждем 202?
— Получается так, мне нравится такая последовательность (смеется).
Самое главное в прогрессе в прыжках в высоту — ментальная составляющая. Ты можешь быть готов прыгать два метра физически, у тебя есть все для этого, но если головой не готов — никак не прыгнешь. Это не как спринт или прыжки в длину, когда ты бежишь/прыгаешь и только потом узнаешь результат, у нас ты уже до попытки знаешь, каким будет результат, ты либо прыгнешь, либо нет.
Думаю, я в этом году очень сильно ментально выросла, что мне очень помогло. Плюс в конце прошлого года я сменила тренера, что мне тоже помогло.
— Почему сменили тренера?
— Там не очень приятная история. Но сразу скажу: мы со всеми в хороших отношениях, не было никаких межличностных проблем. Просто моему предыдущему тренеру, с которым я вышла на 192 см, который помог мне снова полюбить легкую атлетику и поверить в себя, ему предложили повышение в другом университете. Это было очень плохо с той точки зрения, что случилось в конце декабря, а в январе уже сезон начинается.
Просто представьте: я уезжаю на новогодние каникулы, возвращаюсь, иду на тренировку, и мне говорят, что мой тренер больше не работает. В NCAA такая дурацкая система, что они много чего не могут говорить, не имеют права созваниваться с учениками, чтобы не дай бог кто-то кого-то переманит. Очень много всяких деталей и правил, поэтому он очень многое не мог нам сказать.
Было очень тяжело менять тренера в начале сезона, еще и олимпийского, я даже думала поехать за ним в другой университет. Но потом я поговорила с психологом, с близкими, разложила карты таро (смеется). В итоге в совокупности всех мыслей я решила остаться в Джорджии.
Риск был огромный, но, как оказалось, все, что ни делается, все к лучшему. Я очень рада, как все сложилось, новый тренер вывел меня на новый уровень.
— Вы рассказывали, что перед стартами любите смотреть «Женский стендап». Под чьи шутки настраивались на Олимпийские игры?
— Там много было (смеется). Варю Щербакову очень люблю, у нее добрый светлый юмор. В Париже смотрела какую-то очередную серию, которую десять раз видела, все шутки оттуда примерно знаю, но это все равно поднимает мне настроение.
— Как прошла ваша Олимпиада?
— Моя Олимпиада — суперблагословение. Это абсолютно безумный опыт. Две недели в олимпийской деревне, каждый день — как маленькая жизнь. Бывает, когда день не стоит года, а бывает, что год не стоит дня. Вот те две недели в Париже — ощущение, что у меня там прошла целая жизнь, мне в целом уже и помирать можно: я максимально счастлива, посмотрела все, что хотела и, если завтра наш самолет разобьется — не расстроюсь (смеется). Конечно, это шутка, я еще хочу пожить.
Олимпиада прошла на суперпозитивных эмоциях. Я считаю, что мир — отражение тебя: что ты будешь проецировать на него, так он и будет поворачиваться. Было много моментов, от которых я могла расстроиться: ой, дождь, кровати плохие, еда невкусная. Но ты никак не можешь на это повлиять, можешь повлиять только на свое отношение. И мое отношение было мегапозитивным.
Приехали мои близкие, приехал тренер. Это просто воплощение моей мечты: как я себе это представляла, так все и было. Выступить на стадионе, на котором семьдесят тысяч человек, все тебе хлопают… Финал — вообще что-то невероятное, я очень была счастлива: пошла из зоны спортсменов на стадион встретиться со своей семьей, я их всех вижу и начинаю плакать от счастья. Вокруг нас собралось человек двести, все нас фоткали, потом все со мной фоткались, брали автографы (улыбается). Это сказочный опыт, ни с чем не могу его сравнить. Просто чувство благодарности за то, что я там могла находиться, что смогла такое прожить.
— Есть ли небольшое разочарование от того, что, если бы взяли 195 см с первой попытки, была бы бронза?
