Валерий Морозов летом перейдет в свой третий английский клуб. В сборной России он играет на позиции столба в первой линии (один из самых больших и важных игроков). К 27 годам Валерий провел уже больше 30 матчей за национальную команду, с которой отобрался и выступил на Кубке мира — 2019.
Морозов один из немногих российских регбистов, кто играет не на родине. 2,5 года он выступал за «Сейл Шаркс», начало 2022-го провел в команде «Бат», а летом перейдет в «Вустер». Все эти клубы из чемпионата Англии — сильнейшего в мире.
В интервью Sport24 Морозов рассказал о том, как выдерживать сумасшедшую конкуренцию топ-чемпионата, сколько стоит арендовать жилье в Англии, зарплатах в регби, трудностях с языком, жизни в Британии с российским паспортом и многом другом.
"В России на матч придет одна тысяча человек, в Англии — 15. Вот и вся разница"
— Как ты пришел в регби?
— Я не пришел, меня нашли. (Улыбается). Но давай по порядку. Я из Западной Сибири, жил в городе Покачи, что под Нижневартовском, занимался волейболом. Незадолго до того, как мне исполнилось 16, переехал с родителями в Зеленоград. Там продолжил играть в волейбол.
Однажды к нам в общеобразовательную школу пришел тренер Владимир Иванович Евдокимов подбирать ребят для регби. Моя мама как раз была учителем физкультуры. Прихожу к маме на перемене, а там сидит Владимир Иванович, видит меня и спрашивает: «А это что за мальчик? Давай-ка возьмем его в регби!» Мама и отвечает: «Это мой сын». Разговорились. Тренер спросил, хочу ли я в регби. Я тогда ничего не знал об этом виде спорта, приехал ведь из северного региона.
Задумался. Каких-то высот в волейболе мне не достигнуть. Понимал, что не вырасту больше 190 сантиметров. А там перед выходом в профессионалы идет конкретный отбор по физическим показателям.
В регби важны другие показатели. Мои родители крупные, у меня вся семья спортсмены. И я понимал, что могу быть большим. Думаю: «Не знаю, что это, но дай-ка схожу, попробую». Начал тренироваться, вливаться в коллектив, где-то играть.
В Зеленограде очень высокий уровень регби. Детско-юношеская школа одна из самых сильных в России. Меня зацепило. Дали возможность играть, объяснили, что да как. Вливаться было тяжело, много правил, ко всему нужно привыкать. До 18 лет параллельно с регби занимался волейболом — договорились с тренером, что закончу спортшколу.
— В итоге за несколько лет дорос до чемпионата Англии. Как это было?
— С «Зеленоградом» поднялись в высший дивизион чемпионата России. Затем были три сезона с «Енисеем-СТМ» (сильнейший и самый титулованный клуб страны, — Sport24). И потом я переехал в Манчестер, где выступал за «Сейл Шаркс» — мой первый английский клуб. И в этом нет чего-то удивительного — скауты и агенты просматривают команды со всего мира, в том числе и из России, а потом зовут в сильнейшие чемпионаты.
— Не страшно было менять обстановку?
— Я знал Диму Архипа (молдавский регбист, — Sport24), который уезжал из «Енисея» в Уэльс. А так — особо и примеров перед глазами на тот момент не было.
Было немножко страшно, волнительно. Меня зовут играть за границу! По эмоциям что-то среднее между восторгом и страхом. Ведь именно в Англии, как считается, самый высокий уровень регби.
— Английский и российский чемпионаты вообще можно как-то сравнить?
— Это огромная, колоссальная разница. Сравнивать не стоит. Сколько в России придет на матч? Допустим, тысяча человек. А в английском «Бате», где я сейчас играю, собирается минимум 15 тысяч! Вот и вся разница.
Если мы говорим о том, что происходит внутри команды, то от меня здесь ничего не требуется. Я просто прихожу и делаю свою работу. И каждый человек на своем месте выполняет задачи максимально хорошо.
Ты думаешь только об игре. Бутсы тебе привезут, шипы поменяют, полотенце выдадут. Все упрощено.
— В России с этим сложнее?
— Сто процентов. В Англии — профессиональный уровень регби. В России с этим большие проблемы. Мы, игроки первой линии (самые мощные нападающие, — Sport24), сами находим себе бутсы, шипы на них должны сами как-то выискивать и заказывать. Как привезти? Как найти? Это может выбивать из колеи.