— Я не могу сказать, что «вот чуть-чуть не хватило» — значит, так надо. Я старалась, выложилась на все сто процентов. Да, было бы классно, если бы получилось занять третье место, но что уже расстраиваться. Я седьмая не то что в мире, я седьмая на Олимпийских играх. Кто бы мне когда такое сказал — не поверила бы. И еще расстраиваться, что чуть не повезло? Я собой очень горжусь (улыбается).
— Вы рассказывали, что как-то поставили на исход финала Лиги чемпионов-2021 «Манчестер Сити» vs «Челси» и выиграли (коэффициент на победу «Челси» был 4,5 — прим.). Не было ли соблазна когда-нибудь поставить на себя? И как вы вообще относитесь к тому, что на вас ставят реальные деньги?
— Я тогда первый и последний раз в жизни ставила — и то потому, что мы смотрели матч компанией (улыбается). Мне футбол вообще неинтересен, надо было просто за что-то болеть.
Если на меня ставят реальные деньги — приятно, что люди так верят в меня (улыбается). Но на меня это никак не давит. Как говорил Андрей Аршавин: «Ваши ожидания — ваши проблемы». Не понимаю, почему его тогда за эту фразу захейтили, ведь это чистая истина. Если мне скажут, что поставили на меня миллион долларов — ну, классно, что за легкой атлетикой так следят, будем стараться, чтобы людям стало еще интереснее.
На себя деньги я бы никогда не поставила, потому что у меня и так есть свой стимул, который зависит от моих амбиций, а не от денег. Мне и так больше заплатят, если я прыгну выше (улыбается). Я уже на себя поставила, когда решила стать спортсменкой.
— Выбил ли вас из колеи скандал с якобы слитым контентом из якобы вашего Onlyfans?
— На тот момент я еще была в Штатах. Это было из разряда, что я проснулась и вижу миллиард сообщений. Уже тогда решила, что даже не собираюсь этот мусор читать. Люди будут говорить все что угодно, я никак не могу поменять их мнения, ожидания, это только их проблемы. Ну, было прикольно, что люди переживают по поводу таких вещей, которые настолько неважны — в мире сейчас столько действительно важных проблем, о которых надо говорить, а они развели какой-то сюр. Но было приятно, что стольким людям не все равно, думаю: «Значит, я уже чего-то добилась, раз обо мне столько написали» (улыбается).
— Ваш брат намекал, что в этой истории есть украинский след — как вы к этому относитесь?
— Мне вообще все равно, кто это сделал. Просто получилась неприятная ситуация.
— А что вообще думаете о спортсменах, которые открыто ведут аккаунты на платформах для взрослых?
— Это дело чисто каждого. Какая разница, кто что выставляет? Ладно, когда еще десять лет назад не было легкого доступа к такому контенту, люди остро реагировали, но сейчас — зарабатывают так люди, и что? Это их жизнь, их личный выбор.
Надо строить свою жизнь, а не кого-то осуждать. Никто же не знает, почему именно тот или иной человек пошел на платформу для взрослых, может, ему нужны деньги для больной мамы. Надо просто относиться ко всем хорошо.
— Что входило в олимпийский приветственный набор?
— Самое прикольное — кастомный Samsung, много всяких аксессуаров, сувениров. Еще я забрала с собой плед из деревни, симпатичный такой (улыбается).
Samsung думаю разыграть, он мне вообще не нужен. Продавать не хочу, отдам куда-нибудь на благое дело.
— Одна из главных новостей перед Олимпиадой — участникам Игр раздали более 200 тыс. презервативов. На вопрос «Зачем?» некоторое время назад бывший капитан сборной США по водному поло Тони Азеведо ответил так: «Подумайте о том, как людям трудно встретить кого-то. И задумайтесь об олимпийцах, которые тренируются с шести утра до самого вечера каждый день. Когда, черт возьми, ты должен с кем-то знакомиться? А тут давления нет, ты встречаешь единомышленников… и бум». Пытались ли познакомиться с вами олимпийцы из других сборных?
— Кстати, я вообще ни одного презерватива не видела (улыбается). Нам их не выдавали, наверное, надо было ходить в какой-то центр и спрашивать, не было такого, что я приехала, и они под подушкой лежат. Я за ними не ходила, не было нужды (смеется).
А так да, знакомились. Было немного крипово иногда: сидишь, кто-то тебе улыбается, и через несколько минут он подписывается на тебя в соцсетях и зовет попить кофе. Думаю, олимпийская деревня — офигенное место для тех, кто едет за знакомствами и у кого много свободного времени, это как Дом-2, но более продвинутая версия. Но я из Парижа уехала без жениха (смеется). Все время, пока я там находилась, у меня голова была другим забита, я думала о соревнованиях, мне было некогда развлекаться и знакомиться с кем-то (улыбается).
— Сильно ли возросла ваша популярность после Игр?
— Чувствую, что да. Даже здесь: иду по городу, а мне — ой, мы смотрели, можно сфоткаться, ты на Олимпиаде была, так классно! В соцсетях аудитория сильно прибавилась. Мне приятно, что людям интересно, но нет такого, что «да, теперь я такая крутая», я максимально приземленный человек во всех таких планах.
Кажется, у меня никогда не было предрасположенности поймать звезду (улыбается). Люди, которые меня не знают лично и судят обо мне по соцсетям и новостям, всегда думают, что у меня ЧСВ или что-то еще, но у меня нет такого. Популярность, не популярность — я всегда считаю себя добрым и хорошим человеком, и это не меняется.
— Три года как вы выступаете за Кипр. Продолжают ли называть вас «предательницей»?
— На протяжении всей моей карьеры в мой адрес было столько грязи, людям просто хочется свое внутреннее зло на кого-то другого выплеснуть. Раньше я это всегда принимала на свой счет, мне было тяжело с этим справляться. Но сейчас понимаю, что любой хейт исходит просто от грустных несчастных людей. У кого все хорошо в жизни, не будет идти в интернет и желать тебе что-то плохое. Я давно научилась на себя это не переносить, жить своей жизнью и слушать только близких мне людей, а не каких-то критиков с дивана.
Уже свыклась с мыслью, что вопросы о российском прошлом от иностранных журналистов будут преследовать меня до конца карьеры. Я никогда не стеснялась того, что я русская, не скрываю этого. Да, сейчас такая ситуация, но это не значит, что страна стала плохая, что люди, которые там живут, стали резко плохими. Если люди так действительно считают — полный бред.
— За вашу «пророссийскость» Ярослава Магучих обещала вам «поотрывать патлы». Тем не менее ваши волосы целы. Конфликт угас сам собой?
— Да детский сад какой-то. Думаю, на нее идет очень сильное давление, она вынуждена такие вещи говорить, которые, может, так даже не думает. На нее же много хейта свалилось после Токио, когда она с Марией Ласицкене сфотографировалась — думаю, это ее до сих пор сильно триггерит.
У меня нет к ней никакого хейта, я не буду подливать масло в огонь. Ну, не обнялись в конце финала — переживу.
— Общаетесь с российскими атлетами? Есть ли у кого-то из них мысли последовать вашему примеру?
— Да, связь поддерживаем. С кем общаюсь — мыслей таких нет, наоборот: очень много позитива в сторону российской легкой атлетики из разряда «как много хороших стартов сделали, как стараются».
Понятно, что всем хочется на международную арену, но в данной ситуации это невозможно. И еще немного о лицемерии: в Париже же выступали и Израиль, и Палестина, тогда как России не было. Вот как это назвать? Двойные стандарты, которые просто непонятно, почему допускают. Да, все происходящее — очень плохо, но разве спортсмены в этом виноваты?
— Вспоминают ли наших спортсменов на международной арене?
— Нет, диалоги о них не заходят.
— Когда последний раз были в России?
— Перед Олимпиадой, летняя Москва прекрасна (улыбается). Вообще, стараюсь приезжать каждые полгода.
— По чему скучаете, когда уезжаете обратно в Штаты?
— У нас здесь сложилась большая компания с выходцами из стран бывшего СССР. И мы все пришли к выводу, что нам не хватает души (улыбается). Если обобщить, что нет каких-то тротуаров, зарплаты выше и т. д., нам здесь не хватает этой людской близости. Поэтому мы друг друга все и нашли, все-таки менталитет у нас примерно одинаковый. Понимание дружбы, любви, каких-то базовых наших настроек у нас одинаковое. А здесь люди больше индивидуалисты, это очень сильно чувствуется.