— Наверное, в Англии и требуют больше с точки зрения нагрузок, самоотдачи?
— Без разницы, где ты играешь — в России или Англии, как спортсмен ты должен отдавать себя полностью. Ты тренируешься и играешь на максимуме. Но в Англии уровень подготовленности и игры намного выше. Чтобы удержаться в составе или хотя бы выходить на замену, приходится прилагать огромные усилия.
В России по-другому. У нас просто не хватает игроков. Если смотреть наш чемпионат, то некоторые команды играют с неполными заявками, без первых линий. А здесь на твою позицию претендуют 4-5 человек, которые рвутся, хотят играть. Но в такой борьбе и растет класс.
"Обычные регбисты в Англии получают 250-500 тысяч рублей, звезды — больше миллиона"
— Как выглядит твой обычный день в Англии?
— Если день тренировочный, то домой приезжаю где-то в 4 часа дня. Сил нет, пахота идет тяжелая. Все оставшееся время отдыхаю, смотрю видео с тренировок, готовлюсь к следующему дню, если он тренировочный.
В выходной стараемся с женой куда-нибудь выйти погулять, выехать. Наш город Бат довольно туристический. Всегда приятно выйти на улицу, много народу, можно выпить кофе. Но мы предпочитаем отправиться куда-то поближе к воде, где есть пристань. Любим путешествовать, изучать страну.
— А что с жильем?
— Снимаем небольшую квартиру близко к центру города. Искали жилье перед Новым годом, это было непросто, да и сам город достаточно дорогой. Повезло, что вообще нашли.
Летом должен был вернуться в Россию и вновь играть за ЦСКА, но все изменилось. Мы останемся в Англии, а я перейдут в клуб «Вустер» из одноименного города. В июле переедем, и там уже буду подыскивать дом или квартиру.
— Аренда дорогая?
— Наша нынешняя квартирка достаточно дорогая. В наших апартаментах одна комната, находится на высоком этаже. Если перевести на наши деньги — 130 тысяч рублей. Старенькая, маленькая однушка, которую еле нашли. В этом городе все очень дорого. Но цена выше, потому что аренда краткосрочная.
Если арендуешь на длительный срок, то можно взять дом. Будет тоже 120-130 тысяч, если переводить на рубли.
В Вустере, куда мы переезжаем, жилье стоит дешевле. Можно взять дом на долгий срок за 800-1000 фунтов (80-100 тысяч рублей).
— Сколько примерно может зарабатывать регбист в Англии? Не так много, как футболист?
— С футболом, конечно, не сравнить. Недавно у нас понизили потолок зарплат. Был 7,5 млн фунтов, стал 5 на команду. У всех игроков зарплаты урезали.
Топовый игрок может получать больше 10-13 тысяч фунтов в месяц. Это больше миллиона рублей. А обычные регбисты получают где-то 250-500 тысяч рублей. Но хорошие игроки и в России могут иметь зарплату в таком диапазоне.
Но важно понимать, что в Англии другой уровень жизни. Не стоит эти 250-500 тысяч примерять на российскую действительность. Здесь совсем другие расценки — аренда жилья, еда, бензин, налоги. А платить надо много за что — даже за парковку у дома. Постоянно приходят счета, ты только успеваешь за что-то платить.
"Тут все знают русский мат. Даже учить не надо!"
— Не было бытовых проблем, когда только начинал играть в Англии?
— Когда я переезжал, мне помогал Андрей Остриков — человек-легенда российского регби. Он играл в «Сейл-Шаркс», куда я переходил, почти 10 лет. Андрей очень сильно помог. Не знаю, что было бы, если бы не он. Я постоянно нервничаю, переживаю за что-то. А он: «здесь не парься», «здесь надо сделать так», «за газ заплатить так», «здесь так не паркуйся». Водил везде меня как ребенка, все объяснял на пальцах.
— Как дела у тебя с английским? В Британии он специфический.
— Уровень у меня не такой хороший, как хотелось бы. Хватает, чтобы объясниться с тренерами, посмеяться с ребятами. Постоянно ставлю задачу начать учить серьезно, но совокупность моей лени и усталости от тяжелых тренировок мешают сделать это.
На многие темы, в том числе политические, достаточно тяжело разговаривать. Можешь говорить-говорить, а одно слово, которое ты не знаешь, обрушит все предложение. Здесь английский и в правду специфический. Не американский, как мы учим в школах. Жаргон, обрезанные слова — это тяжело воспринимать. Еще разные диалекты — шотландский, валлийский. Люди с запада и с востока разговаривают по-разному. Часто даже друг друга не понимают.