— Вас ждет очередной курс в университете Джорджии. Как изнутри выглядит процесс перехода из студенческого спорта в профессиональный?
— Обычно он у всех складывается очень тяжело. Большинство американцев продолжают тренироваться с той же командой, просто уже подписывают контракты и выступают как профессиональные спортсмены. И это тяжело, ведь тренеры остаются в университете, то есть приходится ездить на большое число стартов без тренера. Как будет выглядеть мой переход, останусь ли я здесь или вообще перееду к другому тренеру в другую страну — не знаю. Но уверена, что все сложится хорошо (улыбается).
— Ваша специальность — «Человеческое развитие и наука о семейных взаимоотношениях». Будете ли связывать с ней жизнь после выпуска?
— В Штатах такая система образования, что ты не можешь сразу пойти учиться на клинического психолога, врача или медсестру, ты идешь на какой-то базовый курс, который тебя подготавливает к соответствующей магистратуре. Поэтому мою специальность часто берут как хорошую базу, потому что у человека складывается хорошее общее психологическое понимание: семейные проблемы, взаимоотношения между людьми. После своего бакалавриата я думала пойти в магистратуру на спортивного психолога, потому что мне, во-первых, это очень интересно, а во-вторых, мне это очень сильно помогло.
Думаю, сейчас это не так сильно развито в мире спорта, а ведь это очень важно. Не понимаю, почему многие спортсмены и тренеры этим так пренебрегают. Я бы хотела помогать людям, другим спортсменам, быть этим человеком, которого мне в какой-то момент не хватало. Если бы я со своими знаниями появилась бы у себя немного раньше, мой спортивный путь был бы гораздо легче и приятнее (улыбается).
Туда необязательно сразу идти. Вижу себе такой вариант: несколько лет активно соревнуюсь, потом прохожу какие-то курсы.
— Хватает ли вам времени следить за другими видами спорта, в том числе и в России?
— Слежу за российской легкой атлетикой, мне интересно. За другими видами… на Олимпиаде было прикольно наблюдать, но в последнее время я была больше собой занята (улыбается).
— Вы рассказывали, что любите фигурное катание. Что думаете о разрешении ситуации с Камилой Валиевой и возвращении Александры Трусовой?
— Думаю, что решения суда по Камиле — очень обидное и грустное. Понятно же, что какими бы ни были правила, все головой понимают, что в фигурном катании допинг никак не поможет красиво кататься. Камила — очень талантливый человек, обидно, что ее карьера так остановилась. Хорошо, что хотя бы есть вариант выступать в шоу, продолжать заниматься любимым делом. Не думаю, что после завершения дисквалификации она захочет вернуться.
А вот то, что Трусова после паузы заявилась на контрольные прокаты и выкладывает чистые четверные — это шок, любовь творит чудеса. Были даже такие ситуации, когда люди переносят тяжелейшую операцию, врачи много шансов не дают, но любовь исцеляла. Может, она нашла новое вдохновение, новая ступень. Классно, если она действительно продолжает этим наслаждаться. И, скорее всего, у нее внутри осталось желание еще раз всем все доказать.
— Какие цели вы ставите перед собой на следующий год?
— Это мой последний год, когда я знаю, что со мной будет. У меня американская виза заканчивается в апреле, и на данный момент я не хочу оставаться в Штатах после окончания обучения. Почему? Я же говорила, что здесь мне не хватает души, моя любовь в другом месте находится (смеется).
А планы… Меня ждет спокойный коллегиальный сезон, буду весь год выступать за свой университет, потом хочу наконец-то съездить на чемпионат Европы в помещении, потом в Токио будет чемпионат мира. Так что цели такие: хочу два метра и выше, считаю, что я могу это сделать, у меня все для этого есть. И хочу быть в медалях ЧЕ и ЧМ.
«Рок-н-Спорт» — телеграм-канал Владимира Афанасьева. Подписывайтесь!