Но в целом я себя чувствуют комфортно. Ребята в команде знают, что у меня не идеальный язык. Смеемся над этим. В общем, в коллективы вливаться удается.
— Успел научить ребят русскому мату?
— Да они и сами знают! Иногда даже удивляешься, откуда они все это знают. Начинаешь узнавать, и, оказывается, например, у одного есть брат, а у брата жена украинка. Кто-то был в России, у многих какая-то связь с нашей страной. Много ребят из Прибалтики. В общем, учить их не надо. Смешно, прикольно.
— Мне рассказали, что еще в России ты любил заниматься в зале и поднимал самый большой вес в команде. В Англии соревнуетесь с ребятами?
— Тренажерка — неотъемлемая часть нашей работы. Ребята знают, что я немножко повернут на этой теме. Постоянно качаюсь, остаюсь после тренировок. Из зала меня выгнать тяжело. Некоторые даже смеются, подшучивают над этим. Пока не знаю человека, который бы тренировался в качалке больше меня. (Смеется).
Но ребята здесь реально крупные. Некоторые прям генетически расположены к этому. Работать здесь надо реально много. Это борьба, и кто-то в ней проигрывает. Мы же видим друг друга, кто сколько работает. Например, человек, который играет с тобой на одной позиции, тренируется больше. Это может давить психологически. Ты уходишь, а он остается. Думаешь: «Блин, у него ведь остались силы доработать, а у меня нет…» От этой конкуренции растешь.
Жаль, что у нас в России многие могут схалявить, недоработать, думая, что уже достаточно. Здесь ребята реально работают на износ, не жалея себя. Это так просто не передать, нужно приехать и увидеть своими глазами.
— Какие отношения у тебя сложились с болельщиками?
— В «Сейле», где я играл 2,5 года, отношения сложились очень теплые. Фанаты знают, что я из России, им это интересно. Многие пишут до сих пор. Говорят: «Жаль, что ты сейчас не у нас». Скучают.
И в «Бате» так же. Надо сказать, что я здесь не такой известный регбист, не играю в сборной Англии, не звезда. Но люди все равно знают меня, узнают на улицах.
А если ты суперзвезда как, например, Сэм Андрехилл (игрок сборной Англии, — Sport24), то ты редко появляешься на людях. Потому что Бат — регбийный город, здесь игроков знают все. Сколько мы с ним ходили в общественные места, его постоянно везде узнают, останавливают. Приходится прятаться, он надевает очки, кепки, еще что-нибудь, лишь бы пройти.
У меня буквально вчера был случай. Шел из зала, со спины подошла женщина, сказала: «Жаль, что ты уходишь». То есть люди в курсе всех новостей про регби, любят игроков. Отношение совсем теплое. Приятно, что знают и узнают. Ради таких моментов ты и тренируешься, играешь.
"70 процентов англичан думают, что у нас медведи и водка"
— Из-за событий в мире отношение к тебе как-то изменилось?
— Нет. Даже несмотря на текущую ситуацию между Россией и Украиной. Сначала здесь обещали «спрашивать» с русских по политическим соображениям. Вроде как нужно было подписывать какие-то бумаги, что ты не поддерживаешь свою страну и т. д. Но ничего такого пока не было.
На эту тему никто особо не хочет разговаривать. Не то что не хочет… Люди понимают, что я из России. И понимают, что я — обычный спортсмен. Понимают, что я ни при чем. И нас нельзя ограждать от соревнований, вставлять палки в колеса. Здесь тебя уважают за то, какой ты человек и какой ты спортсмен.
Пока что мне ни один человек не сказал ни слова в упрек того, что я русский. Даже косо никто не взглянул. После 24 февраля отношение ко мне не поменялось.
— Как в целом обстановка в городе?
— Новости здесь крутят круглосуточно. Везде висят украинские флаги. Вообще везде, буквально в каждом магазине. Идет максимальная поддержка Украины. Но, чтобы русских как-то принижали… Со мной лично этого не было.
— Украинцев в городе не встречал?
— Встречал! Со мной живет одна. Жена моя, ха-ха! Вроде не воюем, все нормально. Она украинка, я русский. Когда люди узнают об этом на улицах, у них глаза по 50 копеек.
Жена родом из города Константиновска, Донецкой области (на конец мая 2022 г территория контролируется властями Украины, — Sport24). Ее родители недавно переехали в Россию, а часть родственников остались там. Давно уже живем с ней. А ситуация, которая случилась… Мы же в ней не виноваты.
Да, я встречал в городе украинцев. Что мне можно сказать по этому поводу? Мы все заложники ситуации. Даже не понимаю толком, что происходит. Понятное дело, что творится что-то страшное. Но я не могу говорить, кто прав, кто виноват. Я не политик.
Получается, что из-за этой ситуации мы с женой и остались в Англии. В какой-то момент финансы полностью обрубились в российском регби. Начали вводить санкции, клубы почувствовали себя неуверенно, все зашаталось.
Однажды мне позвонили из ЦСКА и сказали: «Валер, у нас большие проблемы. Попытайся что-то найти за границей». Это было как гром среди ясного неба. Пришлось срочно искать команду здесь, в Англии. Оставлять квартиру в Москве, все вещи, как-то продлевать визы.
— В семье нет противоречий из-за конфликта?
— Нет, все в порядке. Есть недопонимания у людей в интернете, но мы стараемся туда не залазить. Идет информационная война. Первые пару недель читали каждую новость, потому что просто не верилось, что так может случиться. Но с женой мы вместе давно, прошли через многое.
— Есть ощущение, что в Англии начался кризис? Поднимались ли цены?
— Нет никакого кризиса, люди здесь кайфуют. Выходишь на улицу, видишь счастливых людей. Возможно, бензин подорожал. Но я не слежу за бензином, если честно. В целом не заметил, чтобы как-то что-то поменялось.
Люди просто воспринимают информацию, которую им выдают из «ящика». Приходится объяснять, что люди в России живут по-другому. Многие не знают, как люди живут в России и Украине. Они не знают, что это один и тот же народ. Не знают, что мы понимаем друг друга. 70 процентов англичан думают, что у нас медведи и водка. И это все, что они знают про Россию.
Но в целом люди здесь живут спокойно, особо никуда не лезут. Да, поддерживают Украину, потому что, наверное, им так говорят сверху.
"До соревнований допустят нескоро. Душить будут максимально долго"
— Что думаешь по поводу отстранения сборной России?
— Думаю, нас еще нескоро допустят до каких-либо соревнований. Будут максимально долго душить, пытаться отстранить от всего, что можно. Куда ни ткни пальцем, везде нам пытаются обрубить концы и не позволить соревноваться. Думаю, все закончится нескоро, и бан будут продлевать максимально долго.
Это сильно ударит по нашей сборной и клубам. Если мы не светимся на международных турнирах, то и нас будут как-то вычеркивать. Мы не имеем возможности расти.
Была история, что один из наших игроков пытался перейти в Англию, а ему в последний момент не разрешили только потому, что он русский.
— Почему так происходит?
— Люди просто хотят отвести от себя все вопросы. Допустим, работодатель берет к себе русского сотрудника, и ему потом придется за это отвечать. У всех на языке, что с русскими могут быть какие-то проблемы. Жалко, конечно.
— Что делать российскому регби в такой ситуации?
— Сейчас наступает одно из самых тяжелых времен. Надо искать спонсоров, поддержать текущий уровень. Но это непросто, ведь сократилось число легионеров, ввели потолок зарплат.
Из-за того, что легионеры уезжают, падает уровень матчей. Ведь ребята приезжают из Африки с большим опытом. Заявок на матчи не хватает.
Взращивать молодое поколение? За границей дают максимально играть молодым регбистам. Если тебе 18, то тебя поставят в состав, дадут шанс. И, если ты ошибаешься, это нормально. У нас, к сожалению, у молодых ребят нет такой практики. Если ты опытный, будешь играть долго, а если молодой — не будешь играть только потому, что молодой. Мы уже давно сталкивались с таким положением дел. И такое есть до сих пор.
Это очень плохо, и это не дает вздохнуть российскому регби. Многие вообще уходят из спорта. Например, человеку 18 лет, ему уже нужно какую-то денежку зарабатывать. Если не будет денег в регби, то он уходит на обычную работу. А мы теряем талант. Так было у нас в Зеленограде, и так есть везде. Нужно менять подход.
Вместе с этим хочу сказать, что последние два сезона чемпионат России прошел на очень хорошем уровне. Были легионеры, было очень интересно. А что будет дальше — посмотрим. Пока все не очень хорошо.